Инцест, русский еврей и национальный вопрос

ДАНИЛА ВРАНГЕЛЬ.

ИНЦЕСТ, РУССКИЙ ЕВРЕЙ И НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС.

Гулко ударил колокол. Волна звука преодолела несколько километров и ударила в окно дома, в котором горел свет.

— Пора, – сказал хмурый блондин напарнику брюнету.

Они вышли на улицу, сели в автомобиль и тот рванул с места как взбесившаяся лошадь.

— Следи за временем, – сказал блондин, лавируя по ночным улицам и сосредоточенно глядя на дорогу. Вскоре выскочили на Кутузовский проспект. Подъехав к гигантскому стоэтажному зданию, машина скинула скорость и поползла как осторожная ночная мышь. Вползла в ворота и остановилась у подъезда.

На

девяносто первом этаже, в гостиничном номере, шел разговор.

— Я думаю, что дивиденды следует перечислить в оффшор, – проговорил угрюмый блондин скандинавской внешности. – Европейским банкам теперь верить нельзя.

Собеседники сидели за круглым столом и играли в карты.

— Оффшор так оффшор, – сказал игрок с черными глазами–пуговками, похожий на медвежонка коалу. – Всё равно деньги горячие. В оффшоре они остынут.

Четверка игроков продолжала неторопливо кидать карты на круглый дубовый стол. Страховая афера, подобие коммерческой пирамиды, гарантирующая стабильность цены на нефтяные фьючерсы привязкой к цене на золото, благополучно закончилась. Цены на нефть рухнули со скоростью пикирующего бомбардировщика. С такой же скоростью исчезла в пространстве страховая компания, совладельцы которой в данный момент играли в карты. В дебете компании остались полтора миллиарда евро, обналиченные и лежащие громадной грудой в больших кожаных сумках в углу комнаты. Тотальный контроль над киберпространством в последние годы не позволял допустить риск оставить деньги в виртуальности, которая контролировалась сетевой полицией. Это была проблема. Но проблемы присутствуют всегда и во всём, а особенно – когда нет денег. Теперь они были. Но слишком были. Это обстоятельство реальности денежной массы сложилось не совсем кстати, но решение кроссворда сохранности украденных денег в данный момент и решалась.

Полтора миллиарда евро. Именно столько ушло в минус игроков на бирже фьючерсных контрактов, застраховавших свои риски и перечислившие свои деньги на счета четверки посредством сложной схемы, выдуманной седым евреем, сосредоточенно игравшим в карты. В общем–то, дело обычное для коммерческих отношений, но был один нюанс. Среди четверки игроков находилась женщина. Это обстоятельство само по себе уже составляло проблему, но не постигалось аферистами, которые почти все были ещё молоды для того, чтобы понимать подобные вещи. Еврей этого не понимал в силу гипноза женских чар. Маргарита имела номинальный статус руководителя исчезнувшей компании. Тем не менее, при всей номинальности её положения, основная финансовая документация проходила через её компьютер, она официально вела переговоры, заключала договора, присутствовала на собраниях советов директоров, давала интервью по телевидению, посещала благотворительные мероприятия. Но реальным основателем и хозяином фирмы был играющий в карты, седой, жизнерадостный еврей, её любовник. Он додумался поставить на постамент, где должен был быть сам, свою любовницу, не подумав, что этот процесс своего личного страхования может закончиться так же, как и страхование нефтяных договоров.

Маргарита была замужем за музыкальным продюсером, раскручивающим молоденьких солистов и солисток. Продюсер был бисексуален. Кроме юного исполнителя соул–песен, он имел любовницу Жанну, которая параллельно спала со своим братом, угрюмым блондином скандинавской внешности, игравшим в данный момент в карты. Тот же иногда общался наедине с любовником Маргариты, седым евреем, тоже находившимся за карточным столом. Маргарита, в свою очередь, спала с Жанной, любовницей своего мужа, который кроме Жанны иногда ходил в сауну с женой седого еврея Сарой и своей двоюродной сестрой Лондой, застраховавшей свои нефтяные договора в страховой компании еврея, не посоветовавшись с братом. Лонда потеряла двадцать один миллион долларов. Но она не столько жалела этих денег, сколько ревновала своего брата к Маргарите, когда узнала, что они работают вместе и что Маргарита – директор! Такой психологический нюанс гораздо серьёзней денег. Если и есть что–то серьёзней денег, то это женская

ревность. Местонахождение четверки игроков фиксировалось системой GPS посредством крошечной антенны передатчика, закреплённого на одежде Маргариты при дружеских объятиях с Лондой. Передатчик был импульсный, с частотой импульса 0,01 герц, а поэтому сканирование помещения его просто не определило.

