Кодекс чести казака
Шрифт:
17 октября/30 октября – войсковой круг и праздник всех частей Донского, Кубанского и Астраханского казачьих войск.
8 ноября/21 ноября – войсковой круг и праздник всех частей Уральского казачьего войска.
20 ноября/3 декабря – праздник Донского казачьего
II- го полка.
6 декабря/19 декабря – праздник всех частей Сибирского казачьего войска, лейб-гвардии Кубанской сотни, Кубанского казачьего дивизиона, Донской казачьей 1-й батареи
Вступительная статья
Кодекс чести казака как система регламентации внутреннего и внешнего бытия казачьего мира
Дюкарев А. В
В конце XX века, а именно в 1990-е годы, в жизни российского общества началось активное возрождение казачества. Этот процесс затронул самые разные сферы – культурные традиции и обычаи, научные исследования, государственную службу и историческую память. Кроме того, рост казачьего самосознания,
«Ренессанс» современного российского казачества опирается на исторический опыт, социальную память и культурное наследие, которые оформились к началу XX века и после революции 1917 года оказались на долгое время законсервированы. Соответственно, в своих поисках «Кодекса чести казака» возрождающиеся потомки российского казачества обращаются к моральным императивам, нравственно-этическим стандартам казачьих войск императорской России.
В разные исторические эпохи те или иные социальные группы в обществе вырабатывали свои писаные и неписаные законы, регламентированные правила поведения – кодексы рыцаря, джентльмена, бойскаута и т. д. В России в начале XX века появляются «Дуэльный кодекс» и «Советы молодому офицеру», которые и легли в основу «Кодекса чести русского офицера» [1] .
1
Дурасов В. Дуэльный кодекс. – 4-е изд. – СПб., 1912. – 131 с.; Кульчицкий В. М. Советы молодому офицеру. – Харьков: типо-литография Р. Радомышельского, 1916.
У российского казачества к 1917 году не появилось унифицированного написанного кодекса чести, однако система ценностей и поведенческих моделей, несомненно, сложилась. Определенное своеобразие этой системы объясняется местом и ролью казачества в структуре Российской империи – с одной стороны, казачество было военно-служилым сословием, а с другой, практически все казачьи войска являют образец этнокультурной группы. Отталкиваясь от этих двух факторов, и следует рассматривать процесс формирования и своеобразие комплекса этических норм, нравственных установок и правил поведения, которые можно понимать и как своеобразный «Кодекс чести казака».
Российское казачество – как социальный феномен и как служилый элемент российского государства – прошло длинный исторический путь, в ходе которого подвергалось трансформации, адаптируясь к изменяющимся вызовам времени, социальным запросам и интересам государства.
Пространственной средой для казачества были окраины Московского царства, а затем Российской империи, но при этом можно утверждать, что его исторические корни уходят на Дон и в Запорожье. Два этих анклава свободы и определили изначальную духовную сущность казачьих традиций и норм поведения, которые будут формироваться на протяжении веков.
«Воля» и «свобода» станут и путеводной звездой для всех бежавших на Дон и в Запорожскую Сечь от крепостного и национального гнета, и одной из основополагающих духовно-нравственных ценностей многих поколений казаков. Воля понималась казачеством как абсолютная свобода, как освобождение от любых проявлений зависимости и подчиненности. Запорожские казаки так обосновывают один из главных идеалов своего бытия: «Волю имеем за дражащую вещь, потому что видим, рыбам, птицам, также и зверям, и всякому созданию есть она мила» [2] . Отечественный литератор и общественный деятель Н. А. Добролюбов, рассматривая суть казачьего общественного устройства, рассуждал: «Что такое казацкая община? Если смотреть на нее с гражданской точки зрения, это союз членов, которые равны по правам состояния и которые управляются сами собой…» [3] . Другой отечественный литератор и общественный деятель XIX века К. Д. Кавелин, подчеркивал, что «казачество – это поэзия русско-славянского мира. Да и где ей было развиться, как не там, куда каждый, недовольный своим положением, бежал пожить на просторе и где, не стесненный ничем, он мог по-своему развивать и изведать все свои силы» [4] .
