Хрен С Горы
Шрифт:
А утром обнаружилось исчезновение нескольких пленных: не из числа установленных участников бандформирования, конечно -- с тех ночью глаз не спускали. Куда могли намылиться сбежавшие три дамочки и мужчина, было ясно -- предупреждать остальные деревни.
Так что пришлось экстренно поднимать наше воинство по тревоге. Оставшимся же бунса я пообещал: "Если сбежит ещё хоть один из вас, наши воины за это убьют десятерых, на которых укажут духи".
Несколько часов ускоренного марша по начинающейся жаре, и перед нами очередная деревня противника. Нас уже ждали: сотни четыре воинов стояло у крайних хижин. Паники особой не наблюдалось -- скорее всего, здесь женщины с детьми уже успели попрятаться в укромные места.
Этот бой можно было назвать образцовым - "макаки"
В селении действительно почти никого не было -- поймать удалось только десяток стариков и старух, да троих ребятишек, не то забытых, не то брошенных мамашами.
– Ничего, мы и остальных переловим -- пообещал Гоку -- Те, кто постарше или с маленькими ребятишками, всё равно быстро идти не могут. Мы их до большой жары нагоним. Потом узнаем, где остальные прячутся.
– Зачем по жаре ходить -- возразил я -- Лучше сейчас отдыхать, а потом этих пытать -- я махнул рукой в сторону внимательно прислушивающихся к нашему разговору пленных.
– Хорошо -- согласно кивнул текокец.
– С кого из них начинать?
– спросил Тагор, с профессиональным интересом оглядывая напрягшуюся толпу бунса.
– Не надо никого из них пытать -- вдруг вмешался в разговор прихваченный из предыдущей деревни пленный -- Я знаю, где у них укрытие.
– Хорошо, скажешь и покажешь -- согласился я -- Тогда не будем никого пытать.
Местные принялись угрожать добровольному нашему помощнику и осыпать его оскорблениями. Приказать прекратить психологическое давление я даже не успел: Кано и Гоку скомандовали своим бойцам, серия ударов древками копий в полсилы, и громкость проклятий была убавлена практически до нулевой.
Я же отвёл папуасского Павлика Морозова в сторонку и поинтересовался: "Почему ты решил помогать нам и вредить соседям?"
– В Тен-Похо все, кроме воинов успели убежать. У нас -- вы всех в плен взяли. А теперь вы у них тоже женщин захватите.
Мне сразу вспомнилась туземная пословица: "У меня свинья сдохла, у соседа пусть сдохнет две". Обидно, значит, стало, что другие пострадали меньше. Интересно -- а жителям Тен-Похо тоже досадно будет, если оставшиеся две деревни в этой части Бунсана спрячутся от нас? Надо уточнить у них самих...
Я сидел на мягкой циновке и слушал отчёт Кано о "зачистке" последней деревни: сопротивления не оказано, как и в предыдущей, освобождено тридцать угнанных из Вэя, найдено похищенное имущество (длинный перечень циновок, ножей, дубинок, топоров, браслетов и амулетов, вернувшихся к прежним владельцам), схвачено сорок девять участвовавших в набеге, наложен штраф -- двадцать корзин коя и сорок свиней, ещё двадцать две свиньи опознаны как вэйская собственность.
Третье селение сдалось без боя: вечером через болота подошли шесть сотен во главе с Ванимуем. Бунса, увидев перед собой почти тысячную ораву, приуныли, а взятые на переговоры соседи пообещавшие выдать все схроны, окончательно уничтожили волю к сопротивлению. Так что жители Суо согласились вернуть захваченное у вэйцев, отпустить пленных и выдать виновных.
Проверку четвёртой деревни я спихнул на Гоку с Кано, отправив с ними впридачу половину вэйцев. Остальных же подоспевших союзников я пустил проверять, не осталось ли какого их имущества в уже сдавшихся селениях. Разумеется, пострадавшие нашли немало своих вещей. Сколько при этом они изъяли у местных в качестве компенсации за моральный ущерб, не знаю. Впрочем, бунса принимали всё происходящее стоически: обобрать побеждённых, у туземцев в порядке вещей, и обычно относятся к этому философски. Не зря у папуасов существует два разных слова, обозначающих грабёж: первое, сугубо положительное и даже возвышенное -- когда грабишь кого-то ты, и второе, с отчётливо негативным оттенком -- когда покушаются на твоё имущество.
