Хронико либеральной революции. (Как удалось отстоять реформы)
Шрифт:
Вот, пожалуй, и все, с чем можно было согласиться в открытом письме редактора “Независимой газеты” президенту.
Далее в списке Третьякова следовало некоторое число “очевиднейших” президентских ошибок, которые были совсем не очевидны. Можно было их оценивать так, а можно – иначе.
Президент ошибся, возглавив осенью 1991-го правительство… В свое время было много споров по этому поводу. Тогда никто никому ничего не доказал – ни сторонники этого ельцинского шага, ни противники. А в дальнейшем и вовсе стало ясно – за политику, проводимую правительством, президента бьют совершенно одинаково, возглавляет ли он формально это правительство или нет.
Следующая “ошибка” по Третьякову: президент изъял “всех”
Наконец – о последней категории отысканных Третьяковым “очевиднейших” ошибок президента, которые, на мой взгляд, вовсе не были ошибками.
Третьяков посчитал просчетом, что “люди” Ельцина подали в суд на “Советскую Россию” и “День”, неустанно изрыгавших потоки клеветы на президента и правительство. Почему же просчет? Просчет действительно был, – но раньше, когда после августа 1991-го президент своей волей запретил эти газеты. А обратиться в суд на любое печатное издание волен каждый гражданин. В последние месяцы ошибка была как раз в обратном – что решено было не обращать внимание на истошный визг коммуно-патриотической прессы, на бесконечную, выходящую за всякие рамки череду оскорблений, ложь, клевету… Итог такого безразличия был закономерный: эта пресса, особенно поистине геббельсовская газетка “День”, просто зашлась в истерике, потеряла всякое представление о приличиях, цивилизованности, законности.
Кстати, редактор “Независимой газеты” в своем письме советовал президенту включить в круг чтения именно эти издания – “Правду”, “Советскую Россию”, “День” – и исключить из этого круга издания демократические. Такие, надо полагать, как “Известия”, “Московские новости”. “Не читайте, Борис Николаевич”, демократические газеты, – заклинал Третьяков, – ничего полезного для здоровья политика вы там не найдете”.
Что ж, может быть, Ельцину и в самом деле стоило последовать мудрому совету, пробежать глазом на сон грядущий вот хотя бы это (частично уже цитировавшееся):
“Ельцин, доколе будешь мучить Россию?
Ельцин, верни украденный Советский Союз!
Ельцин, твои люди воруют!
Ельцин, ты угробил русскую армию!
Ельцин, где наши трудовые сбережения?
Ельцин, ты пустил шпионов в правительство!
Ельцин, ты уморил науку!
Ельцин, ты погубил культуру!
Ельцин, дети России проклинают тебя!
Ельцин, ветераны плюют тебе вслед!
Ельцин, ты весь в крови!
Ельцин, уйди!”.
Это прохановский листок “День”. Возможно, Ельцин и не подозревал о существовании на земле российской такой вот “духовно-оппозиционной” прессы. Так что, не исключено, благодаря рекомендации Третьякова познакомился с ней. Для обычного здоровья она, может, была и не очень полезна: пульс учащался, давление поднималось. Но для здоровья политика пользу в самом деле несла несомненную. Какая экспрессия! Сколько пищи для ума!
Кстати, каждый мог сам поупражняться в сочинении подобных стихов в прозе:
Ельцин, проводники дальнего следования предают тебя анафеме!
Ельцин, сталевары мартеновских цехов рвут твои фотографии!
Ельцин, беременные женщины топчут газеты, где напечатано твое имя! И т.д., и т.п.
Попробовали бы прохановско-чикинские борзописцы (Чикин – главред “Советской России”) в соответствующие времена (о которых они до сих пор плачут-рыдают) написать что-нибудь такое про Брежнева или, не дай Бог, про Андропова! Где бы они были! А вот про “кровавого сатрапа”
Третьяков упрекал президента, что он смотрит на парламент как на вражеское государство. “Работайте с ним, – настаивал редактор, – сотрудничайте, уговаривайте, льстите, старайтесь обхитрить, обыграть, подкупить…”. Упрек не по адресу. Не знаю, как насчет подкупа и объегоривания, но что касается президентских предложений о сотрудничестве, уговоров и призывов к созидательной работе, – их весь последний год было – хоть отбавляй! Своей кульминации эти уговоры, на грани унижения, на грани потери достоинства достигли на VIII съезде. И что? Все тщетно. Депутаты ну ни в какую не желали сотрудничать, в упор не видели президента, демонстративно отвергали все его предложения, все поправки к рассматриваемым документам. Без конца провоцировали на резкие действия. Думаю, девять из десяти нормальных наших граждан давно бы сорвались, высказали Съезду в крепких выражениях все, что они о нем думают, – мы ведь и так это слышали в метро, в автобусах. Ельцин терпел, не срывался. Так что мудрый третьяковский совет стоило бы повернуть аккурат на 180 градусов – адресовать его депутатам.
Следующий упрек, из числа совсем уж мелких, – почему президент молится в православном храме, в то время как в России много конфессий? Что-то я не видел, чтобы Ельцин молился. Посещал церковь – да. Странно было бы, если бы он эти посещения устраивал по графику: сегодня – в Елохове, завтра – в костеле, послезавтра – в мечети, потом – в синагоге… Да и фальшиво: все-таки русский человек. Думаю, и без этого мельтешения ясно: появляясь время от времени в церкви, он как президент отдает дань не столько православию, сколько религии вообще, подчеркивает ее роль в возрождении российского общества.
Далее. Редактор “Независимой газеты” советовал Ельцину не мешкать с формированием коалиционного правительства. Этот совет он дал 26 марта, а 29-го с аналогичным, на этот раз ультимативным требованием выступил Съезд. Совпали. Между тем, как говорится, ежу ясно: в ту пору, пору тяжелейших экономических передряг, требовалось правительство профессионалов – единомышленников в вопросах экономики, а не правительство лебедя, рака и щуки.
Впрочем, в России и тогда было, в сущности, коалиционное правительство: наряду с Советом Министров существовал Верховный Совет, самочинно присвоивший себе ряд правительственных функций. В нем, как известно, были представлены многие партии. Коалиция имелась. Ну и что? Помогало ли это управлять государством, преодолевать кризис? Как раз наоборот – большего бардака не сыскать было, пожалуй, нигде в мире.
По Третьякову, большая ошибка Ельцина заключалась в том, что он, подталкиваемый прожектерами из своего окружения, попытался создать “президентскую партию”, тогда как умные люди говорили ему, что это невозможно. В чем тут ошибка? Ну, попытался и попытался. “Попитка – не питка”. В России в ту пору были десятки партий (да и сейчас их существует немало), и ни одной серьезной и полноценной. Так что ж теперь, по поводу каждой неполноценной партии волосы на себе рвать?
У президента нет опоры в народе, уверял Третьяков. Где они, хотя бы несколько мощных слоев, на которые он мог бы опереться? В самом деле, стоит посмотреть, кто тогда шел за Ельциным. Внимательно посмотрев, видишь: да нет, были они, эти слои – квалифицированные рабочие, фермеры, научно-техническая интеллигенция, часть директорского корпуса, молодежь… Наиболее образованная, наиболее активная часть общества. Если по опросам, – 50-65 процентов населения, если визуально, – море людское. То самое, которое выплеснулось на улицы Москвы, других городов 28 марта.