Кодекс чести казака
Шрифт:
Традиционный казачий фольклор, как механизм трансляции ценностных императивов, во всем многообразии жанров отражает идею военной службы, которая прочно вошла в самосознание казаков с момента их зарождения, а затем закрепилась в период их вхождения в состав российского государства.
Став частью сословной структуры Российской империи, заселив и освоив окраинные территории, казачество выдвигает из своей среды образованных, пытливых, одаренных литературным талантом представителей, которые своим подвижничеством знаменуют начало письменной научно-просветительской трансляции духовно-нравственных традиций и ценностей.
Художественные
Вопрос создания, осмысления и трансляции системы морально-этических ценностей и сообразных ей моделей поведения российского казачества в дореволюционный период был успешно решен. Это необходимо было для этнической и сословной самоидентификации и духовного сохранения.
24
Попко И. Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. Краснодар: «Советская Кубань», 1998; Кухаренко Я. Г. Вороний инь // Основа. Спб., 1861. № 10. С. 21–25; Он же. Черноморский быт на Кубани между 1794–1796 годами // Основа. Спб., 1861, ноябрь. С. 6—41; Стариков Ф. М. Откуда взялись казаки: (ист. очерк) / Сост. войсковой старшина Ф. М. Стариков. Оренбург: Типо-литография Н. М. Евфимовского-Мировицкого, 1881. – 262 с.
25
Ригельман А. История, или повествование, о донских казаках, отколь и когда они начало свое имеют и в какое время и из каких людей на Дону поселились, какия их были дела и чем прославились и пр. // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских. 1846. № 3. – 160 с.; Скальковский А. А. История Новой Сечи или последнего коша Запорожского. Одесса, 1846; Короленко П. П. Черноморское казачье войско (1775–1792) Исторический очерк. Екатеринодар, 1892; Он же. 200-летие Кубанского казачьего войска. 1696–1896. Исторический очерк. СПб., 1896; Фелицын Е. Д. Кубанское казачье войско 1696–1888. Воронеж, 1888; Сухоруков В. Д. Историческое описание земли Войска Донского. Издание Новочеркасск 1903 г. – 440 с.; Щербина Ф. А. История Кубанского казачества. В 2 т. Екатеринодар, 1910–1913.
В рамках функционирования советского общества ценностная система казачества находилась в «законсервированном» виде, механически, латентно передаваясь из поколения в поколение, и не имела возможности решать свои социализирующие и педагогические задачи.
На современном этапе обновленное российское казачество, которое трудно и упорно ищет свое место в социальной структуре Российской Федерации, испытывает острую необходимость в «Кодексе чести казака» на основе духовно-нравственного наследия своих предков в соответствии с реалиями эволюционного развития общества и государства в XXI веке.
1. Дореволюционные
История запорожских казаков [26]
Яворницкий Д. И
Трехтомная «История запорожских Козаков» выдающегося ученого, академика АН УССР Д. И. Яворницкого (Д. И. Эварницкого) вышла при его жизни в Петербурге в 1892–1897 гг. (первый том – 1892 г., второй – 1895 г., третий – 1897 г.). Это была первая капитальная работа, в которой подавалась глубокая и всесторонняя характеристика Запорожского края, история Запорожской Сечи и казаков-запорожцев, их экономического, политического, военного уклада жизни, быта, обычаев и культуры.
26
Военные походы запорожцев 1686–1734. М.: Центрполиграф, 2017.– 560 с.
Ниже приводятся фрагменты из данного исторического труда Д. И. Яворницкого, указывающие на ценностные категории запорожских казаков.
…Но всякому, кто бы он ни был, откуда бы и когда бы ни пришел на Запорожье, доступ был свободен в Сечь при следующих пяти условиях: быть вольным и неженатым человеком, говорить малорусской речью, присягнуть на верность русскому царю, исповедовать православную веру и пройти известного рода учение.
По первому обязательству требовалось, чтобы поступавший в Сечь был дворянином, поповичем, казаком, татарином, турком, вообще всем чем угодно, но не крестьянином, и, кроме того, неженатым человеком; впрочем, это условие часто обходилось, так как всякий мог назвать себя и вольным, и бессемейным; зато, раз принятый в Сечь, казак должен был вести строго целомудренную жизнь и карался смертной казнью, если вводил в Сечь женщину, не исключая матери и сестры.
По второму обязательству требовалось, чтобы поступивший в Сечь, если он не был русским, забыл свою природную речь и говорил казацкой, то есть малороссийской, речью; это условие никогда и никем не нарушалось.
По третьему обязательству поступивший в Сечь должен был присягнуть верно, неизменно и до конца своей жизни служить русскому престолу и принести о том присягу в церкви перед престолом Божиим.
По четвертому обязательству поступавший в Сечь должен был непременно исповедовать православную веру, признавать ее догматы, соблюдать посты, знать Символ веры и молитву Господню; если он был католик или лютеранин, должен принять православие; если же он был жид или магометанин, должен был креститься торжественно в «греко-российскую» веру.
По пятому обязательству поступавший в Сечь должен был сперва присмотреться к порядкам войсковым, изучить приемы сечевого рыцарства и потом уже записываться в число испытанных товарищей, что могло быть не раньше, как по истечении семи лет…
…Поступив в Сечь, новичок, однако, делался настоящим казаком лишь тогда, когда выучивался казацкой регуле и умению повиноваться кошевому атаману, старшине и всему товариществу. Для отношения казаков между собой брался в расчет не возраст, а время поступления их в Сечь: кто поступал раньше, тот имел преимущество перед вступившим позже, оттого последний называл первого «батьком», а первый последнего – «сынком», хотя бы батьку было 20, а сынку 40 лет.
Конец ознакомительного фрагмента.