И вот пришел ты
Шрифт:
Подавшись вперед, Лили дотронулась до его руки.
– Я молюсь, чтобы вы нашли Николь, – тихо проговорила она. – Мистер Нокс, я обещаю вам значительное вознаграждение, если вы добьетесь успеха. – Она слегка выделила слово «значительное», и Нокс не пропустил это мимо ушей.
– На этот раз я не подведу вас, леди Рейфорд! – твердо заявил он. – Я возобновлю расследование сегодня же утром.
– Пожалуйста, соблюдайте осторожность, уведомляя меня о своих успехах. Мой муж… необходимость соблюдать тайну…
– Непременно, – заверил ее Нокс.
Водрузив на голову шляпу, он попрощался, выбрался из коляски, которая качнулась под его немалым
Едва он повернулся к Лили спиной, ее доброжелательная улыбка исчезла, будто по мановению волшебной палочки, и она проводила его холодным взглядом.
– Проваливай ко всем чертям, мерзавец! – прошептала она. – И захвати Джузеппе с собой…
Лили во всех подробностях описала Алексу и сэру Натану свою встречу с Ноксом, и они долго обдумывали каждое его слово. Лили оставалось только ждать. Генри со своим учителем отправился в Британский музей изучать греческие вазы и прочие древности. Хотя никто из слуг не знал, что происходит, все чувствовали царившее в доме напряжение и ходили подавленные. Лили хотелось взбодриться верховой прогулкой, но она опасалась, что в ее отсутствие может произойти что-нибудь важное.
Мучаясь от вынужденного бездействия, она решила повышивать, но так исколола пальцы, что испачкала весь платок в крови. Как Алексу удается сохранять спокойствие, недоумевала она. Сидит в библиотеке и работает, как в обычные дни.
Лили выпила бесчисленное количество чашек чаю, почитала, сотни раз перетасовала колоду. Только подтрунивание Алекса и его насмешливые замечания о том, что она будет никому не нужна, если заморит себя голодом, заставили ее проглотить несколько ложек супа.
Чувствуя себя в спальне, как зверь в клетке, Лили уселась на кушетку в углу гостиной. Алекс принялся читать вслух стихи. Лили решила, что он намеренно выбирает самые скучные стихотворения. Его размеренно низкий голос, тиканье часов и вино, выпитое за обедом, убаюкали ее, и она стала клевать носом. Устроившись поудобнее и откинувшись на мягкие подушки, она погрузилась в серый туман дремоты.
Лили не знала, сколько проспала, но разбудил ее громкий голос Алекса над самым ухом. Она почувствовала, что ее трясут за плечо.
– Лили, любимая, просыпайся!
– M-м? – Лили протерла глаза и сердито проговорила:
– Алекс, что ты…
– Известие от Натана, – перебил он, надевая ей на ноги комнатные туфли. – Человек, которого Натан посадил на хвост Ноксу, проследил его до трущоб Сент-Джайлса. Натан и десяток офицеров окружили дом и держат его под присмотром. Мы немедленно едем туда.
– Сент-Джайлс, – повторила Лили, мгновенно проснувшись.
Бесспорно, это было самое опасное место в Лондоне, начиненное воровскими гнездами и прозванное «Святой землей». Даже полиция не осмеливалась переступать границы Грейт-Рассел-стрит и Сент-Джайлс-Хай-стрит. Этот район слыл цитаделью преступного мира, где в бесконечном лабиринте дворов, переулков и извилистых улочек прятались воры и убийцы.
– В записке есть что-нибудь о Николь? А о других детях?..
– Нет.
Алекс накинул ей на плечи темный плащ и, увлекая ее за собой, поспешил к парадному крыльцу, где уже ждал экипаж Лили увидела шестерых вооруженных всадников и поняла, что Алекс решил не подвергать их жизни опасности.
Экипаж с грохотом несся по улицам. Два всадника скакали далеко впереди, предупреждая пешеходов и встречные экипажи. Лили
Экипаж остановился перед старым, обветшалым ночлежным домом. Алекс спрыгнул на землю и приказал одному из всадников и кучеру тщательно охранять Лили. При первом признаке опасности им следовало увезти ее отсюда.
– Нет! – вскричала Лили, пытаясь выпрыгнуть из экипажа, но Алекс придержал рукой дверь. – Я пойду с тобой! – Она так и кипела от негодования. – Ты не посмеешь оставить меня здесь!
– Лили, – тихо проговорил Алекс, сурово глядя на нее, – я разрешу тебе войти. Но сначала я должен убедиться в том, что там безопасно. Для меня ты дороже жизни, и я ни под каким видом не буду рисковать тобой.
– Да здесь полно полицейских! – с горячностью напомнила она. – Сейчас это, возможно, самое безопасное место в Лондоне. Кроме того, мы ищем мою дочь!
– Я помню. – Алекс еле слышно чертыхнулся. – Проклятие, Лили, я не знаю, что нам предстоит увидеть! Я не хочу, чтобы это причинило тебе боль.
Лили секунду молча смотрела на него, а потом совсем другим тоном произнесла:
– Мы вместе встретим все опасности. Не оберегай меня, Алекс. Просто позволь быть рядом с тобой.
Алекс устремил на нее изучающий взгляд, а потом резко обхватил за талию и вытащил из экипажа.
Лили взяла его за руку, и они направились в дом. Дверь была сорвана с петель и валялась на земле.
Поджидавшие их два офицера почтительно приветствовали Алекса; что касается присутствия Лили, то оно вызвало у них недоумение. Один из них заявил, что во время взятия ночлежного дома было убито несколько человек. Возможно, добавил он, ей не захочется заходить внутрь.
– Все в порядке, – успокоил его Алекс и рука об руку с женой переступил порог.
Воздух в доме был спертым и зловонным. Они поднялись по шаткой лестнице и оказались в узком, заваленном всяким хламом коридоре. По стенам ползали насекомые. Из ближайшей комнаты сильно воняло жареной селедкой – очевидно, перед появлением полиции кто-то жарил рыбу в закопченном камине. Мебели почти не было, на полу валялись пара опрокинутых столов и соломенные тюфяки. Солома, проложенная между оконными рамами, была засыпана осколками стекла. Чем дальше они шли, тем сильнее пальцы Лили впивались в ладонь Алекса.
Шум голосов привел их в большой зал, полный народу. Одни офицеры занимались закованными в наручники подозреваемыми, которые громко вопили в знак протеста, а другие обыскивали дом и собирали кричащих детей. Натан стоял посреди комнаты, невозмутимо взирая на эту кутерьму и негромко отдавая приказы, которые мгновенно исполнялись.
Увидев три трупа, Алекс на секунду остановился. Очевидно, эти люди, одетые в лохмотья, были убиты во время перестрелки. Он услышал, как рядом вскрикнула Лили, и, вглядевшись в покойников, перевернул одного из них носком сапога. В потолок невидяще уставились остекленевшие глаза Джузеппе.