К вершинам. Хроника советского альпинизма
Шрифт:
Платон Чихачев был членом академий и географических обществ ряда стран, но в России (в правительственных кругах ее) не пользовался популярностью. Такое отношение объяснялось его прогрессивными взглядами и симпатиями к декабристам. Особенно ярко это отношение проявилось к идее Чихачева провести экспедицию в Среднюю Азию для исследования верхнего бассейна Сырдарьи и Амударьи. Несмотря на энергичную поддержку только что организованного в России Географического общества, осуществление ее встретило, как писал впоследствии П. П. Семенов-Тян-Шанский в истории полувековой деятельности Императорского Русского географического общества, «непреодолимые препятствия со стороны Министерства иностранных дел, и Обществу не удалось еще снарядить экспедицию в Среднюю Азию
Немало восхождений на вершины совершали и русские топографы во время своей многотрудной работы в горных районах страны.
В 1848 г. отряд топографов во главе с В. Близнецовым покорил кавказские вершины Чаухи западную (3689 м) и Амуго (3815 м). Широко известно восхождение группы И. Ходзько на Большой Арарат в 1850 г. Топографы не только поднялись туда, но и жили под самой вершиной почти неделю, производя увязку заканчивавшейся геодезической съемки Кавказа. В том же году топографы С. Александрова взошли на Базардюзю (4466 м). В 1874 г. Александров с сотрудниками побывал на этой вершине и зимой. В 1852 г. топографы И. Ходзько поднялись на Зильга-хох (3853 м). Топограф П. Жаринов с группой товарищей в 1860 г. совершил восхождение на вершину Демавенд (5604 м) в хребте Эльбурс (Иран).
Почетное место в истории русских горовосхождений принадлежит топографу Андрею Васильевичу Пастухову. Он глубоко изучал не только горный рельеф, но И растительный и животный мир, население гор. К тому же он был хорошим фотографом, что для тех времен, особенно в России, было редкостью. Пастухов горячо любил горы и всегда стремился к их вершинам.
В 1889 г. Пастухов с пятью казаками и местным проводником Т. Цараховым избрал никем до того не пройденный путь к Казбеку по леднику Майли. Пройти его удалось лишь Пастухову и Царахову. Поднявшись на вершину, отважный топограф установил там большой красный флаг на пятиметровом древке. В ясную погоду флаг был хорошо виден из Владикавказа (ныне Орджоникидзе). Горожане собирались на набережной Терека, смотрели в бинокли на Казбек и живо обсуждали причины необычного события.
Это привело в ярость начальника городской полиции. Как только Пастухов вернулся с Казбека, «блюститель порядка» вызвал его и приказал немедленно снять «крамольный» флаг. Пастухов мотивировал причину установки красного флага тем, что никакой другой не виден на фоне белых снегов и голубого неба. Снять флаг он категорически отказался «за отсутствием времени» и посоветовал начальнику полиции послать для этого на Казбек полицейских. Красный флаг еще долго развевался на виду у граждан Владикавказа, пока ветры не истрепали его.
В 1890 г. А. Пастухов с казаками Д. Мерновым, Я. Та-рановым и Д. Нехороших покорил западную вершину Эльбруса, а затем на протяжении всего восьми лет стал победителем более чем десяти вершин Кавказа, в том числе таких, как Зыкой-хох (1890 г.), Халаца и Сау-хох (1891 г.), Шахдаг (1892 г.), Арарат и Алагез (1893 г.), восточная вершина Эльбруса (1896 г.). На штурм последней он вышел с казаком В. Воробьевым, своим спутником по другим восхождениям, и двумя местными проводниками. Погода им не благоприятствовала — дул холодный порывистый ветер. Воробьев почувствовал недомогание еще до высоты 5000 м и вернулся. Пастухов с двумя проводниками добрался до седловины. Далее он пошел уже с одним проводником (второй -идти отказался) — Агбаем Залихановым, но вскоре был вынужден вернуться из-за начавшегося снегопада.
При второй попытке штурма вершины Пастухов организовал бивуак на самой верхней группе скал (около 5000 м) по пути к седловине. Утром непогода заставила его снова отступить. Не удались третья и четвертая попытки: одна —
Ныне группа скал, откуда Пастухов шел к восточной вершине Эльбруса, называется «Приютом Пастухова» и служит для многих советских и зарубежных альпинистов отправной точкой для штурма высочайшей вершины Кавказа.
Любовь Пастухова к горам была так велика, что он, серьезно заболев в 1899 г., просил друзей похоронить его на склонах горы Машук, чтобы Казбек и Эльбрус всегда стояли перед ним. Последняя воля выдающегося топографа и восходителя была выполнена.
Совершали восхождения на вершины и другие русские топографы — И. Ханыков, Г. Кавтарадзе.
Во второй половине XIX в. оживилась деятельность и любителей гор. На Кавказе их больше всего привлекали Эльбрус, Казбек, Арарат, на которые совершались в те годы повторные восхождения. Одновременно проводились и первовосхождения: Шода (1887 г.) — группа Г. Лобжанидзе, Доносмта (1889 г.) и Кирну-хох (1890 г.) — группа Н. Кузнецова.
Продолжались восхождения представителей нашей страны и в зарубежных горах. В Альпах в те годы покоряли вершины Н. Иванцов, С. Иловайский, А. Мекк. Наиболее энергичным альпинистом показал себя Н. Поггенполь. За пять выездов в Альпы (1883, 1884, 1886, 1900 и 1903 гг.) он совершил восхождения почти на сорок вершин этой горной системы, в том числе на Монблан, Монте-Розу, Юнг-фрау, Малую Цинне. Поггенполь был первым из русских любителей гор, покоривших одну из сложнейших- альпийских вершин — Маттерхорн.
Из других зарубежных восхождений наших альпинистов заслуживает быть отмеченным покорение вершины Ныотонтоппен (1717 м) на Шпицбергене участниками русской арктической экспедиции. В 1900 г. на эту вершину поднялись А. Васильев, О. Бакклунд и др.
Все это показывает, что горовосхождения русских людей как в родных горах, так и за рубежом учащались. Росла популярность гор.
Однако альпинизм в России не получил в те годы сколько-нибудь заметного развития.
Процесс роста альпинистских восхождений в горах России был настолько замедленным, что не шел ни в какое сравнение с альпинизмом в западноевропейских странах. Тем курьезнее выглядело стремление официальных кругов России равняться в этом отношении с теми странами. Так, в 1900 г. на мировой конгресс альпинистов в Париже русская делегация прибыла в составе 8 человек (самая крупная из всех, кроме французской — хозяев конгресса). Столь массовое представительство вызвало недоумение у многих делегатов. В большей степени это относилось к руководителю делегации — министру царского двора барону А. Фридериксу. Склонные к юмору французские журналисты шутили, что лучшим его восхождением является подъем на Эйфелеву башню для участия в банкете по окончании конгресса. Не спасло от колкостей и присутствие среди членов делегации уже зарекомендовавших себя восходителей С. Иловайского и Н. Иванцова. Подобным отношением к русской делегации подчеркивалась незначительность удельного веса альпинизма в России.