Истинная для Темного

Смелова Наталия

Китти улыбнулась и сказала:

— Еще успеется. Может, мы видим их в первый и последний раз.

— Ага. Вдруг этот барон или кто он там, граф? Вдруг он решит поменять жену на кого-нибудь помоложе и повыше статусом.

— Почему ты так решила?

— И так понятно, что любовь и уважение в их браке не главное. У него красивая игрушка на коротком поводке, у нее — богатый родовитый муж. Но хотя бы честно.

— Ты же их не знаешь. — с упреком сказала Китти, заметив, как Энни слушает их разговор и глаза ее становятся все шире и шире.

— Да и не очень-то хотелось, по правде говоря. Ой, девочки, не берите в голову то, что я несу. Не люблю я аристократов, подобных этим. Ведут себя так, словно мы с ними по разной земле ходим и в разной земле после смерти лежим.

При упоминании смерти Китти вздрогнула. Она сама не ожидала

от себя такой реакции, но слова Лидии тревожно отозвались где-то внутри нее. И словно в подтверждении слов Лидии, следующей парой попечителей оказались маги крови — маркиз Алистер Вент с супругой Микаэлой. При их появлении Китти стало холодно и она поежилась. Графиня Аштон была красавицей, но даже она меркла по сравнению с Микаэлой Вент. При виде нее по залу пробежал восхищенный гул шепота. Маркиза Вент была не из тех, кто стыдился или гордился своей красотой — она просто принимала ее как данность. Китти, несмотря на страх, который у нее вызвала эта чета, тоже с восторгом рассматривала ее. На маркизе Микаэле было платье ярко-красного цвета, отчего она сразу стала самой заметной женщиной в зале. Она была явно старше Ализии Аштон, но ее возраст было сложно определить. Вела она себя с таким недосягаемым достоинством, что сразу было ясно, что для нее не существует соперниц.

Даже Лидия зачарованно смотрела на нее, а уж Энни и вовсе открыла рот.

— Что скажешь, Лидия? — спросила ее Китти, с трудом оторвав взгляд от маркизы Вент.

— Убийственно хороша. И столь же опасна. — Взгляд Лидии стал задумчивым. И она едва слышно, так, чтобы только Китти ее услышала, прошептала: — Но она лишь ширма для чего-то другого. Пока не могу понять, для чего. У нее есть какая-то тайна и она пожирает ее изнутри. Зачем настолько красивой женщине, столько заклинаний? От нее несет магией за версту. Чего и кого она боится? — Китти показалось, что Лидия обращается не к ней, а разговаривает сама с собой. — Она очень несчастна. — Вдруг сказала Лидия, словно очнувшись от морока.

— Лидия? — обеспокоенно спросила Китти.

— Не обращай внимания, Китти. Похоже, я сама не понимаю, о чем болтаю. Ой, девочки. А знаете, кто ей делал прическу для бала? Ну, ваши предположения? — Лидия в одно мгновение перешла на шутливый тон.

— Кто? — робко спросила Энни?

— Наша Глория. Ее руку я теперь узнаю из тысяч.

— Да ладно. — недоверчиво сказала Китти.

— Правда-правда. Давайте потом сами спросим Глорию. Я больше, чем уверена. Можно сказать, что мы сегодня тоже аристократки. У нас же один парикмахер.

— Хотела бы я быть хотя бы вполовину красивой, как она. — Мечтательно сказала Энни.

— Ты и так красивая. А в жизни главное быть счастливой. Счастливым человека делает не красота, а совсем другое.

— Может, ты и права. — Согласилась с ней Энни.

Когда объявили следующую гостью, Китти замерла. Это была попечительница их факультета, мадам Вервен. Та вошла в зал, неся себя так, словно она самый лучший друг всех студентов. Китти невольно восхитилась ее способностью производить нужное впечатление. Если бы Китти не видела, какой она может быть за закрытыми дверями, то мадам с легкостью бы очаровала и ее. Мадам надела на бал платье глубокого темно-зеленого цвета и Лидия слегка поморщилась. Китти показалось, что это потому что ее платье тоже было зеленым. Девушки факультета бытовой магии дружно зааплодировали своей попечительнице, а та тепло улыбнулась, глядя в их сторону. Едва стихли их аплодисменты, как Китти поспешила успокоить подругу.

— Твое платье и его цвет гораздо красивее, Лидия.

— Да, Китти абсолютно права! Я тоже так думаю, — горячо подтвердила Энни.

Лидия подозрительно посмотрела на девушек, а затем тихо рассмеялась.

— Девочки, да это ерунда. Я на не обращаю внимания на такие пустяки.

Затем, наклонившись к Китти, она прошептала:

— Просто я не люблю мадам. Увы, но с этим не могу ничего поделать. Мне она кажется самым лживым существом на свете.

Китти лишь вздохнула и ничего не сказала. Но в глубине души она была согласна с Лидией.

