Когда земли окутает мрак
Шрифт:
Хейта не ответила. Но окровавленное лицо ее потемнело от гнева.
– А теперь, – потер в ладони Угзох, – начнем наше представление.
Он выпустил когти и приблизился к пленнице. Та зажала ладонью рот, силясь подавить рыдания. Угзох оглянулся на Хейту.
– Сейчас ты увидишь, к чему приводит упрямство.
Девушка подалась вперед.
– Оставь ее, – твердо повторила она. – Тебе нужна я, а не она.
Угзох ядовито хмыкнул.
– Ты, конечно, права. Мне нужна ты. Но сперва мне нужна она, чтобы проучить тебя. – И он замахнулся.
–
Угзох повернул голову.
Глаза девушки светились.
– Я покажу тебе, на что способна, – выдохнула она. – Только пощади ее. Прошу.
Угзох гадко оскалился.
– Сразу бы так.
Хейта ободряюще улыбнулась пленнице. Из груди несчастной вырвался вздох облегчения. А в следующий миг Угзох набросился на нее, впившись в горло клыками. Девушка задергалась, как тряпичная кукла на ниточках.
– Не-ет! – не помня себя закричала Хейта.
Правитель хоргов выпрямился. Его мерзкая морда была густо измазана девичьей кровью. Он с силой отбросил обезображенное тело в сторону. Голова несчастной запрокинулась, обнажая глубокие рваные раны на шее. Рыжие волосы слиплись от крови. В остекленевших глазах навеки застыл ужас. Хейта глядела на мертвую девушку, не в силах пошелохнуться.
– Я же сказала, что сделаю, как ты хочешь, – прошептала она.
– Это тебе урок, – осклабился Угзох. – Впредь будешь знать, как мне перечить. За каждый твой проступок я буду задирать на твоих глазах очередного человеческого выродка. Поэтому советую быть сговорчивее.
Хейта не ответила. Она была бесстрастна с виду, но в груди ее бушевал ураган. До ее слуха вновь донесся тот шепот. Таинственный шепот, идущий неведомо откуда. Взгляд девушки упал на древесный корень, выступающий из-под земли. Рядом с ним виднелся еще один. И еще. Как она сразу их не заметила? Корни вились по каменному полу, как шершавые змеи. И таинственный шепот исходил от них. Однако не они порождали его. Корни служили лишь проводниками. Голос принадлежал Лесу.
Хейта и раньше понимала, что говорит лес. Но это больше походило на ощущение, понимание рождали чувства, которые он в ней пробуждал. Сейчас же всё было иначе.
Девушка слышала шепот, этот неведомый древний язык без слов, в котором были лишь звуки. Страшные звуки. Скрип окутанных паутиной ветвей. Шелест листьев, укрывающих гниющие тела. Стук высохшей кости о камень. Кровожадное чавканье неведомой твари, поглощающей еще теплое мясо. И все эти звуки каким-то чудом превращались в речь.
Речь без слов. Но в тот миг Хейте это не казалось странным. Скорее естественным, как смена времен года. И чем дольше Хейта внимала голосу Леса, тем бесстрастней и решительней делалось ее лицо. Глаза же темнели с каждой секундой, пока не стали цвета окрестных скал. Мрачные глаза. Глаза, не оставляющие надежды на спасение. Глаза, выносящие приговор.
– Что притихла? – с издевкой бросил Угзох. – Язык откусила? Будешь знать, как перечить мне, Угзоху Беспощадному! Меня звали так, когда утроба твоей матери была
Губы девушки шевельнулись.
– Что вы намерены делать с Маром?
– С упырем? – переспросил хорг. – Обдерем до костей, а останки бросим волкам-оборотням. – Он презрительно фыркнул. – Жрать кости – это по их части.
Хейта качнула головой.
– Нет.
Угзох непонимающе поглядел на нее.
– Нет? И все? – Он выглядел разочарованным.
– Нет, – кивнула девушка. – Он не потерпит больше костей.
– Он? – Угзох выглядел озадаченным. – Кто он?
– Слишком много крови, – прошептала Хейта. – И проливали слишком долго. Пора остановиться.
Горрах едко хрюкнул.
– Кажись, Чара твоя рехнулась.
Угзох впился глазами в ее лицо.
– И кто нас остановит?
– Я, – сказала Хейта, по-прежнему вглядываясь в пустоту. – А он мне поможет.
Угзох озабоченно сдвинул брови. Горрах же чуть не подавился со меху.
– Ты?! Говорю же, рехнулась! Закована по рукам и ногам, а опять твердит свое! Может, получила мало? Дружка ее я отделал что надо! Изворотливый ублюдок. Впрочем, чего удивляться. Кто предатель, тот и…
Он вдруг запнулся и озадаченно воззрился на свою грудь. Из нее торчал огромный изогнутый корень. Зловонная черная жижа полилась изо рта хорга. Он закашлялся, давясь собственной кровью. Обсидиановые глаза выпучились. А в следующий миг он рухнул наземь, точно мешок с костями.
Угзох вперил в девушку ошарашенный взор.
– Как ты?..
Хейта подняла на него мерцающие глаза.
– Неужто ты думал, цепи смогут меня остановить?
Хорг нахмурился и повторил вопрос:
– Кто он?
Девушка качнула головой.
– Лес. Он ненавидит вас. Хочет, чтоб вы сгинули. Навсегда.
Угзох выдержал ее взгляд и вдруг отступил назад, громко скомандовав по-хоргски:
– Арш грот! [26]
И прочие хорги, истошно взревев, разом бросились на Хейту. Но ни один не достиг цели. Корявые корни настигали их с невероятной скоростью. Подсекали, выкручивали конечности, пробивали насквозь. Гулкое подземелье огласили предсмертные вопли и завывания, многократно усиленные эхом. И очень скоро в живых не осталось никого, кроме Хейты и Угзоха.
26
Убейте ее!
Правитель хоргов стоял, со всех сторон окруженный смертоносными корнями, и мрачно взирал на каменистый пол, где, корчась в предсмертных судорогах, валялись его подданные. Он больше не выглядел таким самоуверенным и жутким, как несколько минут ранее. Поднял на Хейту злые глаза, усмехнулся жестко.
– Выходит, мне и стараться не надо было. Тьма нашла путь к твоему сердцу. Ты убийца, Чара. – Он смерил ее ядовитым взглядом. – Быть может, это удел всех Чар?
Хейта поглядела на него безо всякого выражения.