Ханет. Том 1
Шрифт:
Тилшарг лишь фыркнула и, отбросив в сторону полотенце, начала одеваться.
– Я не виновата, что нет достойной соперницы, способной меня побороть! Не драться мне теперь, что ли?
– Да я шучу, не бери в голову, сестра, – отмахнулась Миджирг и уставилась в никуда, запустив пальцы в кулек.
Проследив за её взглядом и, не обнаружив там ничего стоящего, Тилшарг подняла брови, но промолчала. Надев тонкую шерстяную рубаху и складчатую юбку в серо-синюю полоску, села на лавку, чтобы натянуть гетры и обуться. Миджирг же окончательно потерялась в дебрях размышлений, и Тилшарг сделала вывод, что та пришла к ней в раздевалку сразу после боя вовсе не для того,
– Неужто, нашла кого-то себе по вкусу? – спросила Тилшарг, завязав шнурки высокого кожаного ботинка.
– А? – Миджирг от неожиданности едва не выронила свои конфеты. – Что ты сказала, прости?
– По вкусу себе кого-то нашла, говорю? – Закончив со вторым ботинком, Тилшарг поднялась и сняла с крючка крупной вязки жилетку, украшенную объемными косицами. Она натянула жилетку на голову, и оттого её голос звучал глухо, словно из бочки. Вынырнув из ворота, Тилшарг оправила рубаху. – И когда успела-то? Торг ведь едва начался!
– Да разве на это много времени надо? – протянула Миджирг. – Но… да. Так и есть.
– Кто продавец?
Тилшарг уже застёгивала на поясе широкий ремень, на котором висели две небольшие сумки из тисненой кожи. Посмотревшись в зеркало, она поправил мощную, серебряную пряжку в виде головы горного медведя – прошлогодний приз за победу в состязании по рукопашному бою. Провела ладонью по волосам, заплетенным вдоль черепа в многочисленные косички.
– Оскат, – ответила Миджирг. – Ты его знаешь, покупала у него кого-то из своих гзартм[1].
– Да-да. Галлиета я купила у него. Людей Оскат привозит хороших. У него глаз наметан. А что тебя смущает?
– Понимаешь… – Миджирг дождалась, пока подруга наденет серую кожаную куртку с литыми пуговицами также в виде медвежьих голов, и продолжила, когда обе вышли на улицу: – Мне бы хотелось, чтобы ты на него тоже взглянула. Все-таки, это мой первый гзартма.
– Да без проблем! – согласилась Тилшарг, доставая из карманов вязаные перчатки с обрезанными пальцами. Такие же носила и Миджирг. Зима была уже не за горами, багряные листья с кленов еще не успели облететь, но воздух уже стал холодным и промозглым.
Тилшарг посмотрела на большие часы, украшавшие башню городской ратуши. Почти семь, а значит, через несколько минут Аукционный дом закроют.
– Только завтра пойдем уже, видать!
– Да, – кивнула Миджирг. – Пойдем прямо с утра, к открытию.
Подруги свернули на одну из широких улиц, лучами расходящихся от Ратушной площади. Все здания Запопья были высокими, не менее чем в три этажа, круглыми, с куполообразными крышами, и стояли вплотную друг к другу, так что с улицы были видны только фасады. В центре города для отделки домов использовали мрамор и гранит, со вставками из малахита и оникса, под каждой крышей тянулся фактурный барельеф, ниши украшали искусно выполненные статуи. На окраинах же и дома строили пониже, и камень для их отделки выбирали попроще.
По улице, навстречу им, спешил эмрис, кутающийся в темно-синий плащ.
– Добрый вечер, артма[2] Лавиэль! – в один голос поздоровались Тилшарг и Миджирг, уступив ему дорогу.
Тяжко эмрисам зимой в Запопье, подумалось Тилшарг. Мерзнут они ведь куда сильнее нас, дард (именно так, а вовсе не ограми называли они себя на своем
Артма поприветствовал их на певучем гзартмовьем наречии и юркнул в переулок, мощенный, как и все улицы Запопья, зеленоватого цвета камнем.
Непросвещенному путешественнику, попавшему в Забраг первый раз, мог показаться забавным и даже нелепым тот факт, что дарды и эмрисы, живущие здесь бок о бок, говорят на совершенно разных языках. Гшхар, язык дард, был отрывистым, грубоватым на людской слух, с бесчисленными шипящими и грассирующими «р». Гиайя, язык эмрисов, напротив, звучал напевно и мелодично. В его переливающихся фразах, словно бы состоящих из одних гласных звуков, тяжело было вычленить отдельное слово. Однако дарды и эмрисы отлично понимали друг друга и на общем говорили лишь с торговцами или гостями Забрага, да ещё с гзартмами-людьми.
Впрочем, непросвещённые путешественники в Забраг не приезжали, а торговцам дальше Запопья хода не было. Да и слишком дорожили люди торговыми отношениями с дардами, чтобы проявлять непочтение к их обычаям и высказывать недоумение из-за того, что им казалось странным и непонятным.
Пройдя по улице, Тилшарг и Миджирг остановились около харчевни под вывеской «Лисий хвост». Почему она так называлась, никто не знал, но у каждой была своя теория. До драк обсуждение, конечно, не доходило, хотя порой и случалось, что кто-то, забывшись, принимался слишком рьяно доказывать свою правоту. Любительниц помахать кулаками выводили из харчевни незамедлительно и возвращаться не позволяли. Хозяйка заведения Сэмджарг Литр-Сидра гордилась незапятнанной репутацией «Лисьего хвоста» и портить ее никому не позволяла. Ведь именно ее таверну посещала принцесса Шадраг, когда приезжала в Запопье на Весеннюю и Осеннюю Ярмарки. А какая реклама может быть лучше, чем столик, зарезервированный для сестры королевы?
– Сюда? – спросила Миджирг. – Или в «Фазана и яблоко»?
В Запопье хватало таверн, где можно было пропустить по стаканчику и хорошенько набить пузо, но Тилшарг и Миджирг, консервативные, как и все дарды, выбрав себе одно или два заведения по нраву, могли ходить туда столетиями.
– Да, пошли сюда, – соглашаясь, махнула рукой Тилшарг. – Я голодна так, что могу съесть четырех баранов!
С этими словами она толкнула дверь харчевни. Внутри их тут же окутали аппетитные ароматы сырной похлебки, жареной баранины, свежевыпеченных кукурузных лепешек и яблочного сидра.
Под потолком таверны громоздилась невероятных размеров люстра, в которой вместо свечей, как это принято кое-где у людей, были закреплены свет-кристаллы, добытые в горах. Мягкое, тёплое сияние лилось на посетительниц, сидящих за добротными дубовыми столами. Кто-то из них пил крепкий сидр из литровых глиняных кружек, кто-то – картофельную водку-говягу из небольших стеклянных стаканов.
Одну стену зала полностью занимала барная стойка, где среди бочонков с сидром, элем и вином разных сортов возвышалась сама хозяйка харчевни – Сэмджаг Литр-Сидра. Это была крепкая круглолицая огра в возрасте. Ее большую любовь к сидру наглядно демонстрировал внушительных размеров живот, обтянутый коричневой вязаной безрукавкой. Когда подруги вошли в харчевню, она, подперев голову ручищей, умиленно смотрела в глубину зала. Там, на маленькой сцене, с мандолиной в руках сидел эмрис. Судя по всему, Тилшарг и Миджирг пришли к самому началу представления. Они как можно тише пробрались по залу и сели за один из пустующих столиков.