И как ей это удается?
Шрифт:
— Еще вы сказали, что сострадание — штука зачастую дорогостоящая, но далеко не всегда бесполезная.
— Не может быть.
— Честное слово.
— Какой кошмар. Ну и дура же я. Ладно, а еще?
— Вы сказали, что деньги не знают разницы между полами.
— Именно.
— Именно? — недоуменным эхом вторит Момо.
— Как побольнее задеть мужика, Момо? Где у них самое уязвимое место?
Я не сплю всю ночь. Не могу спать. То и дело бегаю к Бену, слушаю его дыхание, как шесть лет назад, когда новоиспеченной маме казалось, что ее новорожденная дочка перестанет дышать и не проснется.
Около
В половине шестого я звоню Кэнди. Уверена, что она уже не спит: малыш начинает толкаться с рассвета. Рассказываю ей о выходке Бюнса. Сама я представления не имею, что можно предпринять, но очень рассчитываю на компьютерного гения Кэнди Стрэттон. К половине седьмого Кэнди написала программу, которая обнаружит и истребит все файлы с упоминанием Момо Гьюмратни.
— До того, что успело выйти за пределы «ЭМФ», добраться сложновато, — говорит Кэнди, — но всю информацию о Момо в пределах системы «ЭМФ» я могу ухватить за хвост. И уничтожить.
Один снимок мы договорились сохранить в качестве доказательства.
В шесть на кухне появляется Момо. И не с пустыми руками.
— Вот. Нашла в своей постели. Это чье?
— Это же Ру! — Я сжимаю ее в объятиях. — Член нашей семьи!
Отправляю Момо обратно в постель с чашкой чая, а сама прокрадываюсь к Бену. Спит, мой мальчик. Подсовываю Ру ему под щечку. Кто-то сегодня будет счастлив, как после встречи с Санта-Клаусом.
Наконец возвращаюсь к себе, открываю шкаф и перебираю одежду, пока не останавливаюсь на своих лучших доспехах от Армани — угольно-черном костюме-двойке. С нижней полки беру изысканные лодочки с носами из змеиной кожи и совершенно невообразимыми шпильками. Ходить на них проблематично, но сегодня они послужат иной цели. Облачаясь в доспехи, прокручиваю в мыслях все подручные средства, которыми могу воспользоваться, все силы, которые могу привлечь на свою сторону.
Я очень хочу, чтобы Ричард вернулся, и я все для этого сделаю, но сначала покончим с делами.
Уничтожить Бюнса.
8
Жало
Бизнес-план производства биологически разлагаемых подгузников Пауэра признан выдающимся документом. На тридцати с лишним листах типового формата в деталях расписаны преимущества чудо-подгузников и блестящие перспективы завоевания ими рынка. Бизнес-план содержит полный обзор конкурирующих товаров, перечень экологических достоинств и подробный, шаг за шагом, план производства. Цифры впечатляют, не страдая при этом чрезмерным оптимизмом. Над продуктом работала первоклассная команда, причем особо отмечен сам изобретатель, Джозеф Р. Пауэр, в свое время принимавший участие в разработке космической программы «Аполлон». Патент на изобретение биологически разлагаемых подгузников только предстоит получить, однако блестящая заявка не оставляет сомнений в том, что это произойдет со дня на день.
Жаль даже, что исключительность документа сможет оценить один-единственный человек: рыночной мишенью
Бюнс только что назначен главой отдела рискового капитала, что крайне удачно с двух точек зрения. Во-первых, проще подтолкнуть его к вложению крупных средств в бредовую идею моего папули: авантюры стали частью должностных обязанностей Бюнса. Во-вторых, Вероника Пик, второй человек в отделе, надеявшаяся на повышение, рвет и мечет при одном упоминании имени этого выскочки и уж конечно не станет указывать новому шефу на возможные недочеты. Скорее, наоборот, с дружелюбной улыбкой подтолкнет его к пропасти.
Пятница, «Топлес-клуб», полдень
— О'кей, давай еще разок. — Кэнди злится и не скрывает этого. — Итак, твой знаменитый папаша, который к уделанным младенцам сроду не приближался, изобрел подгузник, способный перевернуть мир детства. Однако ты испробовала прототип на своем Бенджамине, и когда Бенджамин усра…
— Кэнди, прошу тебя!
— Ладно… и когда Бену захотелось ка-ка, подгузник развалился. Наша задача? Наша задача — втюхать проект новому шефу отдела рискового вложения капитала. Будучи мерзавцем и педиком, который смыслит в детских задницах еще меньше твоего папаши, он вложит тысячи долларов в «Авантюру Редди» и прогорит, потому что… Напомни-ка мне, Кейт, почему?
— Потому что фирма отца погрязла в долгах, все вложенные в нее деньги «ЭМФ» тут же уйдут кредиторам, проект с подгузниками будет свернут, а Бюнс останется без штанов, рубашки, носков, трусов и в таком виде будет выставлен на всеобщее обозрение. Есть возражения против плана, Кэнди?
— Ни малейших, все просто великолепно. — Она втягивает воздух, как будто принюхивается к новым духам. — Хотелось бы уточнить лишь одну деталь: каким образом сохранят работу две бабы, одна из которых вот-вот станет мамашей-одиночкой, а вторая уже стала и пребудет в этом качестве, пока Тормоз Ричард не вернется на ранчо Редди?
— Кэнди, это дело принципа. Она не на шутку встревожена:
— Вон оно что! Ясненько. Наш старый приятель Оутс.
— Кто?
— Оутс. Снежный человек. Про которого ты Роду рассказывала, помнишь? «Прошу меня извинить, джентльмены, я ненадолго выйду. Возможно, задержусь». Черт побери, Кейт, это не заговор, это благородный акт бессмысленного самопожертвования. Оч-чень по-английски. Но мы, янки, такие чудные типы: любим, понимаешь ли, чтобы хорошим парням в конце фильма сохраняли жизнь.
— Не всякое самопожертвование бессмысленно, Кэнди.
На язвительный хохот Кэнди оборачиваются все до единого посетители клуба: беременная, да еще и идиотка.
— Тпру, Кейт Редди! Ты прекрасна, когда провозглашаешь этические принципы.
— Обещаю, Кэнди, о твоей связи с этим делом никто не узнает.
— Ага, зато все дорожки приведут к ее благородию Редди, так? Ты хоть отдаешь себе отчет, что поставишь крест на своей карьере? Тебя даже факсы бумагой заправлять не возьмут.
Выдав это зловещее предсказание, Кэнди подается ко мне, берет мою ладонь и прикладывает к животу. Я отчетливо слышу стук пятки изнутри. Подруга в первый раз позволила себе признать существование ребенка как нечто постоянное, и я боюсь ляпнуть что-нибудь невпопад.