Канарец, или Книга о завоевании Канарских островов и обращении их жителей в христианскую веру Жаном де Бетанкуром, дворянином из Ко, составленная монахом Пьером Бонтье и священником Жаном Ле Веррье

Бонтье Пьер

Глава девяносто третья

О ТОМ, КАК ЕПИСКОП ПРИБЫЛ НА КАНАРЫ И С КАКОй РАДОСТЬЮ ОН БЫЛ ТАМ ВСТРЕЧЕН

Мэтр Альбер де Мезон прибыл на Канарские острова, на остров Фортавантюр. Явившись к мессиру Масио де Бетанкуру, он вручил ему письма от монсеньора де Бетанкура, в которых сообщалось, к великой радости Масио и его подопечных, что теперь на островах будет прелат и епископ; эта весть облетела все острова, и их жители устроили <мэтру Альберу> самую теплую встречу; особенно их радовало то, что он говорил на их языке. Сей епископ установил порядок в церкви, какой он желал и каковому быть должно; он исполнял свое служение с таким усердием, с такой мягкостью и добротой, что завоевал любовь паствы и положил начало великим и богоугодным делам на этой земле. Он неустанно проповедовал, переезжая с одного острова на другой, и обращался с местными жителями без всякого высокомерия. И в каждой проповеди он призывал их молиться за их суверена, сеньо ра и короля, монсеньора де Бетанкура, который дал начало их жизни, то есть вечной жизни спасения их душ. И во время каждой церковной службы они возносили молитвы за названного сеньора, обратившего их в христианскую веру. Епископ управлял так мудро, что лучшего трудно было бы найти.

Глава девяносто четвертая

О ПОХВАЛЬНЫХ КАЧЕСТВАХ И ДОБРОДЕТЕЛЯХ МАСИО ДЕ БЕТАНКУРА И О РАСПРОСТРАНЕНИИ ВЕРЫ НА КАНАРСКИХ ОСТРОВАХ

Что касается мессира Масио, не нужно и говорить, насколько он добродетелен во всем; не найдется никого, ни короля, ни князя, ни знатного, ни простолюдина, кто бы не сказал о

нем доброго слова; он вызывает любовь и у тех, и у других, и особенно у жителей островов. <Благодаря ему> они начинают пахать, сеять и строить. Пусть Бог своей милостью укрепит их, чтобы они смогли извлечь пользу из своих душ и своего тела. По воле мессира Масио они трудятся на <строительстве> церквей ⁵⁵⁷к большой радости епископа – нет ни знатного, ни простолюдина, кто бы не приложил к их возведению всех своих сил. Нет ни одного канарца, кто бы не принимал в этом участия: они таскают камни, не отказываются ни от какой работы, помогая всюду, где только могут, и, как это можно заметить, делают это с большой охотой. Те же, кого монсеньор привез в последний раз, тоже довольны и ни за что бы не хотели очутиться в каком-нибудь другом месте, ведь они не платят никаких податей, никаких налогов и живут все вместе в великой любви. А сейчас мы оставим эту историю и поговорим о монсеньоре де Бетанкуре, который находится в пути, возвращаясь из Рима в свою родную Нормандию.