— Что–то представители задерживаются, – глухо молвил еврей, кинув очередную карту на стол.

— Никуда не денутся, – ответил скандинав, просматривая свои карты. – Ни–ку–да. Три короля!

— А если денутся? – опасливо проговорил коала, скользнув скальпелем черных глаз по скандинаву. – Ты же понимаешь, если до них дойдёт хоть крошечная часть правды, кто мы такие, то ситуация, мягко говоря, жестко переменится. Я же предлагал взять охрану!

— Самая лучшая охрана это спокойствие, – ответил седой еврей, неторопливо проведя взглядом по груди Маргариты. – Охране надо платить, но это всё равно свидетели, сколько бы они не получили. А сколько бы они не получили, всё равно будет мало для молчания, когда поднимется шум на всю Европу. Наши клиенты только на треть россияне. Остальные – шенгенская братия. Если бы не они, мы бы столько дураков не нашли. Русские умнеют! Россиян только треть. Даже меньше. Двадцать девять процентов. Считай четверть.

— Не спеши считать процент дураков, – проговорила Маргарита. – Мы пока в Москве, где дураком могут сделать каждого, вплоть до президента. Не спеши. Десятки. – Вдумчиво смотрела на еврея. Спросила:

— Ты уверен в контакте?

— Конечно. Это мой племянник. Приедут его люди.

— Как ты их определишь?

— Они скажут кодовую фразу. Для них мы перевозим черную бухгалтерию. Бумагу, короче. Самолёт уже ждёт на частном аэродроме. Дежурный ПВО мой земляк и друг племянника. Нам дадут коридор для пролёта. Они понимают серьёзность двойной бухгалтерии, и пойдут нам навстречу. За сто тысяч евро.

— Почему так мало? – спросила Маргарита, внимательно посмотрев на еврея.

Тот снисходительно улыбнулся. Сказал:

— Достаточно. Слишком хорошо это уже плохо. Тузы!

— Пас.

— Пас.

— Флеш!

— Чёрт…

Молча сидели в тишине элитного номера под сенью монстеры, возвышающейся до потолка.

— Да, – сказал скандинав. – Ты уверен насчет паспортов? – Посмотрел на еврея. – Подделать чип это не фальшивый доллар.

Еврей снисходительно посмотрел на блондина. Сказал:

— В Одессе делают всё. Успокойся. Те парни, которые делали наши паспорта, работали и на Аль–Каеду, и на боевиков из Пенджаба, и на чеченских боевиков, и на американское ЦРУ.

— Чего? – повернулся к седому коала. – На ЦРУ? Врёшь!

— Врут в Магадане и Ростове. ЦРУ заказывало российские паспорта для своей агентуры в Грузии и России. Одесская технология выше и надежней, чем американские бумажки. Американцы это понимают, они прагматики. Поэтому покупали документы в Одессе.

— А СВР в Одессу не обращалась? – скептично спросила Маргарита, холодно глянув на седого. Тот спокойно проговорил:

— Так эти парни и есть СВР России. Просто база в Одессе. Ты думаешь, почему грузины потеряли армию и всю американскую дареную технику? Потому, что доверяли Украине, Израилю и США. А Украина вся под СВР. Да бывший президент хохлов работал на СВР! Он же в Тбилиси танки и ракеты продал по дешевке с подачи СВР, чтобы были поводы вернуть Украину в состав России. Не так просто то, что кажется простым. Вова тот ещё парень. Всё кино впереди. Осетия это просто предисловие, эпиграф, экслибрис.