Хамза
Шрифт:
Капитан прочитал дело.
– Не устаю, ваше превосходительство, - сказал Китаев, - восхищаться вашей дальнозоркостью и талантом предвидеть ожидаемые события.
– Ну, положим, событий, х-хо, ещё никаких, слава богу, нету, - самодовольно хохотнул полицмейстер, - но симптомы, симптомы... Ведь оба они, и Смольников и Соколов, в своё время как раз и привлекались за социалистическую пропаганду помимо своих прочих антиправительственных художеств. А господин Хамза стишки против местных мусульманских баев сочиняет. Вот они и сошлись на узкой дорожке.
Капитан так и сделал. Вызвал в участок доктора Смольникова, выбрал пристава поглупее и поручил ему задавать доктору вопросы.
Сам сидел в соседней комнате и цепко вслушивался в разговор, стараясь из ответов раздражённого доктора выудить что-нибудь полезное для себя.
– Так что, с какой целью изволили учинить драку?
– начал пристав.
– Что, что?
– переспросил Смольников.
– Какую драку?
– С мусульманцами, напротив ихней бани.
– Ни о какой драке мне ничего неизвестно.
– В дом туземного лекаря ибн Яминова заходили?
– Заходил. Делал операцию.
– А зачем магометанцев потом били?
– Послушайте!
– вспыхнул доктор.
– Я же врач! Я никогда никого не бью! Я только лечу...
– Поднадзорного Соколова знаете?
– Знаю его племянницу.
– Откудова?
– Она работает у меня в больнице.
– А кто её туда устроил?
– Я устроил.
– Зачем?
– Надо же ей где-то работать... И кроме того, в больнице не хватает опытных сестёр милосердия.
– Ну, а Соколов-то Степан все ещё против царя бунтует? Или теперь уже против самого бога пошёл?
Доктор Смольников откинулся на спинку стула.
– Насколько мне известно, они сейчас абсолютно сходятся во взглядах. Все трое.
– Кто - трое?
– Царь, бог и поднадзорный Соколов.
– Шутить изволите, господин Смольников. А между прочим, дядя вашей сестры милосердия бомбу в кармане носит.
– Не может быть...
– Вы его давно знаете?
– Собственно говоря... Да нет, совсем недавно. Здесь, в Коканде, и познакомились.
– Встречались часто?
– Очень редко. Два раза в году - на пасху и на рождество Христово.
– Никак вы верующий, доктор?
– Непременно. С младых ногтей.
– Среди местных коренных жителей средней руки много знакомств имеете?
– Что значит "средней руки"?
– Ну, чиновники, купцы, духовные.
– Поддерживаю весьма краткие знакомства только с больными.
– А на тех мусульманцев, которые с вами около бани были, что можете показать?
– Ничего не могу показать. Видел их впервые.
...Вернувшись в больницу, доктор Смольников долго сидел один в своей комнате. Потом позвал Аксинью.
– Степан завтра не уезжает?
– Да вроде бы нет.
– Пускай зайдёт ко мне. Как будто на приём... Щеку ему чем-нибудь завяжи, чтобы лица не было видно.
Степан явился на следующий день, изображая сильнейшую зубную боль.
Когда они остались вдвоём, доктор сердито сказал:
– Опять дуришь, Степан... В кого ты собирался бомбу бросать около бани?
– Так то ж военная хитрость была. Поэта требовалось выручать, Хамзу то есть... Его фанатики чуть не забили.
– Кстати, как он тебе показался?
– Парень - порох, свою обиду уже на жизнь имеет.
– Всё получилось очень естественно - болезнь его сестры и наше знакомство...
– К нему только искру поднеси - огнём займётся. Готовый агитатор.
– А двое других?
– Умар и Буранбай?
– Да.
– Злые ребята, хорошего замесу. Сажай на лопату - ив печь. Хоть завтра.
– Завтра ещё рано...
– По мне, так не рано.
– Надо связаться с Хамзой...
– Ну?
– И передать ему, чтобы пришёл ко мне в больницу вместе с сестрой. На осмотр после операции...
– Понял. Аксинью к ним пошлю.
– У тебя хорошая литература осталась? Из нелегального?
– Наскребу.
– Пускай завтра Аксинья на работу с собой захватит... Две-три брошюры.
– Сделаем, доктор.
– Попрошу Хамзу прочитать и перевести для своих. Для Умара и Буранбая хотя бы.
В полночь на развалинах старой мечети встретились двое.
Оглянулись, вошли под полуразрушенные своды, сели на кучу щебня.
– Есть что-нибудь новое?
– Пока ничего нет, господин капитан.
– Почему?
– Мы в последнее время несколько охладели друг к другу, редко встречаемся.
– Надо изменить положение.
– Буду стараться.
– Ситуация складывается таким образом, что мне нужно знать буквально все подробности его поведения. Даже самые мельчайшие.
– Что-нибудь случилось?
– Ещё нет, но может случиться. Постарайтесь восстановить прежние отношения. До определённой теплоты, если жарких объятий не получится. Проявите инициативу. Необходимо вызвать его на интимные откровения. Только так вы сможете получить сведения, которые мне нужны. Нажмите на его самолюбие, тщеславие... К слову сказать, ваше ходатайство об издании газеты удовлетворено. Кто будет вторым редактором?
– Урфон-эфенди.
– Используйте и этот факт. Скажите ему, что и он мог быть вашим соредактором, если бы вёл себя соответствующим образом... Но это второй план. Главное - его связи.