Как в кино
Шрифт:
— Я сбилась со счета.
— Вот видишь!
— Может быть, ты и права.
— Конечно, права.
— Мне даже не нужно проходить прослушивание на эту роль! — Вместо слабой, неуверенной в себе Септембер снова появилась прежняя, дерзкая и задиристая. — Если Грег рассчитывает на второй раунд в постели, то он просчитался. Сукин сын! Пусть принимает свой душ и выметается!
— Узнаю мою девочку, — пропела Татьяна. Избитая фраза, но очень подходит к ситуации.
— Знаешь, я всегда мечтала стать режиссером.
— Нет, дорогуша! —
Кто-то же должен остановить Септембер, пока дело не зашло слишком далеко.
Первой проснулась Эверсон. Это было в пять утра. Итан проснулся вторым. В четыре минуты шестого. Татьяна взяла обоих в свою постель, умоляя дать ей поспать еще минут десять. Вообще-то она просила о двух часах, но охотно согласилась бы и на десять минут.
Однако после того, как малыши устроились в ее постели, Татьяна испытала совершенно новое для нее чувство — тихое удовольствие. Они действовали на нее успокаивающе. Близнецы лежали с разных сторон от нее, и их личики были в нескольких дюймах от ее собственного. Татьяна с жадностью вдыхала нежный аромат детской кожи, ловила их блаженные улыбки, меняющиеся каждую секунду, и касалась щекой их теплых лобиков, растроганная их счастливыми вздохами.
— Ма-ма, — прошептала Эверсон и поцеловала ее в губы.
Татьяна замерла, чувства переполняли ее. Итан заворочался и что-то пробормотал, но Татьяна не разобрала слов. Малыши были такими невинными, такими незащищенными, и это впечатление было столь сильным, что Татьяна вдруг отчетливо представила себе, что должна чувствовать мать-тигрица. С этим ощущением она и задремала, крепко прижимая к себе близнецов..
Ее разбудил звонок в дверь. Татьяна вытянула шею и посмотрела на часы. Несколько минут восьмого. Кого принесло в такую рань? И тут она вспомнила: Джек!
Татьяна проворно выпуталась из сплетения двойняшек, сдвинула их на середину кровати, соорудила вокруг них забор из подушек и бросилась к двери, по дороге задержавшись на несколько секунд, чтобы прополоскать рот зубным эликсиром.
Джек выглядел божественно: подтянутый (потому она его и наняла), хорошо отдохнувший (вот гад!) и сексапильный (не самое плохое зрелище для начала дня). Он был в спортивных шортах «Найк» до середины бедер и футболке с надписью «Джек в атаке».
— Доброе утро.
Джек с любопытством посмотрел на ее пижаму с Винни-Пухом.
— Я только что проснулась, — призналась Татьяна. Джек переступил с ноги на ногу и сделал движение, как будто собрался уйти.
— Я могу зайти попозже…
— Нет. — Татьяна схватила его за запястье и втащила в дом. — Вы будете со мной заниматься. Кстати, что означает это «Джек в атаке»?
Джек опустил взгляд к надписи, идущей поперек его груди.
— Джек — это я в те времена, когда я выделывал на футбольном поле всякие геройские трюки. Но сейчас, боюсь, это лишь воспоминания.
Татьяна засмеялась. Приятно встретить мужчину, способного посмеяться
В спальне заплакал Итан. Татьяна уже научилась отличать его голос от голоса Эверсон, он кричал громче, драматичнее и с такими интонациями, как будто на него падали небеса.
— Просто сегодня утром нам придется трудновато, — сказала Татьяна.
К Итану присоединилась Эверсон.
— Как я понимаю, няню вы еще не нашли? Татьяна изогнула одну бровь:
— Не только мускулы, но и мозги. Мне это нравится. По полу затопотали маленькие ножки, и из-за угла показалась голова Итана. Вслед за ним подкралась Эверсон. Несколько секунд оба смотрели на Джека, притворяясь смущенными, но скоро заулыбались — их маленькие детские умишки вспомнили его.
Джек присел на корточки и протянул к ним руки. Итан и Эверсон сделали несколько неуверенных шажков, а потом вдруг бросились к Джеку. Когда он подхватил их на руки и закружил, оба малыша были в восторге.
Татьяна не переставала удивляться тому, как быстро и с каким энтузиазмом малыши приняли Джека. Энрике они всего лишь позволяли о них заботиться и стоически сносили его неловкую помощь, но не демонстрировали при этом ни малейшего восторга. Даже Керр никогда не вызывал у них такого энтузиазма, как Джек. Это было уму непостижимо.
— Вы их переоденете, пока я приготовлю завтрак? — спросила Татьяна.
— А я думал, бонус в двадцать пять долларов полагается только за мой акцент.
— Не будьте таким меркантильным. Смотрите, они вас обожают.
Джек отклонился назад, чтобы посмотреть в сияющие детские личики.
— Кроме того, поскольку вы уже здесь, они мне просто не позволят ничего с ними делать.
— Какой я везучий.
«Да, везучий, — думала Татьяна. — Детская преданность — это так прекрасно». Отчасти она даже завидовала Джеку.
— Их комната направо по коридору, там вы найдете все необходимое.
Джек запрыгал, как гигантский кролик. Близнецы засмеялись и заверещали от восторга.
В кухне Татьяна с тревогой обнаружила, что в доме нет ни одной баночки любимого питания Итана, смеси яблочного и персикового пюре. Не задумываясь о том, сколько сейчас времени, она набрала номер Энрике. Ей ответил хриплый спросонья женский голос.
— Будьте добры Энрике.
Женщина передала трубку, и Татьяна услышала, как она сказала:
— Это та стерва, на которую ты работаешь. К телефону подошел Энрике.
— Кто это? — требовательно спросила Татьяна. — Она обозвала меня стервой.
— Это Лекси, — ответил Энрике шепотом, он явно был смущен. — Мы выпили еще по одной «Маргарите» у меня дома, одно за другое… сама понимаешь.
Было слышно, как он зевает и потягивается.
— Черт, еще восьми утра нет! Что случилось?
— У Итана кончилось его любимое питание, надо срочно купить. Заодно купи йогурт. И молоко. Ах да, и еще дезодорант «Секрет», мой забрал Керр.