Глава девяносто пятая

О ТОМ, КАК ВЫШЕНАЗВАННЫЙ СЕНЬОР <ДЕ БЕТАНКУР> ПРИЕХАЛ ВО ФЛОРЕНЦИЮ ⁵⁵⁸

По пути <в Нормандию> монсеньор де Бетанкур остановился во Флоренции. Он встретил там нескольких купцов, которые уже были наслышаны о нем и его деяниях. Поэтому, когда он появился в городе и люди стали интересоваться, что это за человек, те отвечали им, что это король Канарских островов. И вскоре все <флоренцийцы> знали, что к ним приехал король, что его называют королем Канарских островов и что он остановился на постоялом дворе «Олень» на главной улице ⁵⁵⁹. Весть дошла и до ратуши ⁵⁶⁰, ее принес один купец, который прежде встречал монсеньора де Бетанкура в Севилье и слышал разговоры о Канарских островах и их завоевании; придя в ратушу, он рассказал обо всем мэру ⁵⁶¹. И тут же в «Олень» послали гонца, чтобы удостовериться, действительно ли там проживает монсеньор де Бетанкур; выяснилось, что это был он. Получив подтверждение, мэр отправил гостю прекрасный подарок от своего имени и от имени приоров ⁵⁶²; там было чудесное вино и мясо, а доставил их тот самый купец, который знал сеньора де Бетанкура, он же и убедил его задержаться во Флоренции; <этот человек> устраивал для него такие застолья, которые невозможно описать; он освободил сеньора от всех забот – что бы тот ни пожелал, все исполнялось, ведь купец этот был очень богат. Во время трапез в «Олене» они вели задушевные разговоры, и по некоторым словам, брошенным купцом, монсеньор де Бетанкур вспомнил, где он встречался с ним. На четвертый день сеньор покинул этот город, и купец проделал более двух лье, провожая его. Итак, наш сеньор снова отправился в путь и вскоре был уже в Париже, где нашел довольно много знакомых. Он пробыл там неделю, чтобы передохнуть, а затем поехал в <замок> Бетанкур ⁵⁶³, где его ждала госпожа де Бетанкур и где он задержался на некоторое время. Не стоит и говорить, как все радовались его приезду. К нему приходили все сеньоры и знатные люди, а также родственники тех, кого он увез на Канарские острова. «Как там мой брат? Как там мой племянник? Мой кузен?» – <спрашивали они>. Люди шли отовсюду. После недолгого пребывания в Бетанкуре сеньор отправился в свой замок Гренвиль-ла-Тентюрьер в Ко, где и стал жить. Даже не спрашивайте, с какой радостью его встречали; хотя и раньше его посещало много знатных людей, то сейчас их стало намного больше, вы бы только посмотрели, сколько их приходило и сколько подарков они приносили. Сеньор уже долгое время находился в Гренвиле, поэтому он попросил переехать к нему госпожу де Бетанкур. Спустя некоторое время в Нормандию вернулся мессир Реньо де Бетанкур, служивший главным мажордомом замка герцога Жана Бургундского ⁵⁶⁴, того самого, которого убили ⁵⁶⁵в Монтеро на йонне ⁵⁶⁶. Он приехал к своей жене, жившей в Рувре ⁵⁶⁷, ее звали дама Мари де Бриоте ⁵⁶⁸. Когда Реньо узнал о возвращении монсеньора, его брата, то сразу же отправился к нему; их встреча была очень радостной, какой и полагалось ей быть, ведь они были единственными родными <братьями> и по отцу и по матери, оба рожденными от мессира Жана де Бетанкура ⁵⁶⁹и дамы Мари де Бракмон ⁵⁷⁰. Монсеньор де Бетанкур, король Канар, не имел детей, он уже был в летах, а его красавица жена была намного моложе его. Она происходила от <сеньоров> Файеля ⁵⁷¹в окрестностях Труа ⁵⁷²в шампани ⁵⁷³. Теперь осталось только <рассказать> о ссоре, которая произошла между нашим сеньором и его братом Реньо де Бетанкуром: она вспыхнула из-за пустяка, но причинила много страданий госпоже де Бетанкур и мессиру Реньо, прозванному Морле ⁵⁷⁴.

Глава девяносто шестая

О ССОРЕ, КОТОРАЯ ПРОИЗОШЛА МЕЖДУ ГОСПОДИНОМ ДЕ БЕТАНКУРОМ И МЕССИРОМ РЕНЬО, ЕГО БРАТОМ

Случилось вот что: вышеназванный Реньо посетил своего брата, монсеньора де Бетанкура в Гренвиле-ла-Тентюрьер, и их встреча была очень теплой и радостной. Госпожа де Бетанкур, молодая и веселая дама, шутила с монсеньором де Бетанкуром и мессиром Реньо, его братом; в какой-то момент она сказала монсеньору де Бетанкуру, своему мужу: «Может быть, было бы более справедливым и более подходящим, чтобы я была замужем за мессиром Морле, вашим братом, а вы бы были женаты на моей невестке, его жене, ибо она намного старше меня, а господин ваш брат моложе вас». Эти слова были сказаны в шутку. Но монсеньор де Бетанкур воспринял их иначе. Из-за них-то и случились большие несчастья. Слова госпожи де Бетанкур совсем не понравились ее мужу, и она сразу же почувствовала это, как и мессир Реньо, его брат. Ему пришлось покинуть замок, так как монсеньор де Бетанкур не мог вынести сказанного и не желал больше видеть своего брата, а мессир Реньо <в тот момент> не нашелся, что ответить. Он был просто ошеломлен. Но еще больше, чем он, была ошеломлена госпожа де Бетанкур. Было страшно смотреть на человека, охваченного дикой яростью из-за нескольких слов, произнесенных ради смеха. Не владевший собой от ревности к своему родному брату по отцу и матери сеньор сжег прямо перед госпожой все ее самые красивые и самые дорогие платья, сшитые из шелка различных сортов. Вы понимаете, конечно, что ей причинила боль не столько уничтоженная одежда, сколько то, в каком состоянии он был, когда это делал. затем сеньор отвез ее в Бетанкур и наглухо запер в темницу, куда ей передавали еду и питье. Ей пришлось претерпеть многое, хотя она не нанесла ему никакого бесчестья, ведь она славилась своей добродетелью. У ее мужа не было никакой причины поступать с ней так несправедливо. Что касается мессира Морле, брата монсеньора, то он не осмеливался обратиться к нему. Но настал день, когда госпоже де Бетанкур удалось послать весточку мессиру Морле. Он явился в Бетанкур и был потрясен, найдя ее запертой в темнице. Она сказала ему: «О, мой брат, я очень страдаю от горя и несчастья из-за вас, хотя ни вы, ни я ни в чем не виноваты. Я прошу вас найти какой-нибудь выход». «Сестра моя, – ответил он, – мой брат заявил, что ничего не оставит мне из того, чем он владеет, и что он все продаст, лишь бы досадить мне. Если это произойдет, он поступит дурно, потому что я не делал ему ничего плохого. Я поражен, как такая невероятная мысль могла прийти ему в голову. Это рука Сатаны, которому де Бетанкур нанес

