Какого биджуу я теперь волшебник?!
Шрифт:
Затем мы поигрались на хитирики, и я показал, как Киба засыпает.
Насчёт музыки буквально вчера выяснилось кое–что интересное. Снейп отправлял письмо какому–то своему знакомому греку по фамилии Зервас, семья которого занимается разведением и добычей ингредиентов для зельеварения. Как оказалось, об этом широко не распространяются, но для маленьких церберов засыпать под музыку — это нормально. Что–то у них с внутренним ухом, в которое потом по мере взросления врастает какая–то особая мембрана, делающая трёхголового пса невосприимчивым к музыке. А до двухлетнего возраста церберы как раз таки под неё засыпают. Этот мистер Зервас даже привёл пример из греческого мифа про известного музыканта Орфея, который прошёл с арфой в царство мёртвых, охраняемое молодым ещё цербером. Этим «свойством» псов пользуются для того, чтобы брать у них те самые слюни в качестве ингредиентов. А у взрослой особи забор материала сопряжён с огромным риском: прикованного цербера размещают
Снейп–сенсей предположил, что об этих специфических моментах те, кто привёз цербера в Англию, не знали, посчитав пса бесполезным, так как Хагрид упоминал, что купил «Пушка» в Лютном у сомнительных личностей за бесценок. А наш лесничий любой зверушке рад, главное, чтобы она пострашней была. Я тогда фыркнул и заметил, что мы должны быть в ответе за тех, кого приручаем, если Хагрид заводит опасного для окружающих монстра, то должен уметь с ним справляться и стать настоящим хозяином, а не просто радоваться, что он есть.
В воскресенье со Снейпом–сенсеем мы разошлись после второго посещения Кибы: я решил дать ему немного времени, чтобы привести мысли в порядок, а то шок, срыв и истеричный хохот меня немного взволновали. Хотя он молодой ещё, а вдруг что — куда я без него.
Но уже тридцатого декабря, в понедельник, за завтраком я понял, что Учитель оправился: сверкал глазами и так мстительно ухмылялся, что все старшекурсники ёжились. Тогда во всеуслышание Снейп–сенсей заявил директору, что хочет кое с чем поэкспериментировать, и ему нужен помощник в лабораторию, чтобы мыть котлы и перебирать ингредиенты. Сказал что–то вроде: «Раз снятие баллов во время каникул запрещено, то моим помощником назначается мистер Поттер, ему явно нечем заняться, раз он слоняется без дела по Запретным коридорам, в котором я его вчера поймал». В ответ я скорчил возмущённо–смущённое лицо, Хигэканэ укоризненно поулыбался и согласился, мягко попросив Северуса «не слишком сильно третировать мальчика», меня, то есть. Сенсей не удержался и сказал, что «этот мальчик сам кого хочешь затретирует». Я опустил голову и спрятал улыбку, а мне ещё и все оставшиеся ученики сочувствовали, наивные. Самое интересное, что Хигэканэ даже не подумал ограничить часы «отработки», о чём потом в гостиной возмутился спохватившийся Дэниел Шафик. Тем самым меня «типа продали в рабство Ужасу Подземелий». Я грустно вздыхал, пожимал плечами и ушёл в лаборатории, в которые мне сказали явиться через час после завтрака. Даже обиженный Рон, который был вынужден в каникулы учиться, мне посочувствовал. Хе–хе–хе.
Так у нас появился шикарный «отмаз» на постоянные встречи в течение всей этой недели. Конечно, экспериментами со слюной цербера мы тоже занимались, и я ассистировал, прямо как тогда, когда жил у него в доме. Ещё сенсей осмотрел мои непонятные подарки к Рождеству без подписи. В большом свёртке оказался зелёный свитер грубой вязки, похожие, только бордового цвета, я видел на братьях Уизли. Какой был смысл его посылать не подписывая? В общем, свитер, также как шарф Хагрида, пошёл на нужды Кибы: я трансфигурировал оба изделия из шерсти в плотный и большой коврик, благо менялась только форма, но не состав материала. По сути, я просто магически переплёл связанные нитки по–другому. А сенсей обработал моё изделие особым зельем, для закрепления результата, и зачаровал на «непротираемость». После ещё наложил специальные согревающие чары. Оказалось, что таким комплексом чар обработаны все ковры на Слизерине, а я ещё думал, как они живут в этих подземельях зимой, когда в коридоре двухметровые сосульки висят и иней пушистый на стенах. А у них вроде как «полы с подогревом». Киба был очень доволен и счастлив, когда мы притащили к нему этот собачий коврик зелёного цвета с жёлтой каймой. А в серединке я красным сделал иероглиф «клык», то есть имя моего питомца. Было весело наблюдать, как он старательно на нём умащивается, сворачиваясь компактным калачиком. Даже Снейпа–сенсея проняло, и он возмущался по поводу того, что «бедное и такое полезное животное держат в неподходящих условиях».
