Инверсия
Шрифт:
— Я должен выслушать волю камня. — Экс-пилот уже не смотрел в сторону предка. — Это не займёт много времени. Иди.
Когда соломенная макушка Хлопова скрылась за скальной кромкой, Макс ещё некоторое время стоял неподвижно, собираясь с мыслями и сосредотачиваясь на предстоящем деянии. Потом очень отчётливо представил себе кольцо Сатурна. Даже не представил, а вполне ясно увидел его фрагмент. Ледяные и каменные обломки плотным роем текли на фоне серовато-голубой атмосферы планеты, изредка поблёскивая изломанными гранями, наползая друг на друга и сталкиваясь в безмолвном хаотичном перемещении. «Самое подходящее место для сердечника, — решил Клюев. — В этом диком скоплении он затеряется, как иголка в
Следующим движением Макс сотворил точно такой же конус и водворил его на место предшественника, не преминув вплавить поглубже и тем самым закрепить попрочнее. Дубликат почти ничем не отличался от оригинала, но состоял из монолитного куска чистого золота. Вот так-то лучше будет! Клюев удовлетворённо потёр руки и присел рядом, опершись спиной о естественный постамент. И идолопоклонники внакладе не останутся, и местный антураж сохранится в неприкосновенности. Теперь следовало подумать о том, как поступить дальше.
Не вызывало сомнений, что загаданное предком надо исполнить, иначе он опять умудрится вляпаться в неприятности. С него станется! Наверняка попытается и суженую умыкнуть, и вражине-управителю голову открутить. Как и обещал. Он ведь теперь заручился поддержкой камня, а это, с его точки зрения, дорогого стоит. Так что придётся соответствовать и изображать из себя исполнителя воли золотого конуса. И сопроводить Евсея до самого Новгорода во избежание эксцессов. Разумеется, путь надо сократить, скажем, перемещением в несколько этапов, но сделать это так, чтобы не возникло лишних вопросов. Клюев глянул, где находится его подопечный, убедился, что тот уже близок к завершению спуска — до знакомой площадки оставалось метров пять, — поднялся, отряхиваясь, и тоже двинулся к тому месту, где они выбрались на вершину.
Через пятнадцать минут он уже ступил на поросшую мхом поверхность. Хлопов смирно сидел на краю их удобного пристанища, свесив ноги вниз, и с изрядным любопытством разглядывал пасущихся у подножия утёса коней, сотворённых Максом во время нисхождения. Услышав за спиной шорох, он оглянулся и выпалил:
— Охранитель, я вижу лошадей, но не вижу солдат. То воля камня?
— Ты догадлив, — буркнул Клюев, наклоняясь над брошенным «сидором» и извлекая из него внушительный моток верёвки. Его вполне устраивала такая интерпретация — все чудеса можно было валить на конус. — Властелин судьбы благоволит тебе.
Макс осмотрел площадку, выбирая наиболее подходящее место для закрепления верёвки, остановился на выступе, напоминавшем заклёпку великанского размера, обвязал вокруг его основания конец мотка, подёргал, проверяя прочность узлов, и начал стравливать остальное вниз, неспешно освобождая кольцо за кольцом.
— Пойдёшь первым, — сказал он Хлопову, — и без лишней резвости. Нам теперь торопиться некуда.
Евсей молча кивнул, ухватился за верёвку и перевалился через край скалы. Только камешки посыпались. Ещё раз проверив натяжение и крепость узлов, Клюев выглянул за кромку. Мастеровой, шустро перебирая руками и отталкиваясь ногами от каменной стенки, удалялся, сохраняя неплохой темп.
— Вот же торопыга! — одобрительно проворчал экс-пилот и стал дожидаться, пока Хлопов не доберётся до самого низа.
Не прошло и трёх минут, как его подопечный уже стоял у подножия утёса и махал ему рукой, мол, всё в порядке, я на месте. Тогда и Макс, устранив все следы пребывания, в том числе и «сидор», ухватил верёвку покрепче и перебросил ноги через край площадки. Спуск вниз оказался не в пример приятнее, чем восхождение.
— Позволь спросить, охранитель, — тут же заговорил Хлопов, — кем ты был раньше? Ведь не всю жизнь ты провёл у камня.
— Откуда такой интерес? — Макс начал отряхиваться. — Или тоже решил в здешних местах поселиться?
— Не-е-ет! — Предок энергично замотал головой. — Сокровенное может лишь раз исполниться. А проводить время в молитвах и благочестивых чаяниях — не мой удел. Я — мастеровой и зело привык работать руками.
— Ну а я — бывший офицер. Раньше служил Отечеству.
— Отчего же перестал? Опала приключилась?
— Нет, Евсей, тому другие причины.
— Узнал, как рекут меня? — изумился предок. — Камень поведал?
— Всё от него! — Макс воздел к небу многозначительный перст. — Но не каждому даётся. Мне дозволено было, и теперь служу я ему верой и правдой.
— Что же теперь? — спросил Хлопов. Вероятно, он решил больше не касаться щекотливой темы, а лучше вызнать, каковы виды на ближайшее будущее.
— Вернёмся на реку Иж за твоей суженой, — успокоил его Макс. — Ты конями пока займись, а я переоденусь. Негоже среди людей в лесном наряде показываться.
И он направился в ближайшие заросли, попутно не забывая поминать добрым словом Никиту, давшего в своё время их компании несколько уроков верховой езды. На первом же занятии, отвечая недоумённому Варчуку, мастер-наставник объяснил: «Да, ты прав, Олег, это умение может вам никогда не пригодится. И всё же не отказывайтесь. Попробуйте понять то состояние, которое испытывает всадник, сливаясь в скачке с конём. Почувствуйте силу и эластичность его мышц, его стремление обогнать соперника, почувствуйте свист ветра в ушах и полёт сквозь тугую пелену воздуха, ощутите восторг наших предков, впервые усмиривших диких лошадей. И запомните навсегда: конь — не средство передвижения, а друг и соратник». Хорош бы он сейчас был без этих уроков. Евсей сразу заподозрил бы неладное. Что это за офицер, не обученный верховой езде?
Раздвинув кусты, Макс отыскал еле заметную тропинку, вытоптанную, вероятно, многочисленными ногами аборигенов-идолопоклонников, пробрался по ней до ближайшей поляны и присел на траву, привычно переключаясь на чтение информации. Усвоив всё, что надо, он тут же сотворил себе подходящий костюм, скинул камуфляж и начал неспешно облачаться в новое обмундирование. Сначала натянул красные штаны и камзол того же цвета, затем васильковый кафтан с красными же воротником, обшлагами и подбоем. Последними надел сапоги и шляпу с золотым галуном. Теперь он выглядел типичным представителем лейб-гвардии Конного полка и состоял под непосредственным началом государыни-императрицы Елизаветы Петровны. Остались сущие мелочи, которыми Клюев тоже пренебрегать не стал. Он нацепил на себя поясную портупею с палашом и заткнул за неё два пистолета. Задумался. В его руках появились пара свитков, первый — охранная грамота для Хлопова, второй — рескрипт, наделявший его подателя особыми полномочиями вплоть до права казнить или миловать. На обоих свитках, натурально, стояла собственноручная подпись императрицы. Клюев перечитал текст, слегка подкорректировал его в сомнительных местах и с довольным видом свернул в трубочку. Алую попону с двойным золотым окаемом Макс тоже аккуратно свернул и сунул подмышку.