Князь Полоцкий. Том I
Шрифт:
Под началом варяжского вождя было почти полсотни воинов, правда большая часть – слабо обученный молодняк. Одарённых так и вовсе, считай, нет. Сам Светозар, который оказался умелым магом земли, и его двоюродный дядька Ярун, тот самый лекарь-целитель, который на пиру не присутствовал, по непонятным для Рёнгвальда причинам.
Светозар расстарался. Столы ломились от яств. Расторопные холопы то и дело выносили на общие столы большие широкие блюда с жареным мясом, бойкие девки-подавальщицы ходили меж столов и разливали по деревянным кружкам пиво, мёд, сбитень – что кому больше по нраву.
Шумно,
За драккар Рёнгвальд не переживал. Светозар заверил – они его гости. Разбоя и грабежа в городе он не допустит. Хотя, Рёнгвальд не сильно и переживал. Это каким же отмороженным надо быть, чтобы пробраться на настоящий нурманский драккар, и попытаться ограбить его владельцев?
Рёнгвальд сидел по левую руку от Светозара. Ярл и варяг выпивали, закусывали, вели неспешную беседу. Миловидная стройная девка с пшеничными косами, приставленная лично Светозаром, не отходила от Рёнгвальда не на шаг, и старательно следила, чтобы чаша дорогого гостя всегда была полна свежего пива.
Говорили о разном. В частности, варяжского вождя очень интересовали возможные планы соплеменников Рёнгвальда собраться большой силой и приплыть грабить словен. Ярл честно отвечал, что сейчас на Северном пути идёт большая война за власть. После того, как конунг Хакон Добрый, воспитанник англов, одержал победу над своим братом Эйриком Кровавой Секирой, всё стало только хуже. Многие ярлы продолжали быть верными сыновьям Эйрика, и затяжная война шла уже не один год.
Светозар заметно расслабился, и в ответ поделился с Рёнгвальдом событиями последних лет тут, в Гардарике. Рассказал о князе Киевском Игоре Рюриковиче, о котором отзывался не в лучшем ключе.
– Постарше меня, за шестой десяток перевалило. Великий! – сквозь зубы проговорил Светозар, – Злату верит больше, чем верным людям. Печенеги его за нос водят, а он им укорот дать не может. Налетят копчёные, как саранча, только успевай отбиваться. Веси пограбят, смердов в поле уведут, посевы пожгут. Бить их надо, а он с ними мирится!
– Но ведь это слабость, – заметил Рёнгвальд, – Настоящий вождь должен защищать свои земли силой меча, а не серебром.
– Именно так! – воскликнул Светозар, – Я говорю – пусть лучше мои воины будут сытыми от добычи, чем голодными от мира!
– Мудро сказано, – кивнул Рёнгвальд, поднимая чашу, – За силу меча и мужество!
– За это стоит выпить! – согласился Светозар, чокаясь с гостем.
– Я слыхал, в Степи печенеги – умелые воины, – сказал сидевший рядом с Рёнгвальдом Геллир, когда они в очередной раз осушили чаши, – Из луков больно хорошо бьют, и на конях, как драккары по морским волнам, скачут.
– Верно слыхал. Однако Киевская рать тоже конно биться умеет. И не хуже печенегов. Копчёных в степи бить можно, если умеючи. Олег умел. А Игорь, – варяг пренебрежительно махнул рукой.
– Эй, девка! – гаркнул Геллир, – Ещё пива!
И праздник продолжился.
*Слова из песни
Глава 4
Ранним утром Рёнгвальд проснулся в одной из клетей Светозарова терема. Он лежал на низком ложе, застланном мягкими волчьими шкурами. Рядом, прижавшись тёплым вкусно пахнущим телом, мирно сопела девка. Её пшеничные волосы растрепались, покрывая всю подушку. Ярл усмехнулся. Та самая, которая следила за его чашей на пиру. Губки алые, чуть припухшие после ночных ласк, приоткрыты. Тягучая струйка слюны стекает по румяной щеке. Приятные ленивые думы заворочались в голове Рёнгвальда.
Шлёпнув девку по сочным голым ягодицам, он сказал по-словенски:
– Пива принеси, холодного, – та тут же проснулась, вмиг накинула рубаху и горлицей вылетела из клети, тихонько прикрыв за собой дверь. Рёнгвальд полежал немного, после рывком поднялся с ложа, и принялся одеваться. Штаны, сапоги, рубаха. Меч и сброя, ровно сложенная, лежали рядом, на сундуке. Ярл накинул кольчугу, подпоясался широким воинским поясом, нацепил лежавший на расстоянии вытянутой руки от ложа меч.
Дверь скрипнула. Вернувшаяся девка с поклоном передала корчагу с холодным пивом. Рёнгвальд принял, приложился, залпом осушил посудину, одобрительно крякнул. Пока он пил, уловил мечтательный взгляд девки. Присмотрелся внимательно. А ничего так девка, красива. Личико чистенькое, бровки чёрные, ресницы длинные. Глазками так и постреливает.
Рёнгвальд потянулся к поясу, развязал кожаный кошель, вытащил кусочек серебра размером с ноготь, передал девке. Та заулыбалась, довольная.
– Меня Милёной кличут, – представилась девка, ловко пряча серебро в маленьком кулачке, – Спросишь, любой покажет. Я здешняя.
– Вольная? – поинтересовался Рёнгвальд.
– Из Светозаровой родни, дальней, – кивнула Милёна.
Ярл усмехнулся. Каков старый варяг! Чуть подумав, сграбастал девку в объятья, поцеловал жарко. Милёна не сопротивлялась. Напротив, расслабилась, прижалась плотнее грудями, потёрлась бёдрами.
Рёнгвальд мягко отстранил её. Мягко, но решительно.
– Вечером приходи, – сказал ярл, и девка, прибрав разбросанные по полу вещички, быстро упорхнула за дверь.
Накинул на плечи синий плащ из дорогого полотна, Рёнгвальд вышел на крыльцо Светозарова терема. Солнышко едва поднялось из-за леса, первые тёплые лучи прогревали чёрную землю.
– Середина весны, а снега почти нет, – добродушно сказал стоявший во дворе Геллир. Старый норег был голый по пояс, а две отрока из Светозаровой дружины, не присутствовавшие вчера на пиру, а потому злые и трезвые, поливали того холодной колодезной водичкой.
Вдруг во двор, чуть не сбив зазевавшегося холопа, разбрасывая во все стороны грязь из-под копыт, влетел одинокий всадник. Быстро глянув на Геллира, он ловко спрыгнул с коня, и довольно невежливо отпихнув плечом стоявшего на крыльце Рёнгвальда, скрылся в тереме.
– Кто это? – спросил Геллир у одного из отроков.
– Посыл от старшины Плоцкой, – тут же ответил тот, – Видать, случилось чего.
– Пошли, что ли, поглядим? – предложил Геллир ярлу.
– Пойдём! – согласился Рёнгвальд.