Со вторым подарком вышло интересней. Снейп–сенсей проверил свёрток на проклятия, и мы выудили на свет серебристую и почти невесомую тряпку. Опыты показали, что это было маскировочное облачение, а попросту «мантия–невидимка». Оказалось, что это не просто одежда с чарами, а какой–то крутой семейный артефакт. Я потом вспомнил, что Гарри упоминал об этом. Он мантию использовал, чтобы за кем–нибудь следить и всё в таком духе.
В мире шиноби каждый второй умел становиться невидимым, что гораздо удобнее, чем носить широченную длиннополую хламиду с капюшоном. Правда с этой мантией можно быть «вообще невидимым», и опыт показал, что приглушённые разговоры, сопение или сердцебиение из–под неё не слышны. А я ещё, помню, тогда думал, как такой
В общем, когда мы разобрались, что это за мантия такая и для чего она, то обнаружили записку, в которой сенсей узнал почерк Хигэканэ. Снейп–сенсей когда прочитал, побледнел, а потом долго и с чувством ругался, приговаривая что–то вроде «Как он мог?! Ненавижу!» и всё такое прочее. Там было сказано, что Джеймс Поттер передал эту самую мантию, которая семейный артефакт, Хигэканэ, и вот теперь её возвращают сыну. И просьба «использовать с умом». Ну и никакой подписи, как и на свёртке. Сначала я не понял, чего сенсей так распсиховался, а потом до меня дошло, что, возможно, он подумал о том, будь эта мантия в доме Поттеров в тот вечер, когда Тёмный Злодей пришёл убивать родителей Гарри, то его подруга — Лили, сестра тёти Петуньи и мама Гарри, могла выжить. Но спрашивать я не стал, а он, взяв себя в руки, не стал ничего говорить о своём срыве. Но, как мне показалось, именно тогда он принял решение стать моим Учителем. Потому что наши отношения несколько изменились и он стал более откровенным, что ли. Морально принял меня в Ученики.
На мантии, кстати, обнаружились следящие заклинания Хигэканэ, чтобы он мог меня в ней видеть. Сенсей уклончиво объяснил, что их лучше пока не трогать, от этого больше пользы, если старик будет знать, где я, то сможет помочь в случае чего. Тогда я предложил и ему поставить следящие заклинания, чтобы он тоже знал, где я, если что. Снейп–сенсей удивился, но согласился, что это хорошая мысль. Но пригрозил, что если я буду шляться по коридорам после отбоя во время его дежурства, то пощады мне всё равно не будет. На том и порешили.
Мантию я запаковал обратно в свиток. Кстати, он не особо заинтересовал сенсея. Сказал только, что я оригинально использовал чары расширения пространства, но в трёхмерном объекте их применять более рационально.
Я не стал говорить, что использовал свою кровь, хотя, если подумать, то в том зелье, которым мы закрепляли трансфигурацию ковра для Кибы, тоже в небольших дозах содержалась кровь — только дракона. Значит если говорить, что моё фуиндзюцу — это пространственные чары, то своей кровью я закрепляю их эффект и стабилизирую. Впрочем, для более сложных свитков обычно тоже требовалась «подзарядка» чакрой, так что да, скорее всего это аналог. К тому же, барьеры и щиты тут тоже есть, но часто их накладывают при необходимости при помощи палочек и «удерживают», не пытаясь стабилизировать. Впрочем, Драко упоминал, что у аристократов есть кровная защита мэноров.
Думаю, что этот разговор должен состояться позже, когда у меня появится объяснение, откуда взялось моё фуиндзюцу в принципе. Но для всех «баловство с пространственными чарами» должно прокатить — сенсей подал хорошую идею.
В четверг, второго января, всё же состоялась наша «учебная дуэль». Мы договорились об этом накануне. И, кстати, благодаря своей славе параноика, когда это касается зелий, из класса, в котором мы как бы экспериментировали, «так как мистера Поттера я и на пушечный выстрел не подпущу к самой лаборатории», Снейп–сенсей выставил все картины с портретами и обложил помещение тройной вязью различных защитных и запирающих заклинаний. Кроме нас двоих туда не могла и мышь проскочить. Сенсей освободил центр комнаты, а я загодя лихорадочно собирал все свои приготовления для долгожданного спарринга.
Первым делом он наложил на меня заклинание немоты, от всего остального, что летело из его палочки, я смог увернуться, а разговаривать для того, чтобы взрывать дымовые шашки, кидать сюрикены и атаковать с ускорением тайдзюцу, не особо нужно. В любом случае, заклинание онемения я смог сбросить, как и любое гендзюцу — остановив на миг поток чакры, то есть магии. Думаю, что подобные заклинания имеют общие корни «воздействия на органы чувств», что тебе кажется боль, паралич, онемение или что тебя обвивает верёвка. С верёвкой, впрочем, в тандеме идёт внешняя иллюзия, так как её точно ни из чего не трансфигурируют. То есть внешняя магия воздействует на твою внутреннюю магию, точно также, как специалисты гендзюцу, типа Саске и Итачи, внедряют свою чакру в твою систему циркуляции и творят с тобой что хотят, подкидывая различные картинки и состояния. Всё это мне в голову пришло как раз при ощущении онемения языка — специально подставился под первое заклинание, подозревая, что ничего серьёзного и увечащего сенсей в начале не будет использовать.