2
Супруненко
3
Добролюбов Н. А. Собрание сочинений в 3 томах. Т. 2. – М., 1952. – С. 488.
4
Кавелин, К. Д. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1. – СПб.: Издание Н. Глаголева, 1897. – С. 763.
Весомым доказательством того, что концепт «воля» являл «собой абсолютную ценность в казачьей среде» [5] , является его отражение в пословицах и поговорках донских казачьих говоров: «Пиду на Низ, чтоб никто головы не грыз»; «Степь и воля – казацкая доля»; «Ходи прямо, гляди смело»; «Человек без права – не человек» [6] .
Опираясь на волю и свободу как неоспоримую основу своей жизни, казачество, тем не менее, не восприняло идеи анархии и вседозволенности, насилия ради примитивного разбоя и грабежа. В развернувшейся дискуссии среди казачьей эмиграции второй половины XX века идеалам казачества было уделено пристальное внимание: «…Воля – это не узкосоциальная свобода Запада, а достоинство, независимость и, самое главное, ответственность, не анархия, а железная дисциплина верности воле своего народа» [7] .
5
Брысина Е. В. Этнокультурная идеоматика донского казачества. Монография. – Волгоград: Перемена, 2003. – 153.
6
Режим доступа:poslovitsy
7
Улитин В. Г. Казачество в славном прошлом России [Электронный ресурс]. – Электрон. дан. – Режим доступа: http: // www.xxl3.ru/kadeti/ kazaki.htm
Имеющие место быть походы «за зипунами» объясняются слабостью экономической основы социальной модели раннего казачества и фактическим отсутствием жесткого подчинения государству. Со временем, беря на себя обязательства государственной службы на пограничных рубежах, казачество получило устойчивое экономическое основание своей жизни, в том числе и в виде пожалованной земли. Поэтому лихие набеги казачьих молодцов-удальцов уходят в прошлое, а в казачьей ментальности не пустили корни и отсутствуют такие негативные смысловые императивы, как убийство, жажда наживы любой ценой, обман ближнего, гипертрофированный индивидуализм, каковые мы можем наблюдать на примере «воли и свободы» по-англосаксонски эпохи освоения Дикого Запада.
Определенной преградой на пути формирования отрицательных поведенческих шаблонов в казачьей среде стал «идеал степного рыцарства, защитника православия от поругания, продолжение традиций русского богатырства, с которыми идентифицировали себя ранние казаки» [8] . В копилку будущего «Кодекса чести казака» вошли многие ценностные установки средневекового рыцарства, которые привнесли запорожские казаки более, чем другие казаки, знакомые с западной и особенно с польской воинской культурой.
8
Лукаш С. Н. Феномен казачества как культурно-воспитательный идеал [Электронный ресурс]. – Электрон. дан. – Режим доступа: http:// www.slavakubani.ru/departments/labinsky/detail.php?ID=6027
Однако все эти характеристики казака являются отражением идеи! Подвиги и лишения, дабы приобрести духовную притягательность идеала, должны служить высокой идее! Такой идеей, дающей силу и бесстрашие в бою, спокойствие при встрече со смертью, самоотверженное принятие страданий и своей судьбы, была защита православной веры.
Располагаясь в пограничной зоне, на стыке интересов Московского царства, Речи Посполитой и Османской Порты, казачество, наследуя принципы европейского рыцарства, стояло на страже православной веры, став заслоном как экспансии католичества с запада, так и ислама с юга. Поэтому на первое место в ценностной иерархии казачьего мировоззрения ставилось беспрекословное следование православной христианской вере, ставя в прямую зависимость от воли Господа и казачью волю, и свою судьбу, и жизнь: «Пуще всех благ и самой жизни ставь казачью волю! Но помни – воля твоя в воле Божьей, а потому, свободно выбрав путь, иди, не страшась по нему» [9] .
9
Заповеди казачества. [Электронный ресурс]. – Электрон. дан. – Режим доступа:id=7&nums=43