Идеи эстетического воспитания. Антология в 2-х томах, том 1
Шрифт:
— Рад вас видеть, ваше благородие. Мы вас не подведём.
«Ваше благородие» — так он обращался ко мне почти всегда, даже тогда, когда пришёл на помощь и мы до утра отбивались от полчища муравьидов и других тварей.
— Хорошо, — я кивнул, глядя на людей Василия. — Оставляю всех. Лучше перестраховаться, чем потом кусать локти.
Ильич кивнул, довольно улыбнувшись мне.
После этого дня я действительно почувствовал себя готовым к любым неожиданностям.
Это были не просто охранники, набранные из охотников
Если Скрабели или Оксаковы решат повторить свою вылазку…
Пусть только попробуют.
На этот раз они столкнутся не с защитой, а с ответным ударом.
В конце сентября ко мне пожаловал Евгений Александрович Яковлев — представитель завода «Руссо-Балт» с «большой земли».
— Совет директоров решил, что я смогу найти с вами общий язык, — представился мужчина, пожимая руку.
Его манера говорить была резкой, отрывистой — типичная военная выправка.
Я сразу понял, что передо мной не просто делегат, а человек, который знает цену словам и времени.
— Вы служили? — спросил я, наблюдая за его движениями.
— Балтийский флот. Офицер-инженер на броненосце, — кивнул Яковлев, доставая из портфеля документы. — Насколько я помню, вы тоже учились в военно-морской академии?
— Учился, — ответил я, предлагая гостю место за столом. — А как вы догадались? Наводили справки?
— Конечно навели, но поверьте мне, бывшему офицеру, это хорошо видно по вашим глазам, — Евгений позволил себе лёгкую улыбку. — Вы ведь побывали на передовой и глядели смерти в глаза? Я прав?
— Почти, — усмехнулся в ответ.
Поначалу его подход показался мне слишком прямолинейным. Мужчина хотел понять, как я буду распоряжаться своим блокирующим пакетом акций.
Нужно ли им будет купить меня любой ценой или достаточно задобрить и оставить в покое.
— Кирилл Павлович, ваш пакет акций даёт право блокировать любые решения, принятые советом директоров, в котором я состою. Это может стать проблемой, если вы решите использовать данное право не в интересах завода.
— Не волнуйтесь, Евгений Александрович. Я не собираюсь играть в политику. Меня интересует развитие производства и его благополучие.
— Но прошу вас, если вдруг решите продать акции… мы хотели бы сделать первое предложение.
— Пока не планирую. А что насчёт моих дивидендов за прошлый год? — поинтересовался я.
Яковлев достал из портфеля конверт и пододвинул ко мне. В нём оказался чек на сумму в два миллиона рублей. Невольно улыбнулся: лишними эти деньги точно не будут.
Потом разговор неожиданно перешёл на технические детали, и тут Яковлев оживился.
Похоже, он ждал этого момента всё это время.
— Насколько я знаю, вы производите двигатели не только для легковых и грузовых автомобилей? — уточнил
— Конечно нет! — голос стал живым, почти воодушевлённым. — Мы производим силовые установки для бронетранспортёров, паровозов и даже кораблей. Изначально завод был вагоностроительным в Риге, но после нашествия монстров перебазировался в Москву.
Я не смог скрыть искреннего интереса:
— Значит, вы проектируете и железнодорожные локомотивы?
— И не только, — он достал из портфеля несколько набросков. Чертежи явно были сделаны на скорую руку во время поездки из Москвы в колонию. — Это новый двигатель для императорского флота. Будет устанавливаться на эсминцах.
Я мельком взглянул на схемы и сразу понял, что этот человек не просто инженер.
Это был мастер своего дела. Каждый узел продуман, каждая линия точна.
Мы засиделись в кабинете. Я думал, что закончим до обеда, но разговор затянулся.
Оказалось, что Яковлев не просто бывший военный, хорошо разбирающийся в инженерии, но и разносторонне развитый человек. Я его, в свою очередь, удивил знаниями в области механики и термодинамики.
— Вы же алхимик, — наконец сказал гость с уважением, — а говорите как инженер.
— Наука есть наука, — улыбнулся я, поднимая чашку с чаем. — Химия, физика, механика — всё взаимосвязано. Особенно отчётливо ты это понимаешь, когда работаешь с алхимией на стыке магии и науки.
Он задумчиво кивнул, а затем мы снова заговорили о двигателях, физических процессах, и Евгений Александрович уже говорил не как делегат, а как специалист.
— Давайте продолжим в городе, — предложил я, закрывая папку с бумагами. — Там есть отличный ресторан в центре. Пообедаем плотно, обсудим ещё что-нибудь.
Этот человек был мне очень приятен. Он не обращал внимания на возраст, а общался как с равным на интересные мне темы, давая подискутировать о физических законах.
— С радостью, — кивнул Яковлев. — Только не в «Лебедином озере», там слишком много глаз.
— Тогда в «Громовой стан», — предложил я. — Там мало посетителей, но еда хороша.
Он согласился.
Мы спустились по лестнице и сели в мою машину.
Когда выезжали с территории завода, мужчина заметил, как три грузовика «Руссо-Балта» по очереди проехали через ворота охраны.
— Не думал, что в колониях их используют на производствах, — удивился Евгений, прищурившись. — Обычно дворяне покупают автомобили только для личного пользования.
— Это потому, что они не понимают, зачем использовать машину для работы, если можно просто ездить на ней в гости, — я улыбнулся, слегка наклонив голову. Но я-то, в отличие от них, знал цену эффективности.
— Простите, а сколько у вас на предприятии машин? — спросил он, наблюдая, как один из грузовиков аккуратно разворачивается у склада.