великий урон своими богоугодными деяниями. Он спас многие души, и разъярившийся Сатана пытается заполучить его собственную, и, если монсеньор не укротит себя и покинет мир в таком состоянии, он подвергнет свою душу великой опасности». «Брат мой, – сказала госпожа, – я прошу вас, приложите все усилия, чтобы вызволить меня отсюда, и поговорите с ним, если сможете». «Сестра моя, – сказал мессир Реньо, – я сделаю это. Он угрожает мне, но я не боюсь его». Случилось так, что однажды монсеньор де Бетанкур отправился из Гренвиля в Бетанкур, а мессир Реньо, в надежде встретить на дороге своего брата, выехал из Бетанкура. И действительно, они встретились в том месте, которое называют Бетанкуровой долиной в лесах Бетанкура; расстояние между ними постепенно сокращалось. Когда они поравнялись друг с другом, монсеньор де Бетанкур распахнул обеими руками свою рубашку и, указывая на грудь, сказал: «Ну, брат мой, ударь сюда!», и ничего больше. Как видно, произнося эти слова, сеньор находился в сильном смятении духа. Его брат проехал мимо, не проронив ни слова, потому что не знал, что ответить ему. Не нужно и говорить, в каком волнении находились и тот и другой. Тем не менее Реньо де Бетанкур нашел способ примирить его с госпожой де Бетанкур, хотя сам он понес большой ущерб, ибо Жан де Бетанкур заложил и продал многие свои земли, так что Реньо де Бетанкур остался почти без наследства. Он ничего не получил от своего старшего брата после его смерти, хотя имел все законнее права, ведь у того не было прямых наследников. Но их ссора угасла, потому что у нее не было никакого основания. Сеньор де Бетанкур, завоеватель Канарских островов, прожил после этого еще несколько лет. Он получил послание с тех островов ⁵⁷⁵и надеялся в скором времени вернуться туда, но этого не случилось. Он узнал также, что обе его барки с товарами и с заморскими диковинками пошли ко дну. Письма, которые он ждал от мессира Масио, дошли бы до него намного раньше, если бы не несчастье, приключившееся с его кораблями.

Глава девяносто седьмая

О БОЛЕЗНИ, ПОСЛЕДНИХ СЛОВАХ И СМЕРТИ <МОНСЕНЬОРА ДЕ БЕТАНКУРА, ЗАВОЕВАТЕЛЯ КАНАРСКИХ ОСТРОВОВ>

Пришел день, когда, находясь в своем замке Гренвиль, Жан де Бетанкур почувствовал себя плохо и понял, что умирает. Он послал за некоторыми своими друзьями и прежде всего за своим братом, его самым близким родственником и наследником, перед которым он намеревался облегчить свою душу. Госпожа де Бетанкур <к тому времени> уже давно умерла. Он несколько раз спрашивал, где его брат, а тот все не являлся. Не дождавшись его, он сказал присутствовавшим у его смертного одра, что самый большой грех, который более всего терзает его совесть, это та несправедливость и та обида, которую он нанес своему брату; тот не совершил в отношении его никакого бесчестья, он это знает. «Я понимаю, что я больше никогда не увижу его, поэтому я поручаю вам передать ему, чтобы он отправился в Париж к одному человеку по имени Журден Герар и взял у него ларец с письмами, которые я ему оставил; на крышке того ларца написано: «Это письма из Гренвиля и Бетанкура». После этих слов он был готов предстать перед Богом. Его брат приехал, когда тот уже умирал и не мог говорить. Конец <Жана де Бетанкура>, несомненно, был достойным. Он составил завещание и приобщился ко всем таинствам. Он продиктовал завещание мессиру Жану Ле Веррье, своему капеллану, которого он взял с собой на Канарские острова, а затем увез оттуда и который находился при нем во время его кончины. Вышеназванный сеньор умер владельцем и сеньором <сеньорий> Бетанкур и Гренвиль-ла-Тентюрьер, Сен-Сар ⁵⁷⁶под Нешателем ⁵⁷⁷, Ленкур ⁵⁷⁸, Ривиль ⁵⁷⁹, Гран-Кенэ ⁵⁸⁰и юкле ⁵⁸¹, двух фьефов, расположенных в Гуреле ⁵⁸²в Ко, и бароном Сен-Мартен-ле-Гайара ⁵⁸³в графстве Э ⁵⁸⁴. Он скончался и перешел из этого мира в мир иной. Да простит Бог его прегрешения! Он похоронен в Гренвиле-ла-Тентюрьер в городской церкви перед большим алтарем. Это произошло в 1422 году ⁵⁸⁵.

