Изгнанник
Шрифт:
— Месье Мартен, — сообщил лакей.
Дверь открылась, хотя и не сразу. В проеме собственной персоной предстал Александр Кабрера, облаченный в великолепный черный смокинг и рубашку с оборками на груди. На шее у него красовался бархатный галстук-бабочка.
— Добро пожаловать, Николас, — гостеприимно улыбнулся он. — Пожалуйста, заходите.
Мартен неторопливо вошел в библиотеку виллы «Энкрацер» с ее кожаной мебелью и стенами, сплошь заставленными книгами. Свежие поленья в мраморном камине только-только занялись огнем, и комнату наполнил характерный запах дуба. На диване напротив камина в горделивой позе сидела
Мартен услышал, как за его спиной Кабрера закрыл дверь.
— Позвольте представить вам баронессу де Вьен, Николас. Это мой любимый ангел-хранитель.
— Искренне рада познакомиться с вами, месье Мартен. — Баронесса говорила по-английски с французским акцентом, как и Кабрера. Она протянула руку, и Мартен, склонившись, пожал ее.
— И я очень рад, — учтиво ответил он.
Баронесса проявила радушие, как если бы в самом деле рада была видеть его. И все же, когда он выпустил ее руку и отступил на шаг назад, взгляд баронессы оставался все таким же пристальным. Он почувствовал себя неуютно — создавалось впечатление, что тебя намеренно изучают, выискивая в тебе даже мельчайшие изъяны и слабости.
Мартен взглянул на Кабреру:
— Так где же Ребекка?
— Будет с минуты на минуту. Не желаете чего-нибудь выпить?
— Минеральной воды, если можно.
— Конечно.
Мартен проследил, как Кабрера идет к маленькому бару в противоположном углу библиотеки. Он выглядел точно таким же, как на фотографиях, которые показывал Коваленко. Высокий, худощавый, борода и черные волосы аккуратно подстрижены. В последний раз он видел Реймонда, когда пришлось вступить в конфронтацию с Полчаком, Ли и Вальпараисо, а также и Хэллидеем, прежде чем тот перешел на сторону Мартена. Они встретились в кошмарной перестрелке у вагона поезда «Метролинк». Реймонд был тогда практически лыс, пытаясь выдать себя за убитого Йозефа Шпеера. И не только в волосах дело. Совершенно иным было лицо — более четкие черты, не такой большой нос. И глаза — раньше они были голубовато-зелеными, а теперь черны, как ночь. Конечно, без помощи контактных линз тут не обошлось. Но в любом случае, если это Реймонд, то хирург проделал просто гениальную работу, изменив внешность человека до полной неузнаваемости.
— Что вы такого интересного во мне заметили, Николас? — приблизился к нему Кабрера с хрустальным бокалом минеральной воды в руке.
— Пытаюсь оценить человека, который женится на моей сестре.
— Ну и сколько очков я набрал? — незлобиво улыбнулся Кабрера, подавая бокал.
— Хотелось бы выслушать еще и саму Ребекку. Похоже, вы завладели ее сердцем.
— Отчего бы нам не позвать ее? Сами обо всем ее и расспросите. — Александр подошел к маленькому столику у стены и нажал на нем кнопку.
Через несколько минут в дальнем конце комнаты распахнулась дверь, и вошла Ребекка. У Мартена перехватило дыхание. Она была не только жива-здорова, но и сногсшибательно красива, особенно в этом вечернем платье.
— Николас, — отрывисто произнесла сестра, завидев его. В какое-нибудь мгновение она перепорхнула через
— Я так хотела сделать тебе сюрприз!
Мартен отступил немного, чтобы получше разглядеть ее, и только в этот момент заметил изумрудное ожерелье и серьги из жемчужин и бриллиантов.
— Сюрприз удался, Ребекка. Так что не переживай.
— Александр, — внезапно отстранилась она и подалась в сторону Кабреры, — расскажи ему. Прошу тебя.
— Думаю, вначале вам лучше будет познакомиться с моим отцом. — Кабрера нажал на ту же кнопку, только теперь бросил несколько негромких слов в небольшой микрофон рядом с нею. — Пожалуйста, — произнес он в заключение, после чего обернулся: — Он отдыхал, но очень скоро придет.
— Ваш отец — сэр Питер Китнер, — вкрадчиво произнес Мартен. — Скоро он станет царем России.
— Вы хорошо осведомлены, Николас, — снова добродушно ухмыльнулся Кабрера. — Мне следовало бы удивиться, но я не удивлен, принимая во внимание, что вы брат Ребекки. И все же ситуация несколько изменилась. Ребекка хотела, чтобы я рассказал вам как раз об этом. — Улыбка медленно сошла с его лица. — Мой отец не станет царем. Он уступил трон мне.
— Вам?
— Да.
— Понятно, — тихо протянул Мартен.
Вот и свершилось. Его предсказания сбываются. Правда, события развивались не совсем так, как ему виделось. Чтобы занять трон, Кабрере даже не пришлось убивать Китнера — достаточно было запугать его и заставить тем самым отречься. Не пришлось ни примешивать к этому делу политику, ни какие-либо доказательства. Китнер сделал Кабреру царем одним лишь росчерком пера.
Ход мыслей прервал стук в дверь.
— Oui, — произнес Кабрера.
Дверь открылась, и вошел сэр Питер Китнер. Он был одет в строгий костюм. В отличие от Мартена сопровождал его не лакей, а полковник Мурзин.
— Добрый вечер, ваше высочество, — поздоровался Мурзин с Кабрерой, после чего обратился к Мартену: — Месье Коваленко попросил меня передать свои извинения. Обстоятельства требуют его присутствия в Москве.
Николас молча кивнул. Отныне ему придется рассчитывать только на собственные силы.
— Отец, — заботливо склонился к Китнеру Александр, — я хочу представить вам женщину, которую люблю и на которой намерен вскоре жениться.
Китнер остался почти безучастен. Поравнявшись с Ребеккой, он лишь слегка кивнул головой. Она посмотрела на него, а затем, пару мгновений спустя, обняла его так же порывисто, как совсем недавно Мартена. На ее глазах выступили слезы радости. Сделав шаг назад, Ребекка взяла Китнера за руки и начала бегло говорить по-русски о том, что рада, что они наконец-то встретились и что сейчас он находится здесь. Ее слова были просты и безыскусны, они шли от чистого сердца.
— А это мой брат, — прощебетала она, повернувшись к Мартену.
— Николас Мартен, сэр, — протянул тот руку.
— Как поживаете? — произнес Китнер по-английски и мягко пожал ему руку. Рукопожатие было едва различимо — простое соприкосновение пальцев.
Отсутствующий взгляд, рассеянные жесты. Казалось, что мыслями Китнер далеко отсюда. Трудно было сказать, то ли он устал, то ли находится под воздействием каких-то медикаментов. Как бы то ни было, он не походил на человека, который руководит глобальной медиаимперией.