Клан

Гедеон Александр и Евгения

А вот пари, что капитан одержит победу во всех дуэлях, никто не заключал. Не было среди прислуги фантазёров-оптимистов, верящих, что можно выжить в тридцати поединках подряд.

Никто не знал, что Даран теперь считает иначе. Узнав возможности капсулы, капитан велел своему секунданту назначить по три дуэли в день. Теперь шансы на победу во всех поединках из эфемерных превратились во вполне реальные.

Но всё равно риск был велик.

Первую дуэль назначили сразу после вынесения приговоров оставшимся осуждённым

из числа клановой знати. То, что некоторые из них были достаточно мягкими, Лёху не удивило. Он прекрасно знал какую цену заплатили их родственники ради такого великодушия.

И это был не вопрос коррупции или выгоды. Графине требовалось преподать суровый урок, а не вырезать половину клана. Потому она пощадила тех, кто одумался, позволив тем заплатить за ошибку казной, а не кровью.

Крови, которую собирался пролить Даран, должно быть достаточно для того, чтобы никто и не подумал спутать графское милосердие со слабостью.

Конечно же все знатные гости, приехавшие на судебное заседание, остались чтобы своими глазами увидеть первую из дуэлей. И, чтобы не тратить лишнего времени, бой устроили сразу после окончания процесса.

Противник капитана, барон Анри, уже был на месте и прохаживался вдоль ограждения ристалища в ожидании соперника.

Даран подошёл, на ходу расстёгивая фибулу привычно наброшенного на левое плечо плаща. Сверкающий на солнце глазной имплант вызвал изумлённый ропот, превратившийся в шквал возгласов, стоило капитану отбросить плащ, явив зрителям протез. Опытные артефакторы сразу опознали предметы магического происхождения. Лишь Иветта сохранила на лице маску равнодушия, продемонстрировав изрядную выдержку.

— Защитные и боевые артефакты запрещены, — холодным голосом напомнила она.

— Разумеется, — как ни в чём не бывало ответила Лаура. — Это всего лишь протезы. Нам удалось освоить одну из забытых техник Древних и капитан Даран милостиво согласился быть первым испытателем. Теперь это неотъемлемые части его тела, заменившие собой потерянные во имя Императора.

Золотой Коготь склонила голову, показывая, что принимает объяснения.

— Дуэльный кодекс не запрещает использование протезов, — продолжила графиня, вежливо улыбаясь. — Также, как он не ограничивает число людей, считающих свою честь задетой и требующих сатисфакции.

Этого напоминания о злоупотреблении древними традициями противниками капитана, кажется, хватило, чтобы Иветта приняла решение.

— Я должна убедиться, что теперь эти протезы — часть тела капитана Дарана, а не боевые артефакты, от которых можно избавиться на время дуэли.

— Как пожелаете, Золотой Коготь, — кивнула Лаура, прекрасно понявшая природу интереса Иветты.

Той не терпелось поближе изучить удивительный артефакт, который каким-то чудом сумели создать Кречеты.

Спустившись с помоста, представительница императорского

рода тщательно изучила искусственные глаз и руку Дарана.

— Действительно, — несколько минут спустя констатировала она, — протезы срослись с телом и снять их не представляется возможным.

Среди «оппозиции» поднялся было ропот, но Лаура обвела присутствующих холодным взглядом и чётко произнесла:

— Золотой Коготь Иветта признала, что протезы капитана не нарушают ни правил, ни традиций проведения поединка. Если барон Анри боится вступать в бой с противником, у которого две руки, он может отказаться от дуэли, принеся капитану Дарану публичные извинения.

Даран, презрительно посмотрев на соперника, громко сказал:

— Дабы наши с господином бароном шансы были равны, я буду драться одной рукой и закрыв глаз-артефакт повязкой.

Анри побагровел и зарычал:

— Да я тебя, ублюдка, убью в любом случае! Будь ты хоть с двумя руками, хоть с четырьмя!

В ответ Даран демонстративно прикрыл глазной имплант повязкой и заложил искусственную руку за спину.

Секунданты поднесли поединщикам оружие.

Даран взял клинок и взмахнул им пару раз, приноравливаясь.

— К барьеру, господа, — скомандовала Золотой Коготь.

Поединщики сошлись в центре площадки и, отсалютовав друг другу, скрестили шпаги. Анри сразу перешёл в атаку, пытаясь загнать ненавистного бастарда в угол ристалища, чтобы лишить манёвра. Даран без особого труда отражал его натиск, что заметно злило барона. Его удары сыпались всё чаще и чаще и в какой-то момент Стрижу показалось, что эта прямолинейная тактика начала приносить Анри успех. По крайней мере Даран отступил на полшага, потом ещё и ещё.

Обрадованно взревев, барон удвоил усилия, обрушив на капитана стальной шквал. А потом Даран просто качнулся в сторону, пропуская чрезмерно увлёкшегося атакой врага мимо себя. Не успевший остановиться барон на миг потерял равновесие, сбившись с ритма и это стоило ему жизни. Колено капитана впечаталось в солнечное сплетение Анри и тот, хрипя, согнулся вдвое. Даран вскинул руку и со всей силы опустил локоть на шею противника, прямо в основание черепа. Хрустнули раздробленные позвонки и труп барона упал на песок.

В мертвой тишине капитан снял с импланта повязку и сунул в карман. Под искусственным глазом быстро набухала кровью глубокая царапина — барон всё же сумел хоть немного, но дотянуться до ненавистного бастарда. Смахнув с лица алые капли, Даран вложил шпагу в ножны и поклонился Иветте.

— В честном поединке победил капитан Даран! — объявила Золотой Коготь.

Капитан поклонился вновь и, перешагнув через поверженного врага, покинул ристалище.

Уже в замке, приняв поздравления друзей, он мрачно посмотрел на Лауру и произнёс: