Идолки?
Шрифт:
Если бы не Арина, Тата утонула бы в одиночестве. Она вытаскивала её на все события города – открытия парков, выставок, различные музеи и культурные мероприятия.
Увидев в начале семестра кислое лицо Таты, подруга тут же придумала для них ещё одно новое увлечение – ходить в театр на все постановки и вести «дневник зрителя», в который они записывали название каждого спектакля с датой посещения, какие актёры им понравились больше всего, выставляли
В середине осени Аня прислала Тате письмо, в которое было вложено несколько фотографий. Девушка стала медленно рассматривать снимки. На них были запечатлены её друзья вместе с ней – в хижине, в клубе, у костра на пруду. На последнем фото стояли, обнявшись у машины, Саша и она. У девушки перехватило дыхание от волнения. Тата долго-долго рассматривала эту фотографию, изучая каждый миллиметр его лица и тела.
Тата прочитала письмо, в котором Аня подробно рассказывала все новости и задавала кучу вопросов по поводу встречи на новый год и конечно же, строила планы на предстоящее лето. Ободрительные строки подруги согрели Тате душу. Прочтя письмо несколько раз, она взяла лист бумаги, простой карандаш и начала перерисовывать изображение юноши с фотографии.
Саша писал Тате редко и практически всегда только после того, как она первая напишет ему. Каждый день тянулся для неё, словно вечность, числа в календаре не хотели сменять друг друга. Тата жила лишь воспоминаниями о лете, о прогулках по полям и их любимому холму в Идолках.
Но однажды в конце осени он написал ей СМС: «Тата, установи себе на телефон программу ICQ и зарегистрируйся, там мы сможем переписываться чаще. Мой ник Муравей».
Девушка сразу установила себе так называемую Аську. «Ну раз ты Муравей, значит я Стрекоза», – с улыбкой подумала она, регистрируя свой ID.
Она добавила Муравья к себе в список контактов.
«Привет» – написала Стрекоза.
«Привет. Как дела?» – ответил ей Муравей.
Тата улыбнулась. Они общались почти целый час, поставив рекорд по времени в переписке.
Девушка постоянно заходила в сеть, даже на парах в институте, незаметно пряча телефон под партой, но Саша с каждым днём всё реже и реже был онлайн. Он снова мог не отвечать на её сообщения несколько дней подряд, а иногда неделями, и Тату это убивало. Она ходила по своей комнате часами, меряя её своими шагами и всё думая, думая, думая. Писать ему СМС в стиле «Что не отвечаешь?» она стеснялась.
***
Арина, придя к Тате в гости, увидела её лежащей на постели лицом вниз. Волосы Таты были растрёпаны, на столе валялись скомканные листы бумаги и сломанные карандаши.
– Так, я даже не буду спрашивать, почему ты в состоянии «невыносимые муки бытия», – произнесла Арина, пытаясь перевернуть подругу на спину.
– Он не пишет уже девять дней, и я догадываюсь, что это из-за меня.
– Из-за тебя? Интересно, что ты такого страшного сделала? Написала большее количество раз «я тебя люблю», чем ему было нужно? – съязвила Арина, гневно раздувая ноздри.
– Нет, я, наверное, неудачно пошутила. Я заметила, что, если я говорю какую-то колкость или чёрный юмор, он потом мне не пишет дольше, чем обычно и не отвечает на сообщения, – ответила Тата
Арина шумно вздохнула, пытаясь подобрать слова.
– Знаешь, я ненавижу это свойство некоторых людей – игру в молчанку. Моя мать так всё моё детство делала. Она могла несколько дней подряд молчать, а я бегала за ней в панике, пытаясь выяснить, в чём именно я провинилась. До сих пор помню этот липкий страх, сковывающий всё тело, – Арина вздрогнула. – Это очень жестоко по отношению к близким, поэтому отныне я записываю твоего парня в список своих личных врагов.
– Не надо, – испуганно сказала Тата. – Он хороший, просто очень ранимый и немногословный. Может я вообще всё себе надумала и накрутила в своей голове, теперь я уже сомневаюсь, что он обиделся на меня.
– Тата, когда человеку что-то не нравится в общении, он должен сразу сказать: «так со мной шутить нельзя, мне неприятно» и всё, проблема сразу решится, – Арина задумалась и начала накручивать на палец светлый локон своих волос.
– Знаю, – ответила ей подруга. – Мне сложно его понять, очень сложно. Когда он был рядом, казалось, что всё хорошо. Я думала, что узнала его. Но на расстоянии я не понимаю ни настроения Саши, ни мыслей не чувствую. Его сообщения односложны, в них невозможно уловить ни единой эмоции. Он просто не любит писать, понимаешь? И звонить тоже не любит, из-за этого я чувствую отдаление.
Арина внимательно слушала подругу, накручивая себе на палец уже другой локон волос. Тата закатила глаза и полушутя-полусерьёзно воскликнула:
– Тебе и плойка не нужна, ты себе уже руками все кудри сделала.
Подруги засмеялись.
– Ладно, что гадать, – Арина убрала руки от своих волос и начала разглядывать рисунки, лежащие на столе. – Пошли лучше погуляем, тебе нужно развеяться.
– Не хочу никуда идти, – буркнула Тата. – Ничего не хочу.
– Придётся – у меня два билета на новый спектакль, а у тебя два часа, чтобы привести себя в порядок, сейчас ты больше похожа на домовёнка Кузю.
– Спектакль? – Тата приободрилась. – Тогда я в душ, жди меня здесь. Кстати, я там пару новых книг купила, посмотри.
– Давай, давай, – монотонно ответила ей Арина, уже погрузившись в одну из книг.
***
Медленно, очень медленно шли дни. На новый год Тата поехала к бабушке в деревню, Аня тоже приехала к своим родителям. Они долго разговаривали, вспоминая своё прекрасное прошедшее лето и строили планы на будущее.
– Как Саша? – спросила Тату подруга.
Она в ответ махнула рукой, тяжело вздохнув.
– Тяжело всё это – расстояние, молчание. Я вся измучилась и кажется, что до лета не доживу.
– Ты ему писала об этом?
– Ну я писала, что скучаю, но как понять глубину моей тоски по слову из шести букв? – ответила Тата вопросом на вопрос.
Аня покачала головой.
– Попала ты, подруга. Теперь жди, что ещё остаётся.
– Жду. Расскажи мне лучше о своей учёбе, – Тата попыталась улыбнуться.
Аня начала подробно рассказывать о своём институте, о жизни в общаге, о молодых преподавателях и о многом другом. Тата внимательно слушала, вовремя задавая нужные вопросы и вставляя ободряющие фразы на негодование подруги сложностями учёбы.