И взошли сорняки
Шрифт:
— Господи! Ну Ты же видишь, какая фигня творится. Ну помоги!
Я твердила это продолговатое слово «помоги» до тех пор, пока волна бледно-синего огня не подползла ко мне вплотную. Карта каналов, которую я, оказывается, до сих пор мусолила в руке, вспыхнула и рассыпалась серым пеплом. Серое мгновенно растворилось в сером. А потом ослепительный вал — миллиард слитых воедино молний — нахлынул на меня. Я вспыхнула точно факел — и кончилась. Последняя мысль почему-то была об Орлеанской Деве. Наверное, Жанна вот так же, стоя у столба, тоскливо смотрела
Оказалось, лежу на полу. На затылке, видимо, шишка. Всё лучше, чем синее пламя.
Со скрипом поднявшись, я огляделась. Комната. Солнышко. Мухи летают и жужжат. Где все это? Ага. Бабкин дом. Зал. Варнавин.
Я вспомнила все — и тревожно огляделась.
Оба они были тут — и Босс, и Аркаша. Первый валялся на полу лицом вниз, очки отлетели в сторону, отломилась дужка. Второй пребывал в кресле — неподвижный, бесстрастный.
Мертвы? Оба?
Сперва я, конечно, кинулась к Юре. Перевернула на спину, приложила ухо к груди. Слава Богу, сердце билось. Ужасно медленно, но все-таки. И едва заметное дыхание вылетало из разбитых в кровь губ.
Потом обследовала Аркашу. Тоже крепкий мужик оказался, коньки не откинул. Ладно, а дальше-то чего? Какую им первую помощь оказывать?
По привычке потянулась в Сеть, к Доктору.
Не вышло. Вообще ничего не вышло. Ни серости, ни холодка. Солнышко, мухи. Все равно как шевелить отрезанной рукой. Удовольствие ниже среднего.
Хорошо хоть хватило ума не метаться в панике. Что там с Сетью стряслось — пока неважно. Вот как этих гавриков оживлять? В принципе, в Варнавине есть больница, надо бежать туда. Хуже, наверное, не будет.
А вообще положеньице. На мне — двое мужиков без сознания, я сама в чужом городе, в чужом доме. На ходиках — начало двенадцатого. Через два часа приедет бабка Геннадьевна. И что она обнаружит? И как ее потом спасать? Особенно когда узнает, что я дом покупать раздумала.
И сорванец вдобавок где-то шляется…
13. Варнавинский гамбит
Пакости шли косяком. Хотела водички набрать, на бесчувственных побрызгать — а нате вам, водопровод забунтовал. В трубах шипит и хрюкает, но ни капли, сколько ни верти кран. Интересно, а купи я бабкин дом взаправду — какими словами кляла бы себя? Если здесь такое в порядке вещей…
Что ж, отступать я не привыкла. Нашла в чулане ведро, потащилась на улицу, к ближайшей колонке. Уж колонка-то работать должна, иначе остается лишь повеситься.
Далеко, впрочем, не ушла — лишь до калитки.
Они шли навстречу — Олег и… и тот самый, что возле магазина «люлюку» просил. С той лишь разницей, что сейчас он был относительно причесан. Но все та же гимнастерка, те же чудовищные штаны… Прыщи тоже никуда не делись.
— Ну как, теть Оль? — зачем-то шепотом спросил Олег.
Я оглядела его сверху вниз — совсем дикого, обгоревшего на солнце. Майку снял, обвязал вокруг пояса. Ноги пыльные, коленки ободраны. Зато в руке —
— Что именно «как»? — сухо осведомилась я.
— Ну, в смысле… Короче, сильно вас это стукнуло? Ну, когда…
— Что когда? — я даже испугалась, что скоро потеряю над собой контроль.
Олег поковырял носком кроссовки пыль на обочине. Получилась ямка, куда немедленно забежал здоровенный черный муравей.
— Ну, короче… когда мы Сеть рванули, — смущенно пояснил он на конец.
Ясности, впрочем, не было.
— Вот что, друг дорогой, — нахмурилась я, — пойдем-ка в дом и там уж поговорим обстоятельно. Заодно водичкой побрызгаем на пострадавших.
— Они что, до сих пор в отключке? — озабоченно спросил Олег.
— Пошли, поглядишь.
— А можно Вова с нами тоже пойдет? — он улыбнулся столь невинно, что мне сразу захотелось плюнуть на все свои педагогические принципы и схватить что-нибудь потяжелее.
— Умеешь ты друзей находить, — процедила я сквозь зубы. — Но не вижу смысла. Не до гостей, понимаешь ли. Своих проблем выше крыши.
— Так Вова же в наших делах не посторонний! — зачастил Олег. — Без него бы и не получилось ничего. Ну пошли, я все вам расскажу!
В зале за время моего отсутствия произошли некоторые изменения. Юрий Михайлович, скорчившись, сидел на полу и глухо стонал, водя головой слева направо. Аркаша ворочался в кресле, беззвучно открывая и закрывая рот.
— Ни фига себе! — вытаращив глаза, ляпнул Олег. — Здорово их приложило! Нас-то с Вовкой просто тряхануло слегонца, типа как взрывной волной. Я сперва слышал плохо, а теперь нормально. Тетя Оля, а что теперь делать-то?
Отобрала у него бутылку. Какое там побрызгать — пришлось попросту вылить холодную воду на головы болящих. Всю, до последнего глотка. Пить, между прочим, хотелось зверски.
Но помогло. Спустя пару минут оба они кое-как вернулись в реальность. А еще через полчаса, когда Босс, едва ворочая языком, все же заставил себя говорить, я узнала самое интересное.
Они с Олегом рассказывали на два голоса. А странный Вова сидел на корточках в углу и молча глядел на нас. Люлюку, что характерно, не просил, да и взгляд его сделался вполне осмысленным. Тупость растаяла.
— Короче, купались мы вчера в пацанами, — Олегу явно хотелось говорить солидно, по-взрослому, — и тут что-то такое меня кольнуло.
— Шило в одно место? — не удержалась я.
— Интуиция, — возразил Олег. — А вот в какое именно место, я не понял. Только мне резко расхотелось плавать, я ребятам сказал, типа домой надо, к обеду ждут. Ну, оделся, пошел. Только я не обычной тропинкой пошел, как все, а левее, по зарослям.
— Там крапива, — подал вдруг голос дебильный Вова. Хотя вещь сказал вполне здравую.
— Ну да, — поморщился Олег. — Только мне очень что-то не хотелось по главной дороге идти. А когда почти поднялся, слышу голоса. Ваши, тетя Оля, с дядей Аркашей.