Хроника времен Гая Мария, или Беглянка из Рима
Шрифт:
Где-то на южном берегу Крита они построили крепость, назвав ее Новой Юнонией.
Как-то римляне послали против нее целый флот, но Требаций, соединив свои силы с пришедшими ему на помощь киликийскими пиратами, рассеял римские корабли.
Отдельные морские экспедиции, посылаемые Римом против пиратов, не приносили ощутимых результатов. Римляне уничтожали пиратские стоянки, разрушали их крепости, но корабли эвпатридов моря легко уходили от преследования. Все пиратские объединения представляли собой более или менее крепкие «плавучие государства». Во многих из них люди были связаны священной и нерушимой клятвой верности, раз навсегда заведенным порядком, нечасто позволявшим
Совершенно неожиданно для себя Ювентина узнала, что с пиратами связаны даже те, кому по своему званию и положению это совсем не пристало.
Произошло это в один из последних дней пребывания ее и Мемнона в доме Сальвидиена.
Мемнон в тот день очень рано отправился в Формии, где начались большие торги, чтобы продать одну из лошадей и купить двуколку.
Ювентина тоже стала готовиться в дорогу. Она привела в порядок всю свою одежду. В этом ей помогли две рабыни хозяина дома. Они выстирали, просушили и разгладили ее туники. Мемнон обещал Ювентине купить на торгах более легкий плащ, потому что погода день ото дня становилась теплее.
К середине марта ожидалось, что весна окончательно вступит в свои права, а вместе с ней, как обычно, южный ветер принесет в Италию раскаленный воздух ливийских пустынь.
Около полудня Ювентина решила прогуляться в перистиле. На улице ей и Мемнону нельзя было показываться — осторожный Сальвидиен предупредил, что их пребывание у него в доме должно остаться незаметным для соседей. По этой же причине Мемнон отправился на формианский рынок еще до рассвета и обещал вернуться, когда стемнеет.
Внезапно она услышала какой-то шум со стороны улицы и последовавший вскоре стук входной двери.
В вестибюле послышались громкие голоса — один принадлежал Сальвидиену, второй показался Ювентине знакомым, но это не был голос кого-либо из обитателей дома.
Ювентина поспешила из перистиля в атрий с намерением побыстрее укрыться от посторонних глаз в комнате для гостей, но в этот момент в атрии появились Сальвидиен и человек в дорожном плаще.
Ювентина едва не вскрикнула от неожиданности, узнав в этом человеке Публия Клодия, наглого публикана, который два месяца назад в Риме приставал к ней с угрозами, добиваясь от нее любовного свидания.
К счастью, Клодий не успел ее увидеть.
Ювентина успела отбежать и спрятаться в андрон [385] , узкий и короткий проход, соединявший атрий с летним триклинием.
— Добро пожаловать, Клодий! — послышался скрипучий голос Сальвидиена. — По правде сказать, я думал, что ты давно в Сицилии.
— Нет, меня задержали дела в Риме, — отвечал Клодий. — Можешь меня поздравить, теперь я занимаю государственную должность.
— Да ну!
— Я назначен главным распорядителем сицилийской «десятины» [386] , — довольно посмеиваясь, говорил Клодий. — Отныне мне доверено заведовать всеми зернохранилищами в Мессане. Этой должностью я обязан своему другу, нынешнему претору Сицилии Публию Нерве, да снизойдет на него благодать богов!.. К тебе я ненадолго, — сделав паузу, продолжал публикан. — Корабль, на котором я следую из Остии в Мессану, простоит в Кайете всего несколько часов, чтобы заменить его заболевшего гребца. Надеюсь, ты угостишь меня обедом, любезный мой друг. Заодно поговорим о серьезных делах.
385
Андрон —
386
«Десятина» — хлебный (натуральный) налог, которым Рим обложил Сицилию, после того как она была превращена в римскую провинцию.
— А ну, где вы там! — грозно крикнул Сальвидиен, сзывая рабов. — Долго вас ждать, лентяи! Примите плащ у господина, принесите пиршественную тогу для дорогого гостя, снимите с него обувь и омойте ноги душистой водой!..
Стоя в андроне, Ювентина прислушивалась к начавшейся беготне рабов в атрии и ждала, когда Сальвидиен уведет гостя в зимний триклиний. После этого она могла бы незаметно пройти в свою комнату. Однако произошло неожиданное.
— Накройте стол в летнем триклинии! — приказал рабам Сальвидиен и, обращаясь к Клодию, сказал: — Солнце с утра припекает. В зимнем триклинии, пожалуй, будет душновато, а в летнем нас ожидает приятная прохлада. Кстати, из него хорошо виден мой перистиль с новыми мраморными колоннами…
Ювентина растерянно оглянулась.
У нее был единственный путь к отступлению — в летний триклиний. Но скоро там должны были появиться Сальвидиен и Клодий, а ей во что бы то ни стало нужно было избежать встречи с публиканом. Что же делать?
Она бегом бросилась в триклиний.
Сначала у нее мелькнула мысль забраться под одно из обеденных лож, но, вбежав в столовую, она сообразила, что лучше будет спрятаться за высокой спинкой главного ложа, стоявшего почти вплотную к стене напротив входной двери — вряд ли кому-нибудь придет в голову туда заглядывать.
Раздумывать было некогда, и Ювентина протиснулась в узкое пространство между стеной и спинкой ложа, присев там на корточки.
Сердце ее учащенно билось. Какая неожиданность! Что может быть общего у богатейшего римского всадника с закоренелым пиратом, бывшим гракхианцем?
Ювентина интуитивно догадывалась, что все это неспроста.
Она вдруг вспомнила, как на пиру у Волкация Клодий рассказывал друзьям что-то о своем отце, осужденном на изгнание стороннике Гая Гракха. Вполне возможно, что отец Клодия, будучи в изгнании, связался с Требацием и потом уговорил сына сотрудничать с ним. Вот и разгадка, почему пролетарий так быстро сказочно разбогател…
Скоро в триклинии зашлепали сандалии рабов и рабынь, торопливо собиравших на стол. Немного погодя послышались голоса хозяина дома и его римского гостя.
— А какие новости из сената? — продолжая разговор с Клодием, спрашивал Сальвидиен.
— Ничего интересного! — отвечал Клодий, и через минуту ложе, за которым спряталась Ювентина, заскрипело под тяжестью его грузного тела. — Говорят, Марий добился от сената, — продолжал публикан, — добился права обращаться за помощью к союзным царям, а это значит, что на берегах Тибра скоро будет слышаться разноязычная речь…
— Но что слышно о кимврах? Пойдут ли они в этом году на Рим?
— Трудно сказать! Пока что они, подобно саранче, опустошают Нарбоннскую провинцию. Надо полагать, что как только варвары начнут ощущать недостаток провианта, им придется искать новые места. Возможно, они бросятся прямо на Рим. Тогда для Италии наступят не самые лучшие времена. Если это произойдет, то я надолго задержусь в Сицилии. У меня нет никакого желания испытывать свой воинственный дух, сражаясь против несметных полчищ германцев под знаменами отечества… Но оставим эту скучную тему. Я хочу потолковать с тобой об одном важном деле.