Книга утраченных сказаний. Том I
Шрифт:
В описании холма и города Кора возникают черты, сохраняющиеся в описании Тириона на Туне. Ср. Сильмариллион, с. 59:
«На вершине Туны воздвигнут был град эльфов, белые стены и уступы Тириона; и высочайшей из башен того града была Башня Ингвэ, Миндон Эльдалиэва, чей серебряный светильник сиял сквозь морские туманы».
Золотая пыль и пыль «волшебных металлов», которую Аулэ насыпал у подножия Кора, покрыла обувь и одежды Эарэндиля, когда он подымался по «долгим белым лестницам» Тириона (там же, с. 248).
Здесь не сказано, давали ли свет отпрыски Лаурэлин и Сильпиона, которые боги дали Инвэ и Нолэмэ и «чье цветение никогда не прекращалось», но далее в Утраченных Сказаниях (на с. 213 ), после Бегства Нолдоли,
В связи с описанием города эльфов в Валиноре я даю здесь стихотворение, озаглавленное Кор [Kor]. Оно было написано 30 апреля 1915 года (через два дня после Шагов гоблинов и Ты и я, см. с. 27 , 32 ). Существует два его текста: первый — рукопись с подзаголовком «Во граде мертвом и пустом». Второй, машинописный, был, вероятно, первоначально озаглавлен Кор, но это название было изменено на Град богов [The City of the Gods], а подзаголовок стерт. Под этим заглавием стихотворение было напечатано в 1923 году в Лидсе [40] . В тексте не производилось никаких изменений, за исключением того, что в предпоследней строке «птиц гласа нет» было уже в рукописи заменено на «ни гласа нет». Кажется вполне вероятным, особенно если иметь в виду первоначальный подзаголовок, что стихотворение описывает Кор после ухода эльфов.
40
В журнале Микрокосм под редакцией Дороти Рэтклифф, том VIII, № 1, весна 1923 г.
История о появлении морских птиц Оссэ и о том, как солосимпи, к печали Оссэ, наконец явились в Валинор на лебединых кораблях, влекомых чайками, довольно сильно отличается от изложения Сильмариллиона (с. 61):
«Долгое время жили они [тэлэри] на Тол Эрэссэа; но медленно менялись их сердца, что влеклись к свету, льющемуся из-за моря на Одинокий Остров. Разрывались они меж любовью к музыке волн у их берегов и желанием вновь узреть своих родичей и взглянуть на великолепие Валинора; но под конец возобладала жажда света. Тогда Улмо, подчиняясь воле валар, послал за тэлэри Оссэ, их друга, и тот, хотя и горюя, выучил их искусству кораблестроения. Когда их корабли были построены, Оссэ подарил им на прощание множество
Однако остались — в качестве дара Оссэ эльфам Тол Эрэссэа — лебеди, а корабли тэлэри сохранили форму кораблей, построенных Аулэ для солосимпи: они «были подобны лебедям с золотыми клювами и глазами из золота и гагата» (там же).
Следующий далее абзац (с. 125 ), содержащий географическое описание, весьма любопытен, потому что он довольно сильно напоминает (некоторые фразы совершенно одинаковы) описание из сказания Пришествие Валар и Создание Валинора, с. 68 . Объяснение этого повторения предложено ниже. Эта вторая версия добавляет мало новой информации, основное отличие ее от первой — упоминание о Тол Эрэссэа. Теперь становится понятно, что Тенистые Моря — область Великого Моря к западу от Тол Эрэссэа. В Сильмариллионе (с. 102) данная концепция претерпела изменения, вследствие того, что Тол Эрэссэа встал на якорь в ином месте; во время Сокрытия Валинора:
«сотворены были Зачарованные Острова, а моря вокруг них наполнились тенями и смятением. И были те острова как сеть, брошенная на Тенистые Моря с севера до юга, покуда не достиг Тол Эрэссэа, Одинокого Острова, плывущий на запад».
Рассказ на с. 126 о проходе в Горах Валинора и холме Кор, стоящем в конце неширокого залива, повторяет кое в чем более ранее их описание в том же сказании, на с. 122 . Это повторение объясняется, скорее всего, тем, что сказание писалось в два приема (см. выше, прим. 8); потому что первый из этих абзацев расположен в переписанной чернилами части текста, а второй — в написанной карандашом. Я думаю, что, пересматривая текст, отец просто перенес ближе к началу абзац, касающийся прохода в Горах, холма и залива, и что если бы он переписал сказание до конца, второй абзац бы исчез. Это объяснение может также относиться и к повторению абзаца об островах в Великом Море и берегах Валинора из сказания Пришествие Валар и создание Валинора; но в этом случае приходится допустить, что переписывание чернилами первоначально написанного карандашом текста выполнялось, когда второе из сказаний уже сильно продвинулось вперед.
В Сильмариллионе весь рассказ о том, как нолдоли творили драгоценные камни, сжался до следующих слов:
«И случилось так, что каменщики дома Финвэ, добывая в холмах камень — ибо находили они удовольствие, строя высокие башни — первыми нашли самоцветы и добыли их бессчетные множества; и они измыслили инструменты для резьбы и огранки камней, придавая тем различную форму. Не копили они камни, но раздавали просто так, а их труды обогатили весь Валинор».
Таким образом, восторженное повествование в конце сказания о том, как самоцветы делались из «волшебных» веществ — звездного света, ильвэ, рос и лепестков, хрустального вещества, окрашенного соком цветов, было отброшено, и нолдор превратились в рудокопов, весьма искусных, но всего лишь добывающих то, что можно было добыть в горах Валинора. С другой стороны, в более раннем абзаце Сильмариллиона (с. 39) старая идея удержалась: «Именно нолдор первыми научились создавать самоцветы». Понятно, что позднее повествование только выиграло от этого — в более раннем Сильмарили не очень сильно выделяются на фоне общего великолепия остальных самоцветов, изготовленных нолдор.
Сохранилось то, что нолдор щедро раздают свои самоцветы и рассыпают их по берегам (ср. Сильмариллион, с. 61: «Много драгоценных камней дали им [тэлэри] нолдор — опалы, алмазы и бледный хрусталь, которыми те усыпали берега и водоемы»); сохранилось и то, что тэлэри добывают из моря жемчуг (там же); сапфиры, подаренные нолдор Манвэ («Скипетр его усеяли сапфиры, что нолдор сотворили для него», там же, с. 40); и, конечно, Фэанор как создатель Сильмарилей — хотя, как будет видно из следующего сказания, Фэанор еще не является сыном Финвэ (Нолэмэ).