Как в кино
Шрифт:
— Первому.
— Три сотни в час. Кажется, у него образовалось окно. Анжелина Джоли его раздражала, и он от нее отказался. Хочешь, дам тебе его телефон?
— Спасибо, не нужно, я просто провожу небольшое исследование рынка. — Мобильник дал сигнал, что поступил другой звонок. — Ладно, я тебе позже перезвоню. — Татьяна переключилась на другую линию. — Слушаю.
— В то же время, в том же месте. Завтра. С Грегом Тэппером уже договорились.
Это был Дэвид Уолш. Татьяна закрыла глаза. Ну, если Бог позволит ей приблизиться к мечте так близко, а потом вырвет
— Татьяна?
— Я здесь.
— Самое время найти вам нового агента. Я тут переговорил с Клео Марс, она может встретиться с вами в три часа, если, конечно, вас это интересует.
— Клео Марс?
Татьяна для поддержки ухватилась за руку Джека. Рука оказалась теплой и сильной. Опираться на нее было приятно.
— Вы ее знаете?
— Знаю? Да она же лучший агент!
Клео Марс представляла интересы Септембер Мур, когда та находилась на пике своей актерской славы, до того как она сползла до уровня фильмов «Лайфтайм» и периодического появления в качестве приглашенной звезды в сериале «Скорая помощь». Знаменитая агент специализировалась на создании звезд. Татьяне не верилось, что у нее действительно есть шанс заполучить Клео Марс.
— С этого надо было начинать, — продолжал Дэвид. — Вас, конечно, никто не заставляет с ней работать, но в любом случае стоит с ней встретиться и выслушать, что она скажет.
«Расслабься, говори спокойно. Не веди себя как безработная актриса, готовая ухватиться за первое попавшееся предложение», — мысленно приказала себе Татьяна.
— Да я готова почку отдать, чтобы только подписать контракт с Клео Марс!
«Черт! Совсем не так надо было себя вести!» Дэвид рассмеялся:
— Не думаю, что до этого дойдет. Постарайтесь выспаться. Увидимся завтра.
Дэвид повесил трубку.
Эверсон приревновала Татьяну к Джеку, малышка то шлепала ее по руке, то пыталась оторвать ее пальцы от руки Джека.
— Хорошие новости? — спросил Джек.
— Очень хорошие. — Сердце Татьяны билось так громко, что она слышала его стук. Она глубоко вздохнула. — Поможете усадить малышей в детские автокресла?
Джек улыбнулся:
— Что ж, думаю, с этой задачей я справлюсь. — Он откинул голову, чтобы посмотреть на новых друзей. — Ну что, сорванцы, давайте пристегиваться. Без этого в поездке никак нельзя.
Итан и Эверсон просияли. Пока Джек усаживал их в детские кресла и пристегивал ремнями, они наблюдали за ним в немом восхищении. Джек поцеловал каждого в макушку, подмигнул обоим и повернулся к Татьяне:
— Наверное, мне надо и вас пристегнуть. Татьяна не могла не улыбнуться — реплика была не так уж плоха.
— Сама справлюсь, Пеле. Но все равно спасибо за предложение.
— Точно справитесь?
— Точно.
— Я вам позвоню, и мы договоримся о первой тренировке.
Татьяна захлопнула дверь и опустила стекло.
— Да уж, позвоните.
— Между прочим, сколько ваша подруга платит своему тренеру?
— Триста долларов в час.
Джек оперся о капот Татьяниной машины.
— Моя такса — четыреста.
«Он, конечно, больше не звезда футбола, — подумала
— Это еще почему?
— Потому что я лучше его. Можете спросить этих двоих, которые сидят на заднем сиденье. Они за меня поручатся.
— А у вас нет поручителей, которые умели бы говорить? Я не хочу сказать, что имею что-то против фотомоделей, с которыми вы, возможно, встречались.
Джек погрозил ей пальцем:
— А вы, оказывается, злая.
— Я имею право так говорить, когда-то я сама была фотомоделью.
Би-ип!
Татьяна резко оглянулась и увидела джип. Мотор работал на холостом ходу, за рулем сидел Энрике и с интересом наблюдал за прелюдией к обольщению.
— Освободи место! — крикнул Энрике, смеясь над собственной репликой.
Джек и бровью не повел:
— Это еще кто?
— Мой личный помощник.
— И сколько он получает в час?
— Слишком много.
Джек потрогал надпись, которую она сделала на его руке.
— Пожалуй, придется позвонить до того, как я приму душ.
Татьяна облизнула губы.
— Разумно. Похоже, кроме мускулов и смазливой физиономии, у вас есть еще и мозги.
Она медленно выехала задним ходом со стоянки. Джек проводил ее взглядом и сел в свой темно-серый «таурус». Татьяна повернулась к Энрике. Тот смотрел прямо на нее и насмешливо улыбался.
— Дешевая тачка. Это твой друг?
— Да ладно тебе, по крайней мере он не голубой. Татьяна надула губы, как будто обиделась, но ее глаза смеялись.
— Это сразу ясно. В такую колымагу ни один голубой не сядет.
Энрике засмеялся и отъехал.
— И какие чувства это у вас вызывает? Татьяна сердито посмотрела на доктора Джи:
— Какие чувства я испытываю? Та кивнула:
. — Да, я спросила именно об этом.
— Меня бросил агент, мой муж потребовал развода, нянька уволилась, чтобы уйти на бльшую зарплату и ездить на дорогом пикапе. Пожалуй, я сейчас далеко не в самом великодушном и человеколюбивом настроении.
Доктор Джи, пухленькая рыжеволосая женщина сорока с небольшим лет, принялась писать что-то в блокноте. Этот желтый блокнот лежал у нее на коленях постоянно. Татьяну ужасно раздражало, когда врач что-то писала, если, конечно, это был не рецепт на лекарство.
— Вы испытываете растерянность, которая может спровоцировать эмоции любого характера, — мягко сказала доктор Джи.
Татьяна закатила глаза:
— Если я в бешенстве — это эмоция? Доктор Джи помедлила с ответом.
— Гнев — это вполне естественная реакция. Татьяна глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
— На Керра я не могу злиться. Я хочу сказать, ведь если он гей, это от него не зависит, на что же тут злиться? И потом, это объясняет, почему у нас с ним в последнее время не было секса, и снимает вину с меня, так что я, наверное, даже должна быть ему благодарна. Но на самом деле я просто растеряна. Почему это случилось именно со мной? Я же девушка сексуальная, ну, понимаете, я из тех, чьи фотографии мужчины вешают на стенку. Я говорила, что меня снимали для «Плейбоя»?