Кольцо мечей
Шрифт:
— Вы так никогда взрослым и не станете? — спросила Анна.
Он ухмыльнулся, и отчуждение исчезло с его лица.
— А зачем, собственно? Чтобы превратиться в столп общества? Но только вот какого общества? Нет и нет. Эттин Гварха решил, что до моего отъезда нам следует дать возможность поговорить.
— Зачем?
— Я его не спрашивал. Я не потребую родословной сула, которого получил в подарок.
— Чью родословную?
— Это домашнее животное, которым пользуются для охоты, высотой с шотландского пони. Но верхом на них не ездят, а посылают их по следу дичи. Зубы у них вот такие! —
— А-а-а! — протянула Анна.
Он снова уперся ладонями в стол.
— Собственно, мне следует поблагодарить вас. Если бы вы не согласились помочь Эттину выпутаться, у Гвархи не было бы выбора. Ему пришлось бы бросить меня на съедение волкам. Что это меня потянуло на фигуральные выражения с животными? Возможно, потому, что я не слишком уверен в своем статусе.
— С генералом вы помирились?
Ник мимолетно улыбнулся.
— Заключили перемирие и начали переговоры. Предстоит многое простить. Я по-настоящему зол, что он прослушивал мои комнаты и ваши, ну, и он не в таком уж восторге, что я опять перешел на другую сторону. Проклятое слово на «п», оно меня снова преследует.
Анна промолчала, ожидая, что он будет продолжать, но он тоже молчал.
— Моя мать была психологом. Я вам рассказывала?
— Это есть в вашем досье, — ответил Ник.
— Она мне говорила, что при любых отношениях, если они продолжаются достаточно долго, обязательно происходит что-то, совершаются какие-то поступки, которые невозможно простить. И возникает проблема: как простить то, чего нельзя простить? Постарайся найти способ, говорила она, либо останешься в полном одиночестве.
— А! — Ник посмотрел мимо нее на гобелен, завораживавший Эттин Гварху. — Почему вы не вышли замуж? Конечно, меня это не касается…
Анна пожала плечами.
— Не везло. Или, возможно, склонность к одиночеству. Или же я так и не смирилась с несовершенством людей.
После некоторого молчания он сказал:
— Думаю, мы с генералом найдем выход. Очень помогают тетушки. Они не дают Гвархе передохнуть. Как он может требовать, чтобы мужчина, пусть даже из человеков, оставил родственницу на произвол судьбы? Ситуацию они видят именно в этом свете: мужчина старался защитить родственницу, а с их точки зрения это достойное поведение. Жаль, вы не слышали Эттин Пер: «Да не допустит Богиня, чтобы какой-нибудь сын Эттина совершил то, чего ты ждал от Сандерса Никласа».
Анна засмеялась.
— А Матсехар? Вы с ним говорили?
Он кивнул.
— Сказал ему, что кое-что происходит, и чтобы он держался от меня как можно дальше. Всего важнее его искусство. Говнюшка начал талдычить о верности и чести, словно не он последние десять лет поносил их в своих пьесах. «Ты мой друг, Ники. Я не могу позволить, чтобы ты в одиночестве пытался справиться с тем, что тебе угрожает!» Мы поспорили, и теперь он дуется. Когда он поостынет, скажите ему… черт! Скажите ему, что я его люблю, и он должен заниматься тем, что у него получается лучше всего, а мои проблемы предоставит распутывать мне.
— Вы правда хотите, чтобы я ему это передала?
— Он вам нравится, Анна, а Гвархе —
Она встала. Он на секунду обнял ее, поцеловал и попятился.
— Courage, ma brave 2 . Я думаю… я надеюсь, все уладится.
Анна не знала, что ответить. Она схватила его за обе руки, крепко их сжала, потом выпустила и пошла к двери, которая сразу открылась. В прихожей стоял Гварха в непринужденной, но собранной позе, словно спокойно прождал бы весь день.
2
Мужайся, моя смелая (фр.)
— Мэм?
Она вернулась с ним на женскую половину. Он проводил ее до двери. Анна открыла дверь, замялась, а потом спросила:
— Вы не зайдете?
— Да.
Он вошел.
Голограмма была включена — холм над научно-исследовательской станцией на Риде — 1935Ц. Почти вечер. Косые полосы дождя. Между зданиями кое-где фонари. Брачную бухту окутывала темнота — в серо-стальной воде не вспыхивали вести.
Анна выждала, чтобы дверь закрылась, а тогда сказала:
— Ник думает, что все может уладиться.
Эттин Гварха раскашлялся — звуки аналогичные человеческому хохоту.
— Оттеснить Ники назад невозможно. Он отступает в сторону и уже готов снова устремиться вперед. Он всегда убежден, что видит перед собой новую тропу. — Он помолчал минуту-другую, глядя на дождь, хлещущий пейзаж Рида — 1935Ц. — Не знаю, мэм Перес. Если мы будем осмотрительны и нам улыбнется удача, если мои тетки искусно поведут дело, если моя бабушка взыщет по обязательствам, которыми заручилась шестьдесят лет назад и более того, если Богиня воздержится от своих излюбленных ехидных шуток, — вот тогда, быть может, все уладится. Пока нам остается одно — идти вперед.
После новой паузы он сказал:
— Мне надо вернуться к себе в кабинет. Если вы захотите побеседовать, если у вас возникнет какая-либо проблема, скажите Хей Атала Вейхару, чтобы он связался со мной. Я откликнусь сразу.
Анна поблагодарила его.
Он направился к двери и оглянулся.
— И я обязательно подыщу для вас другие голограммы. Вряд ли вам хочется весь следующий год созерцать такую картину.
2
Корабль улетел, и через несколько дней вновь появился Матсехар. Пьеса закончена, сообщил он, когда они шли по коридорам станции.
— Вопреки Ники. Мне было нелегко сосредоточиться на работе после нашей ссоры.
Анна передала ему слова Ника. Очень типично, заявил Матсехар. Ники всегда сама дружеская теплота, после того, как заупрямится.
— Сначала отшвырнет от себя, а потом говорит про любовь и дружбу, как будто это может искупить то, что он натворил.
Анна промолчала.
— И теперь он улетал как раз тогда, когда мне необходимо узнать его мнение о новой пьесе. — Он покосился на нее. — А вы бы ее не прочитали?