Хрупкие дети земли

Шнейдер Анна

– Это невозможно, Ава Полгар. Я не знаю, что это такое.

***

Огромное высокое окно, выходившее из спальни в сад, было открыто настежь. И все равно Аве казалось, что в комнате нестерпимо душно. По потолку неспешно расплывались линии. Где-то вдалеке слышался шум редких автомобильных моторов и лай собак. Может быть, это тот самый сенбернар?… «Как ты его определяешь?». Ава сильно разозлилась на Роберта из-за этого вопроса, но теперь…действительно, а кто для нее Уильям?..Да, они не всегда хорошо общаются, и даже задирают друг друга, но в этом нет злости. И все же, порой Ава словно видела в Уильяме то, о чем сказала утром Роберту, – «…если бы ты понаблюдал

за ним, то увидел бы, каким страшным иногда становится его взгляд…как будто что-то хочет прорваться на поверхность, а он из последних сил это сдерживает. Мне кажется, ему очень больно, но он не говорит об этом». Уильям действительно не говорил об этом. Пару раз, заметив, пристальный взгляд Авы, он раздраженно отвернулся от нее. И снова – молчание. Только глаза светились ярче, даже меняли цвет, и усмешка на губах становилась все более ядовитой. В такие моменты Ава чувствовала, как внутри зарождается страх. Глухой, немой и сильный. Она напоминала себе снова и снова, что за все два месяца, что она знает Уильяма, он ничего плохого ей не сделал. Да, в день их знакомства он повредил ей руку, но это же была случайность, правда?..Она же видела испуг в его лице, когда он понял, что сделал…Ава говорила себе, что это напрасные опасения, но страх все равно, – против воли, – подтачивал ее уверенность. Как волна, нападающая на внешне прочный камень бесчисленное множество раз, отчего камень, пусть и по прошествии долгого времени, но меняет свой вид, становясь все менее и менее прочным…Ава подбежала к двери, и резко, – пытаясь создать как можно больше шума, который заглушил бы страх, – рванула ее на себя. Никого не было. Только темнота коридора равнодушно пялилась в ее лицо с блестящими, испуганными глазами. Она сбежала по лестнице вниз, зашла на кухню, и, расплескав воду, залпом осушила стакан с водой. Жадно напившись, она поставила стакан на поднос. Повернулась, чтобы вернуться в спальню, и услышала тихий смех.

***

Поднос отлетел в сторону, и Ава не могла понять, зачем она вообще за него схватилась?..Под потолком зажегся свет, и Уильям, продолжая смеяться, спросил, почему она не спит? Сердце все еще громко билось в груди, когда Ава ответила, что это с ней бывает, и иногда она не может уснуть. Казалось, Уильям не обратил на ее слова никакого внимания, продолжая увлеченно поедать мороженое из большого картонного стакана. Немного успокоившись, Ава прошла мимо него и пожелала доброй ночи. Прозвучавший вопрос застал ее на первой ступени лестницы.

– Ава Полгар! – Уильям подошел к девушке, останавливаясь так близко, что Ава почувствовала, как он двигается. – Я хотел уточнить…какие у нас отношения? Вчера вечером ты сказала, что я «твой друг», у которого скоро будет новое удостоверение личности, и…

– Скоро у тебя будут документы. – Ава повернулась к Уильяму и успела заметить любопытство, вспыхнувшее в его взгляде.

– Настоящие, как у людей?

– Да.

– Значит, я буду свободен и смогу делать все, что захочу?

– Ты уже свободен, Уильям. И можешь делать все, что хочешь…все, что в рамках закона и все, что не приносит вред окружающим.

– А изготовление документов для андроида и сокрытие того факта, что он – андроид, законно?

Уильям внимательно разглядывал лицо Авы, наслаждаясь ее смятением и тем, что она не знает, как ответить на вопрос. Ава Полгар разозлилась, сверкнула глазами и как можно строже спросила:

– Ты хочешь быть свободным?

– Да.

– Тогда не задавай таких вопросов.

Она уже поднялась по лестнице и закрыла дверь в свою спальню, когда Уильям, с удовольствием доедая мороженое, тихо промурлыкал в темноте:

– Почему Ава Полгар так сильно хочет, чтобы я был свободным?

