Ключ для пешки

Кайлес Ирина

— Ян, ты…

— Да все нормально. Ну давай, пока.

— Пока.

Федя вспомнил, что еще не садился за уроки. Завтра зачет по английскому. Но тут же он понял, насколько ему все равно. Физическая усталость была слишком сильной, и он просто не мог пошевелиться. Федя обнял подушку, закрыл глаза в надежде уснуть, но это оказалось не так легко. Дрожь не проходила, хотя он давно уже согрелся. О каком сбое в Игре говорил гном? В первых четырех турах тоже были и опасности, и страх, но здесь… Или его действительно решили убить? Но кто? Зачем?

Мучаясь неразрешимыми

вопросами, Федя уснул уже глубокой ночью и до самого утра ему снились кошмары. Несколько раз он просыпался с криком и засыпал снова, как в бреду. Вот он подползает к источнику, изнывая от жажды, в прозрачной воде ему видится обожженное лицо мертвой девушки… вода превращается в огонь, и он горит в этом огне… просыпается… тяжелые уставшие веки снова слипаются… Он падает в пропасть… дна нет, пропасть не заканчивается… Его догоняет охотник, пронзает его тело металлическим штырем… снова Федя с криком садится на постели… снова засыпает… Появляется Кредулус, что-то говорит. Внезапно лицо гнома меняется до неузнаваемости, будто он недавно вышел из могилы, полусгнившие руки тянутся к Феде, начинают его душить…

Только когда рассвело, юноша наконец уснул тяжелым сном без снов. Примерно через час зазвонил будильник. Он надрывался долго, нудно, но напрасно: Литвинов его даже не слышал. Наташа, не увидев сына за завтраком, пошла его будить.

— Федя! Федя, вставай, опоздаешь! — Наташа потрясла подростка за плечо. Тот, вскрикнув, проснулся, резко сел на кровати. — Ты что, в одежде спал?

Федя не ответил. Реальность медленно приобретала очертания, восстанавливаясь из вязкого тумана забытья. Все тело ныло, голова раскалывалась от дикой боли, лицо горело, как обожженное. Наташа с тревогой посмотрела на сына, потрогала его лоб и ахнула:

— О Господи, да ты же весь горишь…

Она быстро принесла градусник. Температура оказалась выше сорока… Срочно вызвали врача.

Осмотрев подростка, врач покачал головой, вышел в коридор вместе с Наташей.

— Он простудился? — встревоженно спросила Наташа.

— Нет, нет… У него сильнейший стресс, я бы даже сказал, шоковое состояние.

— Но… Вроде все было нормально… — Наташа растерялась.

— Поговорите с ним, выясните причину. Мало ли что бывает в этом возрасте. Я сейчас поставлю ему два укола: сильное успокоительное и снотворное. Думаю, он всю ночь не спал. Пусть спит целый день, не трогайте его, а вечером поговорите.

Федя едва дождался, когда наконец врач поставит ему уколы и уйдет. Парень и без лекарства готов был отключиться от одного прикосновения головы к подушке. Как только за доктором захлопнулась дверь, юноша быстро разделся, нырнул в постель и через минуту уснул. Наташа же обеспокоилась не на шутку.

В семь вечера Литвинов с трудом проснулся. Голова гудела, но чувствовал он себя значительно лучше. Ужасно хотелось есть. Федя умылся холодной водой, что окончательно его разбудило, и спустился в столовую. Мама сидела за столом, уронив голову на руки. Видимо, ждала, когда он встанет.

— Проснулся?

— Ага. Мам, я поем?

Наташа

разогрела суп, котлету с овощами, налила сок. Федя с жадностью набросился на еду. Наташа внимательно смотрела на сына. Когда тот прикончил суп и принялся за второе, она осторожно спросила:

— Может, расскажешь, что случилось?

— А что должно было случиться?

— Врач сказал, что у тебя был шок, сильнейший стресс, — Наташа пыталась тщательно подбирать слова. — Федя, пойми, я твоя мать, я должна знать, что с тобой происходит.

Федя подавился. Еще этого не хватало. Сказать правду? Усмехнувшись про себя, Литвинов ярко представил, как мама со слезами провожает его в психбольницу. Придется врать.

— Мам, у меня все нормально, правда.

— Вот только не надо… Ты бы видел себя сегодня утром! Опять с Олегом какой-то конфликт?

— Да нет. Может, просто устал. Мне всю ночь кошмары какие-то снились.

— От ночных кошмаров температура до сорока градусов не поднимается.

Помолчали. Федя лихорадочно думал и, похоже, придумал:

— Просто… мне очень нравится одна девушка. А вчера вечером я видел ее с Бочковым, они целовались. Вот и все, — Федя выдохнул.

У Наташи словно камень с души свалился. Она невольно улыбнулась:

— Федька, ты у меня такой хороший… Спасибо, что рассказал. А девушка…

— Мам, ну прекрати! — прервал ее Федя, покраснев до корней волос. — Я сам во всем разберусь.

— Ладно. Не буду больше тебя смущать, — нежно поцеловав сына в лоб, Наташа ушла к себе.

Глава 27 Прорицатель

— Как вы могли?!! Как вы… — голос Элэйми прерывался от волнения. — Ты хоть понимаешь, к чему привела ваша глупая затея?!

Ариас молчал, еще не понимая, о чем идет речь, но догадываясь: все намного серьезнее, чем он предполагал.

— Ты понимаешь, что сейчас может произойти?!! — Элэйми, в гневе, метнула молнию, вдребезги разбив стену. — Идем!

— Куда?..

— Идем! — Эл быстро протянула руку. Ариас робко дотронулся до нее.

Все вокруг покрыл нежно-голубой свет, который вскоре начал терять яркость. Его оттенок плавно изменялся, пока не превратился в насыщенный цвет индиго, из чего Ариас сделал вывод: они спускаются глубоко вниз. Смутные догадки превращались в противный, липкий страх. Почему-то вспомнились золотые пластины. «Вместо решения многих придет решение одного. И вместо слез многих прольются слезы одного…»

Свет исчез. Они стояли на широком плоском камне посреди просторной пещеры, высокие темные своды которой делали ее похожей на храм необычных пропорций. На причудливых сталактитах мерцали жутковатые отблески. На камнях, на полу сидели десятки уродливейших созданий: древние слепые старухи в струящихся серебристых одеждах. Вся пещера была опутана их седыми, непомерно длинными волосами, из которых старухи ткали что-то наподобие сети. Ариас никогда здесь не был, но сразу понял: это зал предсказаний, где норны плетут нити судьбы.