Как нагадать жениха и проблемы
Шрифт:
– Мне умирать скоро, времени мало совсем, – подлила я масла в огонь их растерянности. – Может уже завтра помру. Вот и подумала, а почему бы и нет? А то я уже год развлечений не видела! Как заболела, так и все – сторонятся все мужчины!
Секунда – и в метре от меня стало пусто.
– Чем заболела?! – рявкнул бритоголовый.
– А это мой секрет. Вы меня сперва изнасилуйте, как полагается, а со временем сами все узнаете, – я чувственно вздохнула и зашагала к единственной в камере
Я спокойно плюхнулась на чужое ложе и, закинув руку за голову, с нетерпением посмотрела на своих тюремных «друзей».
– Да чего вы? Все ж умирать будем! Какая разница с носом или нет? – не унималась я.
– Так! К девке чтоб никто не подходил! Штаны держите на своих задницах! – скомандовал здоровяк, и я поняла, что он тут главный.
– Да чего вы боитесь? – я попыталась подавить подступивший к горлу смех и громко закашлялась.
Мужчины мигом переместились ближе к решетчатой двери.
– Простите, – я махнула рукой в извиняющимся жесте. – Кашель мучает уже несколько месяцев. Такой сильный порой бьёт, что аж нос трясется…
Следующие полчаса я развлекалась тем, что пугала своих бедных сокамерников. То предлагала им примерить колечко, которое они с таким любопытством разглядывали с самого начала. То рассказывала им байки о том, что меня отправил за решетку сам начальник жандармерии, который поручил мне ответственное задание. Я должна помочь им побороть преступность в столице. Ведь, чем больше умрет жуликов, тем чище будут улицы. Чтобы продолжать держать всех в напряжении, я иногда упрашивала их меня поцеловать…
– Ну хотя бы в плечико! Зря что ли такое платье и колечко воровала? – грустно вздыхала я, любуясь перекошенными от страха лицами.
Когда я чихала – они начинали истошно орать и звать жандармов, чтобы те вывели из их камеры «больную девку».
– Святая магия! Мне кажется, что у меня только что ещё выше приподнялся кончик носа! – лепетала я, дотрагиваясь до своего курносого носа. – Посмотрите кто-нибудь, пожалуйста!
Никто, разумеется, не сделал и шагу в мою сторону. Только мужской рев, взывающий к жандармам, стал ещё громче.
На помощь моим измученным перепуганным «друзьям» никто, разумеется, так и не пришел.
Поэтому они остались ютиться у решетчатой двери, бросая на меня свои косые испуганные взгляды.
Ощутив себя в полной безопасности, я легла на живот и подперла кулачками подбородок, наслаждаясь видом перепуганных мужчин.
– Если у меня начнет косить глаз, то скажите мне, хорошо? – протянула тихо.
Один из преступников вздрогнул – худощавый и явно самый трусливый из всех, ведь только он рьяно прижимался к плечу
В коридоре, разрезав внезапно возникшую тишину, раздались четкие шаги.
Мои «друзья» мигом оживились и снова начали взывать о помощи.
– Точно никто поцеловать меня не желает? А то сейчас ведь допроситесь помощи, и мне придется вас покинуть, – подначивала я. – Так и помру, год не целованная.
– Постойте, постойте! – заорал здоровяк, когда у клетки показался жандарм.
Я следила за побелевшим от страха лицом моего «друга», наслаждаясь его мольбами о помощи и лучезарно улыбаясь.
– Что такое? – раздался гневный голос, и я, наконец, подняла глаза на рыжеволосого жандарма, что держал своего пойманного преступника…
Вот только заинтересовал меня совсем не страж закона…
Я опешила, когда встретилась с удивлённым взглядом знакомых голубых глаз.
Вопросительно вскинув бровь, на меня смотрел… Нэйт!
Я не могла вымолвить ни слова. На скуле Нэйта красовалась ссадина, губа была разбита, дорогая одежда местами порвана, а на запястьях – железные наручники.
– Скажи, что это обман зрения, – произнес он с едва уловимой угрозой в голосе.
Я быстро вскочила со своей «роскошной» отвоеванной постели и поспешила к решетчатой двери. Мои сокамерники мигом бросились врассыпную, и от этого зрелища Нэйт взглянул на меня с ещё большим непониманием.
– Эй, мужик! Не подходи к ней! – предупредил тощий. – Она опасна!
Я открыла рот, чтобы объясниться и тут же закрыла. Все слова застряли в горле.
Нэйт повернулся к жандарму и что-то тихо ему произнес.
Суровое лицо стража озарила легкая насмешка, и он поспешил открыть дверь камеры.
– Выходи, – скомандовал он. – Идешь с нами в последнюю камеру по коридору.
Уговаривать меня не пришлось. Я быстро выпорхнула в коридор и остановилась рядом с Нэйтом.
– Что, мать твою, ты тут делаешь?! – шикнул он раздраженно.
– Потом расскажу, – ответила шепотом. – Почему опять в камеру?
– Видишь ли, я нарушил закон, – Нэйт ухмыльнулся и тут же поморщился от боли в разбитой губе.
Я посмотрела на красивое, уже родное лицо и от переизбытка эмоций звонко поцеловала Нэйта в губы.
– Фу! Теперь ты умрёшь! – запаниковали в один голос мои тюремные «друзья», что провожали нас облегченными взглядами. – Она же больная!
Мы с Нэйтом встретились взглядами. Впервые я видела его таким растерянным.
– Агата, что ты с ними сделала?
Я равнодушно махнула рукой и адресовала ему счастливую улыбку.
– Не обращай внимания, они сумасшедшие…