Клан – моё государство 3.
Шрифт:
– Эх, красавица моя ненаглядная,- подзадоривая её, произнёс Егоров.- Знала бы ты, во что вляпалась, обошла бы десятой дорогой этого своего типа.
– Какого?!!- Елена улыбнулась игриво и кокетливо.
– Нашу бабу, Янг, русскую, понять невозможно,- чертыхнулся раздосадованный Егоров.- По мелочам слёзы льёт крокодильи, а сильно придавит – хохочет. Да старого имею в виду. Янг, это Янг. Вот если б не он, тебе лежать давно в гробу. О том, кто он тебе был, старик тот я молчу, парует ни бог, ни дьявол, сами люди по своему разумению паруются, но он был мудак ещё тот, раз
– Могу только предположениями,- Янг махнул бармену, чтобы подал кофе.- Ты, Алексеевич, психолог по натуре…
– Сам ты психолог!- прервал Егоров.- Тоже мне нашёл психолога. Я – кастрат. Евнух коммунистического режима. Психолог!!- Егоров крутнул своей огромной головой, как бы неодобрительно журя себя самого не то за сказанное, не то за психолога.
– Вы все русские несносные,- Янг положил руки на стойку.- Сначала дослушай, потом возникай.
– Да ты не обижайся! Ну, какой из меня психолог?! Я ас оперативной разведки, тайной её стороны.
– Хрен с тобой, не психолог,- согласился Янг.
– А я его в посольстве не забыл. Он всегда при мне,- съязвил Егоров.- Но так-то лучше. А то ишь, старого волка, в девичью толкать. Прервал, извини. Говори.
– Его из аппарата ЦК поднимали, где он оказался сразу по окончании университета. Должности у него там были простенькие, но они для прикрытия. Всё зависит от того, кто его тащил-вёл-курировал. Все они остались за кадром. И поскольку он оставил женщине, которую любил, значит, ему некому было доверить. Нет у него надёжного приемника. С ним рядом кто-то был и возможно у них есть копии, но копии – ложь в лучшем случае.
– За мыслишку о приемниках спасибо. Я её прокручу на досуге. Досуг у меня будет долгим. Годика полтора аль два, пока они моё досье станут перепроверять. Пошурую идейку.
– Дарю,- кивнул Янг.- Тебе есть, что подставить в это уравнение, а мне нет.
– Янг! Есть в твоей богадельне пенсии или нет? Контора у вас вроде солидная.
– А к чему тебе моя старость?- Янг удивлённо уставился на Егорова.- Впрочем, есть, конечно, если доживешь.
– Вот и давай, поторгуемся,- Егоров почесал за ухом,- пока тебя не шлепнули.
– Предлагай!?
– Только это,- Егоров выставил два пальца.
– Я-то согласен, но общим у нас торговать не принято, боюсь, не подниму. Информация мне нужна. Давай свои условия мне на услугу, а другого пути нет.
– Да ты не ссы, поднимешь,- заверил Егоров, после чего произнёс странную фразу:- Некто некто.
– Это, Алексеевич, не могу,- Янг положил ладонь руки в район сердца.- Клянусь!!!
– Серьёзно!!!- не поверил Егоров. Такого он не ожидал. Отказ Янга помочь во встрече с Александром Бредфордом высшего человека ГРУ, но старого состава, было ему непонятно.
– Вполне,- лицо Янга было непроницаемым.
– Не говори, что с ним незнаком, хорошо?- Егоров видел
– Просьбу передать могу, но обещать контакт – увы! Тебя такой вариант не устраивает?
– Я же не от себя тащу!- и Егоров послал кого-то к какой-то матери.- Сильно ты меня огорошил. Я же, вот старый дуралей, дал делу добро, слово положил, что смогу свести. А что так? Он часом не болен?
– В полном здравии, однако,- ответил Янг.
– Так почему не придет?
– Ну, зачем ему тащиться, если у вас там кому-то надо. Вот ты на встречу зовёшь, а ведь для чего не скажешь и кто от вас притопает – умолчишь. Нам от вас ничего не надо,- Янг хлопнул по стойке.
– Вариант не ползет, не лезет,- Егоров вздохнул.- Ты, давай, кумекай. У меня рейс на подходе. У тебя мозги молодые, должны быстро шевелиться. Информация для тебя важная. Верь мне.
– Алексеевич! Проще архив взять из банка, чем такую встречу устроить.
– Из банка, положим, и тебе не достать, хоть ты и мастак в задницы влазить к банкирам и их жёнам. Банк этот в миру называют "дырявым". Что в него попало, то пропало. Через него тащили капитал нацисты, чтоб ты знал,- заверил Егоров.
– Тогда прощавай!- Янг подал руку.- Мне приятно было тебя увидеть и проводить.
– Что ты такой горячий?!!- не выдержал Егоров.- Я понял, что ты не в силах, ну не кипятись. Горячку не пори. Давай, вместе разложим общее.
– Языком молоть не хочется. Сколь кизяк в ступке не толки, мёда не будет.
– Значит, я облажался. Даже не евнух я. Слова подходящего не подберу кто,- огорченно произнёс Егоров.- Беру ещё по двойному,- он подозвал бармена.- Два двойных. Тебе что, дочка?
– Апельсиновый сок,- сказала Елена.
– И даме сок апельсиновый,- добавил он бармену.- Слякотный со мной произошёл случай. Янг, а место встречи ваше?
– Им сильно печёт?
– Кровь из носа, вынь и положь. Ты же в курсе, что там происходит. Добела накалилось.
– Так нам до этого дела нет. Мы сидим там, откуда ты съезжаешь.
– Не брей ты меня, Янг! Знаю, где вы сидите. Вас там происходящее тоже касается прилично.
– Кого-то может и касается в душе, но не нас. Мы же нелегальные по всему миру, а что деется в высших эшелонах власти – нам до того места. Мы ведь работаем с народом на прямую в личном контакте, без посредников. Без уполномоченных помощников и указов с постановлениями, без всяких бумаг,- определил свою позицию Янг.
– Я был другого мнения на этот счёт.
– Мнение своё личное оставь при себе.
– Поехали!- Егоров выпил половину коньяка.
– Полетели!- поддержал его Янг.
– А предложение на встречу ты, стало быть, передать можешь?
– Без гарантий на встречу, могу.
– Маловато, маловато. Я бы тебе с превеликим удовольствием дал больше, но лиц не знаю. Высоко вы в последние годы взлетели. Это не явный отказ, но бунтом на корабле пахнет.
– "На судне бунт!! Из-за пистолей золотых, двух негодяев вздернули на рею, но мало, надо было четверых",- пропел Янг строки песни Высоцкого.