Коловарант. Книга 3. Часть 1

Москаленко Юрий

Но у нас пока свои штуцеры. Брать не знакомые и не пристреленные прусские винтовки я опасался. Направил конников Семена обратно в лагерь, пусть пока отдыхают. Тут они нам не нужны. Разве что испуганную лошадь поймать. Но для этого у нас уже наготове Гриша с Кидрасом, как наиболее легкие и на быстрых конях.Они отстали от нас и прячутся за деревьями, положив коней.

Башкиры во главе с Назиром затаились в небольших, но густых кустах вдоль дороги. Они первые и начнут. У четверых, по утверждению самого Назира, очень хорошие боевые луки. У пятого чуть хуже. Вот эта пятёрка и затаилась. Для их большей маскировки мы дополнительно использовали маскировочные сети.

Прошло

почти два часа и мы получили знак от разведчиков. После показались военные, ведущие лошадей и только один верховой. Как я рассмотрел в трубу это и был капрал пруссаков. Кроме неплохого тяжеловоза, на котором было навьючено плетёные корзинки, вели ещё трех лошадей. И если эти были разного окраса, то капрал же восседал на чисто черном коне. Точно такие же три остались у нас в лагере. Ну что же, очень не плохо. Солдаты шли хоть и спокойно, явно никуда особо не спеша, но и не расхлябанно. Явно готовые в любой момент отразить атаку.

Отложил подзорную трубу, прильнул к штуцеру. Второй положил, чтобы удобно было сразу схватить. Посмотрел, как рядом устраивается Зверев, копируя мои действия. Ну, в общем, все как всегда. Несколько времени занимает сам бой, сколько его подготовка. Тут же Максим с Леонидом. Им после придётся выдвигаться вперед под нашей защитой, как наиболее подготовленным. Чуть дальше расположился Титов, чтобы иметь больший угол обстрела.

Ну что сказать…малый отряд не имеет ни малейшего шанса, против хорошо подготовленной засады. Так и у нас. Назир всё же не удержался и выстрелил в прусского капрала, который чуть не вылетел из седла от силы удара стрелы. Нуда тут то и расстояние всего ничего, метров пятнадцать, плюс-минус пару метров. А срезень сантиметров пять на торце, причём в крест. Конечно на больших дистанциях от пятидесяти метров и выше, что мы раньше проверили на практике, стрелять такими срезнями бесполезно. И стрела летит медленно и точность не велика, но вот на двадцати метрах это просто убойная штука. Я бы в своем дегеле под такую стрелу попасть точно не хотел бы. Другое дело, что у такого оружия очень узкая специфика применения…но нам самый раз.

Дальше полетели стрелы подчинённых Назира… а после и опять стрелы. В общем, нам стрельнуть не досталось. Толи солдаты не ожидали выстрелов из луков, толи просто растерялись на пару секунд…но моим башкирам этого хватило. Тем более стрелы они просто разложили на ветки кустов, что позволяло сразу же стрелять снова. Подготовленные Назир, Исхан и Карим и так, чуть ли не в секунду посылали по стреле. Не долго, правда, опять же это нами проверено на практике. А последний раз массово в войне луки применялись в наполеоновских войнах…и то, по-моему, не слишком успешно. Вот народ и отвык он них. Но если у нас с луками ещё охотятся…из-за дороговизны пороха, то в Европе уже давно нет.

Выскочив на дорогу через кусты, башкиры стали ловить лошадей. А Бурзян побежал к своему раненому и тут же его прирезал. Мы спокойно подбираем штуцеры и выходим на дорогу.

— Видишь как мы их — радостно скалиться Назир, держа на поводу черного коня с убитым пруссом, который раскинув руки, завалился на круп коня. — Что не так? — тут же насторожился он, видя моё хмурое лицо.

— Не вижу — передразниваю его. Достали меня эти анархисты. Но тут более понятное, явно думают, что им в трофеях больше достанется. — За невыполнения п…- хотел сказать приказа, но передумал — плана, лично ты лишаешься всей доли. Остальные твои подчинённые получают только половину от этих трофеев.

— Э…- начал возмущаться Назир.

— Я кому говорил, чтобы сначала стреляли пеших, а потом конных? А если бы

они не растерялись, залегли и открыли огонь? Это что — обвожу уже всех взглядом и башкир и русских — каждый будет постоянно поступать, как считает нужным. То Черкасов стреляет, когда пожелает, то Петр Шварц не выдержал, а теперь ты пожадничал. Я что не понимаю, что у тебя от жадности ум за разум зашёл. Куда с вами дальше двигаться? — это я обращаюсь уже ко всем. Пора прекращать эту вольницу. Честно говоря, я никак не ожил таких проблем. Не зря описывали в книгах, которые я раньше читал о жестокостях и помутнениях в умах при «золотой лихорадке», а у нас тут «трофейная лихорадка». И вот что самое плохое, было бы у меня больше людей можно было бы кого-то и сильно наказать…а так приходиться пока только убеждать. Чёрт возьми…ну почему в книгах так просто, а тут у меня постоянно знаменитый «человеческий фактор» вылезает. Нет, правильно я решил грабить небольшие отряды, на серьёзное дело мои сегодняшние «корволанты» ну никак не тянут. Нет спаянности и ответственности за свои действия. Слишком ещё «сырой» отряд. Но и возвращаться домой без нормальной добычи тоже не вариант.

— Возвращаемся в лагерь — зло говорю для всех.

Все молча стали на лошадей навьючивать трупы убитых солдат. На подскакавших к тому времени Гриши с Кидрасом лошадей, оружие. Все понурые идут в лагерь.

— Что случилось? Кого то убили или ранен? — увидев опечаленные лица возвращающихся стал задавать вопросы Савва.

— Слава богу, нет…но мне от этого не легче — отвечаю я. — Тащи сюда главного фаш…саксонца — тут же поправился я. А сам стал укладывать свои штуцера в свой дилижанс, оставив только двуствольный пистолет. Надо признаться, что очень неудобный по сравнению с кольтами. На лошади в специальной кобуре, ещё нормально. Но вот носить по сути дела «обрез» не очень. Максим, правда, сделал под неё кобуру, но мне не очень нравиться. Придется её ещё как-то закрепить пистолет на левой стороне груди.

— Фон Беннвиц — не стал я обижать саксонца, поэтому обратился к нему как к дворянину — чем вы будете расплачиваться за предоставленных вам лошадей? Владимир Павлович — обращаюсь я к Титову — снимите с него наручники.

— Благодарю — переводит нам Зверев. — Ну, у меня есть только триста талеров — вздохнул он.

— Это только на лошадей на две ваши крестьянские телеги, которые у вас с имуществом — отвечаю ему. Он молчит. Помолчал и я, ничего не добившись, продолжаю.– За битюга для вашей кареты, предлагаю отдать мне ваше ландо.

— Это очень мало. Я отдавал за ландо две тысячи талеров — не сильно возмущается, но и не соглашается со мной саксонец.

— Добавлю ещё двух верховых, но с нашими седлами — не стал я наглеть. Лишние лошади нам тоже особо не нужны. Корми их ещё. А немецкие, это не наши и даже не польские, на одном овсе тут с ними разоримся. А вот хорошие немецкие седла, которые намного прогрессивнее наших, я отдавать, не намерен.

— Хорошо — не дождавшись больше предложения, согласился он. — Но нам ещё нужны продукты и оружие.

— Нет денег, меняйте на другое имущество — отвечаю ему.

Имущество, которое предложил фон Беннвиц заключалась в двух охотничьих ружьях, украшенных серебром и золотом. Странном метровом охотничьем тесаке на кабанов. Ещё его называют кабаний меч. И к нему охотничий, довольно необычный, но красивый набор столовых приборов. Вилки от этого набора можно использовать как оружие вместо даги. И два кинжала — даги, только не такие как у меня с раскрывающимися лезвиями, а с рукоятками в форме полумесяцев. Все это добро находилось в закрытой карете. Взял всё.