История о двух Пайпер
Шрифт:
— Наконец-то! Хорошие новости! — вымолвила Пайпер, подняв руки вверх. С посудным полотенцем на лбу, одна нога покоится на диване, другая — на полу, она являла собой забавную картину.
Тут Пейдж заметила сноску внизу страницы и наклонилась, чтобы прочитать ее. От прочитанного у нее тревожно забилось сердце.
— Ух, — тихо произнесла она и ткнула пальцем в страницу из плотной бумаги. — Прочитай то, что напечатано мелким шрифтом.
Фиби захлопала глазами и побледнела, она ведь не заметила строчку внизу страницы.
— Что? Что там такое? — спросила Пайпер. Она стянула
Фиби стиснула зубы и, чуть вздрогнув, поджала губы:
— Прежде чем это зелье станет действовать, придется его оставить студиться на шесть часов.
Наступила тревожная тишина, и Пейдж чуть не бросилась к двери, чтобы избежать взрыва своей сестры. Или пока в комнате не взорвется что-нибудь другое.
— Шесть часов! Что же это за зелье? А что, если этот тип Малагон прямо сейчас начнет ломиться в нашу дверь? — негодующе воскликнула Пайпер и оперлась на локти.
— Пайпер, успокойся, — сказала Фиби, подходя к сестре. — Этот темный волшебник говорил, что дает нам на принятие решения двое суток, так что у нас предостаточно времени, чтобы приготовить это зелье и перенестись к Лео.
— Фиби, я не могу ждать шесть часов, — ответила Пайпер со слезами на глазах. — Черт подери, мне надо вернуть своего мужа.
— Дорогая, мы знаем, что надо, — сказала Пейдж, подходя к ним. Она встала на колени рядом с Пайпер и положила свою руку на ее. — Но похоже, это единственная возможность.
— Мне не хочется в этом признаваться, — добавила Фиби, вставая. — Но другого выбора у нас нет.
Лео стоял в своей непроницаемой камере, вызывающе глядя на окруживших его темных волшебников. Он отказался сесть, хотя и устал от многих часов, проведенных на ногах в одном положении. Он ни за что не проявит слабость, доставляя им удовольствие.
За темными волшебниками, облаченными в разные черные одежды, были видны каменные стены кровавого цвета. С земли, покрытой чем-то вроде черного пепла и ила, от движений темных волшебников поднимались облака пыли. На стенах, которые, казалось, уходили вверх в бесконечность, в канделябрах мерцали факелы. Когда Лео, щурясь и сосредоточиваясь, смотрел прямо вверх, он видел где-то на высоте многих миль клочок голубого неба. Он мог поклясться в этом.
«Мы не в аду, — думал он, все еще пытаясь понять, что с ним происходит. — Мы не можем быть под землей, значит, это место находится в каком-то среднем царстве. В каком-то чистилище».
Но как им удалось завлечь его сюда? Как они сотворили эту сеть, которая прервала его полет? И в конце концов, из чего сделана эта клетка? С Лео редко случалось так, чтобы он попадал в помещение и не мог выйти из него. Здесь должно действовать какое-то сильное волшебство.
Ему потребовались все силы, чтобы удержаться от попытки исчезнуть. Похоже, часть его мозга отказывалась верить, что этого нельзя осуществить. В конце концов, для Лео исчезнуть значило то же самое, что дышать — он к этому привык. Однако черная решетка, которая преграждала ему путь, была необъяснимым образом заколдована и ограничивала его самого и действие его волшебства. Он уже не раз пробовал и знал
— На что ты уставился, урод? — выпалил один из темных волшебников. Это был высокий, широкоплечий громила с длинными нечесаными волосами и заросшим подбородком. На груди и плечах у него были тусклые бронзовые пластины, как у средневекового гладиатора. Он с грозным видом приблизился к клетке и потянулся к мечу, находившемуся в ножнах, прикрепленных у него за спиной.
Лео лишь пристально посмотрел на него. Если бы эти темные волшебники хотели причинить ему зло, то могли бы это сделать уже сто раз. Он не собирался проявлять страх. Н и за что на свете он не доставит им такой радости.
— Я спросил, на что ты уставился, урод? — через решетку прямо в лицо Лео грубым голосом крикнул темный волшебник.
Лео снова не ответил. Похоже, его похитителям доставляло удовольствие насмехаться над ним. Время от времени им становилось скучно, и они принимались приставать к нему. Он почти привык к этому. Разговаривать с ними не было смысла. Единственный тип... или существо, с которым стоило поговорить, был Малагон. Он как-то появился на короткое время, растолкал темных волшебников, окружавших Лео, и уставился на него. Долго рассматривал своего пленника. Малагон назвал свое имя и с присущей злодею дерзостью раскрыл весь свой замысел, считая, что Лео нелишне знать его, поскольку ему скоро суждено умереть. Лео всегда приходил в восторг, когда негодяи проделывали такой номер. В конечном счете все оборачивалось против них самих.
Несмотря на все это, Лео волновался за Пайпер, Фиби и Пейдж. Он надеялся, что им не придет в голову отказаться от своих сил ради него и примчаться сюда. Сестры знали, что он лучше умрет, чем лишит мир Зачарованных и всего хорошего, что им еще предстоит совершить.
К сожалению, осознание этого обстоятельства не помешает сестрам прийти ему на помощь. Они любили его. А любовь вынуждает совершать глупости. Лео знал: окажись Пайпер на его месте, он, не задумываясь, пришел бы ей на выручку.
— Дурак, ты ответишь мне! — завопил темный волшебник, со звоном вытаскивая меч. Внушительный клинок сверкнул перед лицом Лео. На мгновение Лео подумал, что ему вот- вот перережут глотку. Очевидно, этот тип вышел из себя. Все темные волшебники, столпившиеся вокруг клетки, подбадривали его, но тут глухой голос прервал их веселье:
— А ну! Отойди от пленника!
Громила просверлил Лео недобрым взглядом, подергивая губами, но меч наконец опустил и поспешно отошел назад. Круг темных волшебников разомкнулся, и появился Малагой. Это была вторая их с Лео встреча. Мала- гон представлял собой внушительное зрелище.
Невероятно высокий и широкоплечий, словно гигант, Малагон с каждым своим шагом сотрясал факелы, которых было множество на каменных стенах. Его длинные, развевающиеся светлые волосы ниспадали на плечи, а лицо было выточено, словно у римского бога. Поверх одежд накинуты черные шкуры, на ногах огромные сапоги, перепачканные вековой грязью и кровью — кровью, которую он, несомненно, пролил собственными руками.
Малагон приближался к клетке Лео с безмятежным выражением лица. Безмятежным, но смертельно опасным.