Идущий в Иерусалим (сборник)
Шрифт:
Он спросил батюшку, что за разница такая?
3/4 Это, Вадимушка, враг нападает. Вероятно, ему не хочется этих людей отпускать из ада.
3/4 Как это, из ада?
3/4 Да, так. Когда человек при жизни нагрешит всласть, враг имеет на него свои права. По закону свободы совести. Он нераскаянного грешника уже своим считает, а тут ты!.. вплетаешь его имя в соборную молитву Церкви.
3/4 Что же делать? Меня так надолго не хватит.
3/4 Пометь «тяжелые имена» карандашиком. Мы их с тобой отдельно отчитаем. Вместе.
Эту молитву «вместе» Вадим запомнил на всю оставшуюся жизнь. В келье стояла молитвенная тишина с монотонным молитвенным чтением, тихонько потрескивали свечи. Но из иного мира настойчивыми порывами
3/4 Батюшка, вы тоже это чувствовали? 3/4 спросил Вадим.
3/4 Нападения-то? А как же. Почему и говорят святые отцы, что молиться за людей 3/4 это кровь проливать.
Батюшка поднял на него глаза, вздохнул и молча протянул носовой платок. Вадим промокнул пот на верхней губе… Нет, это не пот. На платке осталось рыжее пятно. Он шмыгнул носом и ощутил железистый соленый вкус на корне языка.
3/4 Не бойся. Это только в первый раз. Дальше будет полегче. Теперь благословляю поститься всю неделю, исповедоваться и причащаться каждое воскресенье. В течение сорока дней.
Это время напоминало восхождение на крутую гору 3/4 к чистому глубокому небу, где звезды видны даже днем. Пост облегчал тело, придавая силу борьбе с настырным диктатом молодого тела. Потребность во сне убывала, зато ночные бдения приносили новую жажду молитвы. Частое покаяние держало душу в чистоте и поднимало устремления сердца от земли к небу. Чтение Евангелия и творений святых отцов высвобождало разум от наслоений лжи и приобщало к мудрости божественных откровений. Причастие Тела и Крови Христовых разжигало дух огнем любви.
Как-то после службы они вместе шли к батюшке на воскресную трапезу.
3/4 У нас здесь все имеется для спасения. Есть свои праведники, свой горячий, но колеблющийся Симон, есть благоразумный разбойник и даже Мария Египетская с Вонифатием. Но, конечно и фарисеи с саддукеями присутствуют. Видишь, брат нетрезвый идет? Это атаман местных саддукеев. Комсомольский вожак. Он трижды пытался убить меня.
3/4 Как так убить?!
3/4 Натурально, 3/4 слегка улыбнулся батюшка. 3/4 Один раз с топором бросился, но споткнулся на ровном месте и упал, да ногу себе поранил. Я смотрел позже 3/4 место совершенно ровное, там зацепиться не за что. А потом дважды стрелял в упор из двустволки. И каждый раз осечки. Ты понимаешь, я-то был уверен, что он мой палач. А оказалось, что этот человек 3/4 колос дозревающий, который Господь питает и выращивает для Себя. Вот такие горячие парни из активных богоборцев скорее приходят к Богу, чем теплохладные и вяложивущие, но внешне добренькие дяди и тети.
3/4 Слышь, поп!.. Ты меня бойся! 3/4 потрясал кулаками подошедший скуластый мужик. Впрочем, держался он на приличном расстоянии, что указывало на его скрытый страх. 3/4 Я твой первый, р-р-распервый враг на земле! Я тебе еще покажу, ежкин кот, как опиумом народ дурить.
3/4 Братик ты мой, ненаглядный. Ну, какой ты враг? Так, хулиган мелкий. Если бы ты увидел моего настоящего первого врага, то штаны бы обмочил.
3/4 Это кто ж такой, ежкин кот? Присядатель что ли?
Батюшка только улыбнулся да рукой махнул. Но когда они отошли, Вадим вцепился в него железной хваткой:
3/4 Вы его правда видели 3/4 ну, этого… врага первого?
3/4 Об этом лучше молчать.
3/4 Нет уж, слово сказано…
3/4 Видел, Вадимушка.
3/4 Ну и как?