Тем временем мадам, после рукопожатий с ректором, который явно был к ней неравнодушен, подошла к каждому из гостей и поздоровалась с ними. Даже юной графине Аштон пришлось с вымученной улыбкой принять ее приветствия, хотя, похоже, ей это было в тягость и она сидела со скучающим видом. После этого распорядительница села в свое кресло

и внимательно посмотрела в ту сторону, где стояли студентки факультета бытовой магии. Даже находясь далеко от нее, Китти могла поклясться, что та ищет ее и не ошиблась. Найдя в толпе Китти, она задержала на ней взгляд, словно удостоверяясь, что Китти в зале и она реальна. Лицо мадам заметно расслабилось и она с удовлетворением улыбнулась, переведя свой взор в зал, глядя поверх голов остальных студентов.

Китти не знала, чего ждать дальше и была ли мадам Вервен последним гостем, но затем она словно впервые заметила, что на сцене остались еще два пустующих кресла: одно предназначалось ректору, а вот второе? И тут Китти поняла, что за весь вечер ни разу не вспомнила о Лео — настолько ее заинтриговало и занимало происходящее. И теперь она с легким ужасом подумала, что, возможно, дядя Лео приехал. В зале тем временем началось легкое замешательство: остальные студенты тоже не знали, чего ждать, пауза затягивалась, а сам ректор нетерпеливо посматривал в сторону двери, как будто ожидая какого-то знака. Китти воспользовалась всеобщей суматохой и посмотрела в сторону, где стояли студенты факультета Темной магии. Она увидела, что Седрик тоже обернулся, глядя в сторону двери, а затем повернул голову в сторону зала, увидел, что Китти смотрит на него и успокаивающе улыбнулся ей, кивая головой. Китти ответила на его улыбку и замерла. В зале раздался громкий голос ректора:

— И наконец, наш последний гость. С чувством глубочайшего признания, восхищения и благодарности, представляю вам почетного попечителя факультета Темной магии — его светлость, герцога Теодора Санса.

Китти внезапно стало нечем дышать. Она так напряглась, что нервно сжала юбку своего платья. Как в тумане она услышала, как зал взорвался аплодисментами, причем хлопали не только студенты факультета Темной магии, но и все остальные студенты Академии. Попечители, сидевшие в креслах на трибуне, тоже хлопали, мужчины встали. Под всеобщие аплодисменты, переходящие в овации, в зал вошел высокий, статный мужчина, с темными волосами, слегка покрытыми сединой, точеным профилем и строгим и смелым взглядом. Он медленно и с достоинством поднялся на трибуну, подошел к ректору, слегка кивнул тому головой. Китти отметила, что он не подал ректору руки для рукопожатия, а тот, похоже, этого даже не заметил. Китти сглотнула: этот мужчина не просто заставил ее нервничать, а казалось, на мгновение лишил ее всех чувств. В нем было что-то такое, отчего ей стало грустно до слез: какое-то горькое и безутешное сожаление. Где-то в глубине сознания, она с удивлением отметила, что это были не ее эмоции. Как она могла чувствовать нечто подобное по отношению к человеку, которого видела в первый раз в своей жизни? Она смутно вспомнила о том, что когда-то читала о похожем в одной книге: что иногда человек испытывает к другому не свои эмоции и чувства, а то, что когда-то испытывал по отношению к этому человеку другой кровный представитель рода. Своеобразная эмоциональная память, помогающая распознавать своих и чужих, врагов и друзей. Это было первое знакомство Китти с магией крови, но кто и когда мог испытывать такое чувство к этому человеку среди ее родственников? Может, она все это придумала и ей просто показалось? «Я просто перенервничала», — сказала себе Китти.

Чтобы прийти в себя и отогнать тяжесть этих эмоций, она начала дышать медленнее и считать свои вдохи-выдохи. Простейшая вещь, которая не раз помогала ей успокаиваться перед сложными и ответственными экзаменами в школе магии.

Лидия, стоявшая рядом, что-то почувствовала и внимательно посмотрела на Китти:

— С тобой все хорошо? Если хочешь, давай выйдем. На тебе лица нет.

— Я в порядке. — Выдавила из себя Китти. — Просто душно.

— Ага, — сказала Лидия. Китти поняла, что Лидия ей не поверила, но была благодарна, что та не стала ничего спрашивать и говорить. И тут Китти пронзила мысль: ведь если дядя Лео появился на балу, то значит и Лео точно должен здесь сегодня появиться. Она бросила обеспокоенный взгляд в сторону темных и, словно в подтверждение ее мыслей, увидела, что в зал входит Лео. Сердце Китти радостно взмыло вверх, ведь она не видела его несколько недель. Она жадно вглядывалась в него, пока он смотрел в сторону трибуны, где стоял его дядя. Но когда она увидела, кто вышел из-за его спины и спокойно и самодовольно взял его за руку, на плечи Китти словно опустилась чугунная плита. Элинор. Лео пришел на бал с Элинор.