Если кто-то думает, что разгромить врага и принудить к капитуляции -- это всё, он глубоко ошибается. Разумеется, если бы нашей задачей было просто запугать, обобрав как липку, или даже перебить,
Но мне на фиг сдалось оставлять после себя ограбленных, запуганных и озлобленных бунса, а убивать пять с лишним тысяч человек, вполне пригодных для каких-нибудь моих планов, было нерационально.
Так что я первым делом обрадовал население уже покорённых деревень: отныне они являются ганеоями. В общем, пусть благодарят духов и богов, что стали данниками славного воинского братства "пану макаки", которое берёт их под свою защиту. Бунса особого энтузиазма по этому поводу не проявили.
Из разговоров со старейшинами побеждённых получалось, что в Бунсане и Тинсоке обычные для многих областей Пеу отношения гане-даре до учинённого Пилапи Старым погрома толком сложиться не успели, а потом болотные жители немало лет потратили на восстановление порушенного и разорённого. Не способствовала классово-кастовому делению и однородность происхождения тинса и бунса, которые были, в общем-то, ветвью одного племени. В Вэе с Хоном в ганеои зачисляли потомков прежнего населения, во внутренних областях Западной равнины -- оторванных от сородичей хонов с вэями или кланы, бежавшие с родных мест от войны. Но в относительно изолированном юго-западном углу острова, пустом и безлюдном до прихода нынешних обитателей, не было чужаков, которых можно было бы назначить данниками. Изолированность территории вкупе с однородностью населения позволили в своё время соперничать с более густозаселённым Вэй-Хоном. Но в итоге чаша весов стала клониться в пользу северного соседа. Победа Текока над Побережьем, а потом и сонайское вторжение только отсрочили окончательный упадок болотной страны на одно поколение: после походов Пилапи Старого она сначала распалась на собственно Тинсок и Бунсан, а последний в свою очередь разделился на три практически независимых куска.
А теперь, по праву лидера победителей и человека, смотрящего далеко вперёд, мне ничего не остаётся, кроме как приобщать местное население к нормам и ценностям цивилизованного бронзововекого мира: эксплуатации, угнетению и попранию прав личности.
Сделать нужно, конечно, много. Перво-наперво -- организовать торный путь из Вэя в Бунсан. Ванимуй замостив гать, по которой вышел на соединение с нами, положил этому начало, но нужно делать капитальную дорогу. Надо будет самому пройтись по уже имеющейся тропе -- может быть, для осушения болот достаточно прокопать несколько отводных каналов. Жаль, что Такумал остался далеко на востоке -- уж он бы составил план работ лучше меня. Но, увы, один из моих "оленей" надёжно застрял на границе Бонко и Сувана. Судя по слухам, дела у него идут неплохо. Но хоть бы лично весточку послал, гад коричневорожий! Так что придётся обходиться своими силами.
Во-вторых, нужно подсчитать, максимально допустимое количество изымаемого у моих новых ганеоев продовольствия -- чтобы не снимать шкуру живьём, но и не позволять обрасти лишней шерстью. К счастью, специалист в данной сфере у меня имеется -- придётся временно переводить сюда Длинного с общего заведования хозяйством братства "пану макаки".
В-третьих. Сонаваралингатаки не какой-нибудь примитивный эксплуататор-рабовладелец, думающий только о том, как бы вытрясти побольше с покорённых. Параллельно нужно думать и о повышении производительности труда. В первую очередь, конечно, внедрять металлический сельхозинвентарь. Но также я не забывал, что где-то есть неведомые звери цхвитукхи, которых запрягают в плуги и повозки. Обязательно следует за любое разумное количество ракушек тонопу приобрести и доставить этих рогатых скотин, кем бы они ни были, в Пеу, развести и раздать общинам вместо тракторов. В СССР была массовая механизация, а у меня будет цхвитукхизация – - такая же массовая и беспощадная.