Измена. Просто так не сдамся
Шрифт:
– Юлька, я верю в нас и в нашу любовь. Мы не сможем с тобой друг без друга. Я не дам этому случиться, потому что люблю тебя больше жизни. Да, я оказался слабаком и мудаком. И знаю, что такое сложно простить. Но… Я уверен, что все будет у нас хорошо. Да, не так как раньше. Пусть иначе, но все будет хорошо. Юлька, ты главное верь мне!
Прокручиваю в очередной раз момент прощания с мужем в аэропорту уже в галерее, смотря на картину, но не видя того, что на ней.
Из воспоминаний меня выдергивает
– Добрый вечер, Юлия! Меня зовут Кеган, - говорит очень красивый мужчина с породистой внешностью, горделивой осанкой, харизмой властности и архетипом повелителя.
– Рад, что Вы не отказались и приняли мое предложение.
Если бы я знала к чему приведет эта встреча, то, вероятнее всего, от нее отказалась…
Глава 28
Время летит неумолимо быстро.
Я уже почти год в Ирландии у дочери.
Первые полгода называла свое пребывание словом “нахожусь”. Теперь уже говорю “живу”.
Как это ни странно, но я на самом деле начала жить.
В этом мне помогли мой внук Лиам, моя дочь Дашуля, ее неунывающий муж, работа в галерее. И еще…
Начать жить мне помог Кеган - галерист, коллекционер, меценат и очень приятный в общении человек энциклопедических знаний.
Спросите: а как же Юрий? Отвечаю: ним все отлично. Шацкий прошел курс реабилитации. Занимается бизнесом. Несколько раз приезжал к Даше.
В первые два его приезда я в прямом смысле этого слова сбежала. Первый раз уехала на Канары, а второй в Париж.
Юрка с присущим ему оптимизмом подтрунивал надо мной по этому поводу.
У вас возник вопрос: как мы общаемся, - правильно? Да, мы с мужем не развелись и общаемся. Вернее, стали общаться…
Первые месяцы мне это давалось очень трудно.
Я мысленно постоянно “пилила опилки” событий, которые нам пришлось пережить.
Меня дергали собственная токсичность, крушение мира, в котором я жила все эти годы, разочарование и обида.
Мне, как девочке, было проще закрыться в своем личном ментальном домике и жевать жвачку своей боли, наслаждаясь этим.
Юрка же оказался в этом вопросе мужиком.
Он продолжил вместе с Левитиным начатое мной. Они с Левой развели такую деятельность, что мама не горюй. Нашли еще несколько семей потерпевших от парочки, вернее от трио шантажистов и вымогателей. Кстати, третьим лицом в этом опг оказалась женщина - жена Фомина, о которой не знала даже Элона.
Именно жена Фомина и оказалась мозгом банды.
Как раскрученный и модный врач-косметолог она общалась с богатыми женщинами, которые во время процедур выбалтывали полезную и нужную информацию про своих мужей и про жизнь подруг. Психоактивными средствами Руслана Фомина, который по ее плану сожительствовал с Элоной, снабжала тоже она.
Оказалось, во
Сделал это Фомин по причине недоверия к Брайман: Элона начала питать к объекту чувства, это мешало делу.
Обо всем этом, как и о замершей беременности Элоны, и о том, что он изначально не являлся отцом нерожденного ребенка, мне подробно в письме расписал Юра.
Муж мне теперь, вообще, часто пишет. Вернее, каждый день. Я ему отвечаю, но так часто.
Начался наш эпистолярный роман с того, что я в какой-то момент, совершенно загнав себя самокопанием, перестала отвечать на звонки и сообщения Шацкого. Сделала это от собственного страха и трусости.
Ну, знаете, бывает такое, когда ты не прав или не готов признать, что проиграл сам себе, или не готов встретиться с объектом своей боли, или еще хочешь получить время на обдумывание? У вас такого не было?! Вас не мучают рефлексии и самокопание?! Нет?! Да вы счастливые люди…
Глава 29
А я вот оказалась слабачкой, провалившейся в трясину личного деструктива.
Случился этот провал тогда, когда Юра собирался первый раз приехать к Даше.
Он сам мне об этом сообщил. Я же услышав это, чуть сознание не потеряла. В обморок, слава Богу, не упала, но очень долго сидела совершенно оглушенная.
В этот момент было живо только мое сердце, которое трепетало в груди, словно овечий хвостик.
И как вы думаете, что я сделала первым делом? Все верно, собрала вещи и улетела на Канары. И еще…
Внесла номер телефона мужа в черный список, что он не смог до меня дозвониться, а не могла прочитать его сообщения.
Именно тогда и прилетело на мою электронную почту первое Юркино письмо.
До сих пор помню его первые строчки: “Моя славная мышка - трусишка, хоть ты и ушла в глубокое подполье, но я все равно тебя очень сильно люблю!
Знаешь, любимая, недавно подумал о том, что у семей, как и людей есть точки кризиса и роста.
Так вот все двадцать семь лет нашей совместной жизни, у нас была одна сплошная точка роста.
И все же высшие силы решили нас проверить на стойкость.
К сожалению, испытание оказалось слишком тяжелым, но, слава Богу, не фатальным.
Юлька, мне на самом деле очень понятны твои сомнения, метания и побеги.
И я смиренно буду ждать, пока ты разбераешься в себе.