Хрупкая связь

Джокер Ольга

— Тебе не вкусно? — шёпотом спрашивает Дина, сидящая напротив внучки. — Скажи, что тебе передать.

— Мам, не заставляй, — вмешивается Аслан. — Если она чего-то захочет, то сама скажет.

— А что бы ты съела? На будущее, чтобы я знала…

Дочь поднимает глаза, немного смущённо оглядывается по сторонам и тщательно подбирает слова.

— Я… обычно люблю блины, — наконец говорит Ами, разглядывая пока незнакомую тётю, чьё имя легко перепутать. — Мама часто делает мне с малиновым джемом или сгущёнкой.

Дина кивает, запоминая.

Хотя на самом деле, именно она когда-то научила меня их готовить.

— Хорошо. Тогда в следующий раз будут блины. Но ты всё-таки попробуй пахлаву, вдруг понравится.

Амелия послушно берёт маленький кусочек, но, прежде чем съесть, осторожно разламывает его пальчиками. Она долго изучает начинку, откусывает крошечный уголок, а после — оставляет недоеденным.

Это… Ами. Ничего удивительного.

Дина не оставляет внучку в покое и вскоре выясняет, что единственное, чего ей сейчас хочется, — вовсе не еда или сладости, а немного тишины с книгой или планшетом. Кивнув, она берёт Ами за руку и ведёт в свою комнату, куда остальным вход строго-настрого запрещён. Это её привилегия.

Я смотрю на них, когда они уходят, исчезая за поворотом коридора, и во мне откликается едва уловимая вспышка ностальгии.

Этот вечер похож… на хождение по краю обрыва — каждый шаг требует осторожности, а каждое слово балансирует на грани. Я не знаю, насколько далеко могу зайти и где та черта, за которой шутка превращается в дерзость, а вежливая сдержанность — в холодность.

Просто я привыкла к другому. К другим устоям, к другим традициям.

За мной наблюдают. Взгляды оценивающие, но не враждебные. Я тоже не излучаю враждебность. Надеюсь. Потому что пришла сюда с добрыми намерениями. Но если потребуется, то я готова защищаться. Тем более, меня есть кому защищать.

Я больше не чувствую себя одинокой, самой сильной или самой ответственной. У меня есть Аслан — мужчина, рядом с которым весь мир больше не давит тяжелым камнем на мои плечи.

Сплетая наши пальцы под столом, Аслан осторожно касается участка, где раньше было обручальное кольцо. Я сняла его несколько дней назад, но до сих пор ощущаю лёгкое, призрачное присутствие.

Он проводит пальцем по этой пустоте, не задавая лишних вопросов, но я знаю одно — он заметил. И этот жест ему приятен.

Дина подходит к столу как раз в тот момент, когда Аслан начинает спорить с дядей о том, что беспилотные электрокары убивают саму идею вождения.

Это даёт нам возможность переглянуться и заново оценить друг друга — спустя шесть лет. В новых обстоятельствах. В новых статусах.

Когда-то мачеха развелась с Каримом, отцом Аслана, не при самых красивых причинах и стала изгоем в родном городе. Но если теперь она сидит в одной компании с сёстрами своего покойного бывшего мужа, оставив позади прошлое, то, возможно, и у нас так получится?

— Как ты? — негромко спрашиваю, потому что каждое слово даётся мне с трудом.

— У меня всё хорошо. Цветочный магазин

пришлось закрыть, хотя это дело приносило радость моей душе. Сейчас я уже давно работаю в кадровом отделе отеля… Года четыре.

— Какого отеля?

— «Парус».

— Понятно…

Дина крутит стакан сока в руках, потупив взгляд и почти не поднимая его. Наверное, разлуку с родной матерью я переживала менее остро, чем потерю мачехи, когда-то ставшей для меня по-настоящему близким человеком.

— А ты как, Аля? Чем занимаешься? Слышала, у тебя своя студия?

Я откидываюсь на спинку стула, поглаживая руку Аслана и касаясь выпуклых вен на тыльной стороне его ладони.

— Да, у меня есть студия «Бархат». Я занимаюсь подбором образов для клиентов, работаю с визажистами и фотографами и создаю капсульные гардеробы. А ещё конструирую собственные украшения — они стали визитной карточкой студии.

— Здорово.

— Да-а… Ну и, конечно, одно из самых любимых занятий — это морочить голову твоему сыну. Но ему, кажется, заходит.

Мачеха отодвигает стул, натянуто улыбаясь.

— Поможешь мне подать чай, Аля?

50

— Амелия рассказала мне, что полюбила шахматы, — говорит Дина, когда мы заходим на кухню, оставляя гостей за столом.

Я не знаю, где здесь что лежит — и сомневаюсь, что мачеха действительно хотела, чтобы я помогла заварить ей чай. Предложение было лишь предлогом остаться наедине. Но я не собираюсь облегчать ей попытки сблизиться. Даже ни на грамм!

— Да, полюбила, — киваю, упираясь плечом о стену. — Я хотела, чтобы Ами ходила на балет или в модельную школу, но не срослось. Ей это совсем неинтересно.

— Может быть, позже.

— Вполне.

Дина включает чайник, отворачиваясь ко мне спиной. На верхней полке стоят аккуратные баночки с чаем, словно из витрины магазина. Разные-разные вкусы и сорта.

Всё идеально. Всё на своих местах. Как и всегда.

— Ещё Амелия рассказала, что у неё теперь есть собака Луна. Она редко выполняет команды и слушается только второго папу, — усмехаясь, продолжает Дина. — Ами их нумерует. Один, говорит, знает все умные слова, а другой — все смешные.

— Это сложная тема, — рвано выдыхаю.

— Верю. Но я надеюсь, что вы как-то вырулите из этой ситуации с наименьшими потерями. В первую очередь ради ребёнка.

— Серьезно? Это ты сейчас не шутишь? — удивленно вскидываю брови. — Помню, у вас с отцом как-то вообще не получилось разрулить с наименьшими потерями…

— Ты права.

— Мне кажется, это технически невозможно, — слегка повышаю голос. — Амелия привыкла к Владу. Она подружилась с Асланом. Несмотря на то что дочери всего пять лет, она явно что-то понимает. Осознаёт, что происходят нехорошие вещи, которые… разрушают её маленький устойчивый мир.