Искушение чародея (сборник)
Шрифт:
От бесплодных раздумий начала болеть голова, и Маугли, решив, что утро вечера мудренее, расслабился, замедлил дыхание и уснул.
Ему приснилась охота…
Евгения Халь, Илья Халь. Проект «Подземелье ведьм»
Это был великолепный, грандиозный эксперимент. Даже нам такой не по плечу. Они взяли планету, на которой жизнь делала лишь первые шаги. И начали гнать эволюцию скоростными темпами. Они создали для эволюции оптимальные условия, они подгоняли генетику, они втискивали миллионы лет в годы…
…Но их остановил Октин Хаш…
…он
Он дал землянам коней и оружие, чтобы они ушли. Убрались восвояси на свой космический корабль и не путались под ногами. Он все рассчитал, подготовил, но не учел только одного: чувств.
Корн в ярости швырнул копье в потолочный брус кибитки. Грандиозный план висел на волоске из-за того, что кровь взыграла в жилах Андрея и дикарки. Море ресурсов, годы борьбы, корабли, спешащие к Эвуру, — все ухнуло в черную дыру. Степень бреда не поддавалась описанию.
Корн яростно почесал болячки под дикарской бородой и почувствовал, как из ранок заструилась кровь. Боль немного отрезвила его. Дикарка… как он мог так назвать ту, которая спасла их всех, придумав хитроумный план? Ту, которая первой отважилась на Переход?
— Прости меня, Эра! — прошептал Корн.
Он опустился на колени, нащупал на полу кибитки люк в подземелье, откинул крышку и заскользил вниз по скобам. Спрыгнув на пол, Корн отключил сторожевую систему и побежал по многочисленным коридорам.
Сначала он зашел в бытовой отсек и переоделся в зеленый комбинезон. Первый раз в жизни Корн надел одежду зеленого цвета. Создатели всегда подчеркивали превосходство своей расы, никому не разрешая облачаться в этот цвет. У коренных жителей Треи была другая палитра. Корн усмехнулся. Интересно, что бы они сказали сейчас, если бы были живы?
Скрываться больше не имело смысла. Неплохо бы помыться и побриться — он снова яростно почесал под бородой, но времени нет. Придется терпеть до базы.
Корн бегом бросился в пультовую и активировал поиск по планете. Развернувшаяся голограмма Эвура заполнила почти всю комнату. Стоя перед голограммой, Корн вращал ее ладонями, быстро пролистывая пустыни и леса, моря и равнины. Найдя становище Белых Волков, он увеличил фрагмент карты. Вся жизнь племени в буквальном смысле оказалась на его ладони. Крошечные фигурки дикарей столпились на поляне и, задрав головы, наблюдали, как планетарный катер осторожно опускается на землю. Биллегури стояла рядом с Андреем, доверчиво заглядывая ему в глаза. Корн досадливо поморщился — и к колдуну не ходи: и так ясно, что Брюс увезет девушку с собой.
Корн выскочил из подземелья, рванул из кармана маячок для вызова «летуна» и включил кнопку вызова.
С неба упал птеродактиль и распластался на брюхе, вывернув ноги под немыслимым углом. Корн взобрался ему на спину, провел рукой по шее — кожа на загривке разошлась, обнажив пульт управления. Корн задал координаты и переключил «летуна» на максимальную скорость. Птеродактиль взмыл в небо.
Главе правительства Создателей планеты Трея от советника по чрезвычайным ситуациям. Докладная записка:
«Считаю невозможным взять под контроль эпидемию вируса класса С-23. В связи с тем что вирус передается по воздуху, в данный момент инфицировано все население планеты. Исключение составляют несколько тысяч человек, обладающих врожденным иммунитетом.
В связи с возникшей ситуацией прошу разрешения отправить исследовательской группе проекта «Подземелье ведьм» на планете Эвур приказ ускорить подготовку к операции под кодовым названием «Переход».
Оказавшись в кабине планетарного катера, Белогурочка сначала оробела, но, сжав пальцы Андрея, успокоилась. Рядом с ней сидел ее мужчина, большой и сильный. Чего же ей бояться? Андрей увезет ее в свой огромный мир там, за звездами. Андрей научит ее охотиться вместе с его племенем. Там нет корпов, которых земляне называют птеродактилями, но наверняка есть много другой дичи. Все друзья Андрея всегда выглядят сытыми. Голод останется здесь. Голод будет яростно выть, раздирая кору деревьев цепкими когтями, но ему нипочем не догнать Железную Птицу, которая сейчас помчит в своем теплом брюхе Белогурочку и ее мужчину за самое дальнее высоко и высокое далеко. Туда, куда уходят души охотников.
— Поздравляю с первым в жизни полетом! — улыбнулся штурман Гришин, заводя двигатель катера.
Белогурочка улыбнулась в ответ и вдруг почувствовала, как мало воздуха в этой Железной Птице. Она судорожно попыталась вздохнуть, но кислорода стало еще меньше. Железная птица не любит чужих, поняла она, соскальзывая в мир теней.
— Что с тобой, Белогурочка? Штурман, где аптечка? — Андрей Брюс отстегнул ремень безопасности, схватил девушку на руки и побежал к люку.
— Гришин, разблокируй люк! Да не стой же ты столбом!
Белогурочка с хрипом задышала, забилась в руках Андрея.
— Я сейчас вколю ей релаксант, — филолог Жан в отличие от штурмана не растерялся, свинтил защитный колпачок инжектора. — Это у нее от испуга. Шутка ли? Первый полет для человека, который не догадывается о существовании электричества.
Жан нащупал вену на тоненькой шее девушки, но она вдруг выгнулась дугой в руках Брюса, обмякла и затихла.
— Подожди, не коли! — Андрей, бледный, с закушенной губой, нащупал пульс на шее девушки и облегченно выдохнул:
— Слабый, но есть. Ей просто нужно на воздух.
— Сейчас трап спущу, — штурман колдовал над панелью управления.
— Обойдусь, — Брюс прыгнул в люк катера и положил девушку на траву. На бледном виске под белобрысыми мальчишескими вихрами билась тонкая голубая жилка.
— Очнись, пожалуйста… родная! — он осекся, сам испугавшись этой внезапно прорвавшейся нежности. Сухарь по натуре, он никогда никому не говорил таких слов. Может быть, потому, что ни одна из предыдущих девушек Андрея не была способна бросить все ради него?
Рациональный мир космических перелетов превратил отношения мужчины и женщины в бесконечную череду компромиссов. Между Андреем и его умными, успешными женщинами всегда стояли работа, карьера, запланированные за два месяца встречи. Чувства испуганно забивались в угол боксерского ринга, в центре которого шла ожесточенная схватка между Ее карьерой и Его желаниями. На этом ринге Брюс ни разу не испустил яростного вопля победителя. Гораздо чаще его выносили в состоянии глубокого нокаута.
«Ты можешь жениться на моей сестре. Она — красивая. Но потом я убью свою сестру», — всплыли в памяти слова Белогурочки.