Глава 5

Ава постучала в дверь, и, не расслышав

ответа, вошла в комнату Уильяма.

И застыла на месте. Оказалось, что Уильям все переделал. И одна огромная зала с лоджией стала двумя смежными комнатами, между которыми не было дверей, – только дверные проёмы, выполненные в виде плавных арок.

Первая комната, которую Ава про себя обозначила как «гостиная», вполне могла быть и библиотекой, и кабинетом. Или всем сразу.

Справа от двери, через которую она только что вошла, был белый бархатный диван, – классической модели, с высокой спинкой и глубокими сиденьями. Перед ним – журнальный столик со стопкой книг, а на стене, за столиком, – то, что поразило Аву с первого взгляда и – больше всего: огромный металлический круг, разбитые лучи которого были разделены между собою небольшим расстоянием. Каждый луч был выполнен в форме неровного прямоугольника, и представлял собой восхитительный, – по форме, цвету и глубине перехода из темно-зеленого в бирюзовый, – градиент.

Ава замерла, долго рассматривая невероятную по красоте, и вместе с тем, очень простую в исполнении, композицию. Она провела в молчаливом разглядывании несколько минут, прежде чем поняла, что это – не просто украшение интерьера.

Зеркало.

Девушка подошла ближе, вытягивая на ходу руку, и все с тем же тихим восхищением, нежно, – словно оно могло разбиться, – коснулась смуглыми пальцами зеркала.

Холодное и гладкое, вблизи оно показалось ей еще более красивым. Теперь она могла подробно рассмотреть все детали перехода от одного цвета к другому, и увиденное очень ей понравилось. И только позже она поняла, что восхитительный эффект зеркальной композиции во многом зависел от обоев, – бежевые, с легким, мерцающим покрытием, – они не перебивали, а лишь оттеняли и подчёркивали красоту яркого круга. Если только было возможно еще больше усилить подобную красоту.

Немного придя в себя, Ава посмотрела по сторонам. Справа от круга были сделаны настенные полки. Не слишком большие, из красного дерева, простые и без каких-либо деталей, они были заставлены книгами.

Девушка обернулась, – к высоким, от пола до потолка – окнам, и раздвижным дверям, ведущим на лоджию. Их Уильям не тронул, оставив в прежнем виде. Переступив с ноги на ногу, Ава опустила взгляд, все больше убеждаясь в том, что у андроида отличный вкус – ковёр под ее босыми ногами, цветом полностью повторял обивку дивана.

И тут она увидела столик. Тот самый, который, как ей казалось, она уже хорошо рассмотрела. Но, как и в случае с зеркалом, это был лишь обман первого взгляда.

Невысокий, он, вторя форме зеркального круга, выглядел как неровный, расплавленный прямоугольник. Под блестяще-прозрачной эпоксидной смолой поверхность столика состояла из трёх основных цветов, сочетание и переплетение которых было не менее завораживающим и красивым, чем градиентное зеркало: словно это была остановленная невидимой сетью частица самого Средиземного моря, – с запечатлённым в ее сердцевине золотом. А в пересечении светлого дерева и золотого узора, бегущего тонкой нитью по краям ослепительно-яркой бирюзы, был самый глубокий и потрясающе красивый синий цвет, который Ава когда-либо видела. Он уходил на бесконечную, как казалось человеческому глазу, глубину, и мерцал то водной гладью, то приручённой, но, все же, дикой синевой неба.

Завороженная, Ава остановилась перед столиком, рассматривая его с высоты своего роста. Она снова вытянула руку вперед, вперед, желая прикоснуться к нему, когда где-то над ней раздалось тихое:

– Осторожно!..

Рука Авы дрогнула в воздухе, и рядом с ней беззвучно пролетело какое-то движение. А голос стал гораздо ближе, – воздух тёплой волной коснулся ее шеи.

– Это ядовитый тис. Он может убить любое живое существо, от животного до человека.

Ава оглянулась на Уильяма и нахмурилась, не веря его словам. Отступив на шаг, она оказываясь зажатой между андроидом и журнальным столом.