3/4 Некрасив зело и мало вежлив. Характером, опять же, норовист. Но он что 3/4 только стращать да угрожать горазд. Вот как этот Витёк. А так 3/4 пока Господь ему не позволит, он как тать во узах.
3/4 А почему Витёк боится вас?
3/4 Заметил? Тут своя история. Его мама приходила ко мне заказывать молебен перед образом Пресвятой Богородицы «Неупиваемая Чаша» - от пьянства. И так, бедная, убивалась, так рыдала,
3/4 Ну что же они всё испортили!
3/4 Что поделаешь 3/4 женщины. Мужики тогда решили запротестовать. Собрали, шельмецы, денег и отослали гонца в город. Его по дороге обокрали и побили. Вернулся он домой, пожаловался, 3/4 так еще и от своих по уху получил. Да не раз. Тогда избрали самого «самостоятельного» и его послали за водкой… или за сахаром. Тот привез и того, и другого. Собрались в клубе и стол накрыли. Выпили по сто грамм и 3/4 шлёп под стол. Один за другим стали падать, как подкошенные. Что такое? То по литру выпивали да за вторым бежали, и мало было. А тут - сто грамм - и сразу под стол в отключку. С утра похмелье у них такое, будто не водку, а керосин пили. Беда!.. Бабоньки наши снова запрет о молчании нарушили и про наши молитвы мужичкам напомнили. Тут они подумали, прикинули и стали за мной гоняться и угрожать. А первый из них 3/4 этот Витёк. Он пошел дальше и от угроз перешел к действиям.
3/4 Так это уголовно наказуемо!
3/4 Ну, еще судебных процессов мне не хватало… Так вот мы воюем до сих пор: они угрозами, а я… молитвой. Конечно, победу праздновать рано, но трое мужичков на исповедь уже приходило. И другие стали заглядывать в храм «на разведку». Даст Бог, со временем кто и уверует.
А однажды Витёк пришел на Пасхальный крестный ход. Да еще сразу после командировки - трезвым и усталым, и со временем не рассчитал. Пришлось ему войти в храм и увидеть исповедь. Отец Паисий был в духе, стоял у аналоя, как в последний раз. Бледный от недосыпания, со впалыми щеками, но глаза его сияли нездешним светом. От аналоя отходили в слезах. Но такими счастливыми!
Что померещилось Витьку 3/4 неизвестно. Только он, оглядываясь, будто его кто пугает, стал двигаться к аналою. Его скуластое лицо перекосил ужас. Рухнул на колени перед батюшкой и зарыдал. Отец Паисий положил ленту епитрахили на склоненную голову. Тот утих и стал громким шепотом перечислять «окаянного своего жития деяния». На Крестном ходе он сам вызвался нести тяжеленную пудовую хоругвь. И впервые в жизни вместе со всеми вопил до хрипоты «Христос воскресе!»
На Светлой седмице Виктор 3/4 именно так стали его называть 3/4 ездил в райцентр. Оттуда привез деньги, снятые со сберкнижки и, не заходя домой, все сбережения до копейки отдал батюшке. Месяца три его жена громко с воем причитала и изощренно ругалась. Только Виктор стоял, как стена, упрямо поджав тонкие длинные губы. А потом все сбережения селян быстро обесценились. Уж и коммунисты их грабили да на цепь сажали, но сыночки ушлые, тех коммунистов, еще более 3/4 эти вовсе без копейки на черный день оставили. На селе говорили: «Всех демократы ограбили, только Виктор успел деньги Богу отдать».
Как получил отец Паисий деньги жертвенные, так задумался крепко. Столько потребностей было, столько дыр зияло — не счесть. Цены опять же ползли в гору. Подумал, помолился батюшка и решил на эти деньги храм побелить, да еще оцинковки купил на купол. С Божьей помощью удалось в захолустном магазине материалы купить по старым ценам. Он еще пошутил: если бы торгашом был, можно было бы денежки удвоить. Только знал отец Паисий и ответственность перед Богом за каждую жертвенную копеечку. Знал и то, как за лукавство Господь наказывает, а за простоту обогащает. Виктор сам же и помогал батюшке в ремонте. Да еще братьёв из соседней деревни «на подмогу выписал».