ЭТА КНИГА ПРИНАДЛЕЖИТ ЖАНУ ДЕ БЕТАНКУРУ, ОРУЖЕНОСцУ, ВЛАДЕТЕЛю БЕТАНКУРА

ПРИМЕЧАНИЯ

¹Ср.: Mais l'on ne peut ^etre vertueux si l'on ne ma^itrise pas tous les vices (Thomas d’Aquin.Somme Th'eologique. Deuxi`eme partie. Section I: La morale g'en'erale. Question XCVI. Art. 2).

²В рукописи «Г» называются два завоевателя – Гадифер де Ла Салль и Жан де Бетанкур (Магдгу.P. 129).

³Впервые название «Канарские острова» встречается у Плиния Старшего (Naturalis historia. VI. 37), который объясняет его наличием на архипелаге огромного количества собак (canes), – версия, воспроизведенная в начале VII в. Исидором Севильским и отраженная на Каталонском атласе 1375 г. Другую гипотезу предложил Пьер Бержерон, который связывал происхождение этого топонима с ядовитым тростником (canne) четырехгранной формы, в изобилии произраставшим на островах (Bergeron.P. 108, 116). Еще одну версию выдвинул французский географ М.-А.-П. дАве зак-Макайа, который возвел его этимологию к имени берберского племени канариев (canarii), некогда, по его мнению, переселившегося на архипелаг из западного Атласа (Avezac М.-А.-P. d’.Les Iles... Paris, 1848. Part. 1. P. 134). Ныне многие ученые согласны, что Канария – это латинизированный вариант туземного названия острова Гран-Канария, которое в период европейского завоевания было распространено на весь архипелаг.

⁴Это наиболее ранний случай обозначения острова как Гран-Канария (Большая Канария). То же имя (Canaria la Grande) фигурирует в «хронике Энрике III», составленной в первые десятилетия XV в.

⁵Аббатство Сен-Жуен-де-Марн (Saint-Jouin-de-Marnes), второе по древности аббатство Франции, было основано в IV в. Св. Иларием из Пуатье в местечке Ансион (совр. кант. Эрво, окр. Партене, деп. Де-Севр). Получило название от своего первого настоятеля Жовена, брата Св. Максимина Трирского. В VI в. оно приняло устав Св. Бенедикта. В классическое Средневековье являлось одной из самых богатых и влиятельных монастырских обителей королевства. Упразднено и частично разрушено во время Великой Французской революции.

⁶В рукописи «Г» указан 1404 год – год отъезда Гадифера де Ла Салля с островов (Магдгу.P. 130).

⁷Во Введении рукописи «Г» умаляются достоинства Ж. де Бетанкура как руководителя экспедиции (Магдгу.P. 129 – 130).

⁸В рукописи «Г» говорится о «предприятии Гадифера де Ла Салля и Бетанкура, рожденных в королевстве Франция, первый из которых был пуатовинцем из земли Турень, второй – нормандцем из земли Ко» (Магдгу.P. 131).

⁹С 1040-х гг. титул «барон» в Нормандии обозначал рыцаря особо высокого статуса, который держал свой фьеф непосредственно от герцога. Во Франции конца XIV – начала XV в. обозначал четвертый ранг в иерархии знатности.

¹⁰Название «Нормандия» («страна северных людей») появилось в 911 г., когда французский король Карл Глупый уступил земли в устье Сены (Верхняя Нормандия) вождю викингов Роллону. Преемники Роллона, значительно расширившие свои владения в западном направлении, вскоре заменили первоначальное название этих земель (графство Руан) на графство Нормандия. После низложения династии Каролингов с французского престола граф Ричард II (996 – 1026 гг.) провозгласил Нормандию герцогством. С 1066 г. Нормандия находилась под властью английских королей, а в 1204 г. французский король Филипп II Август включил ее в состав своих владений. Став провинцией Франции, она тем не менее сохранила значительную автономию в судебной и налоговой сферах. Во время Столетней войны Нормандия была ареной ожесточенных боевых действий между англичанами, французами и наваррцами.