Комдив
Шрифт:
Бронебойный остроголовый снаряд БР-420 весом в 16,55 кг и дульной скоростью в 830 м/с имел по советской методике измерений бронепробиваемость порядка 190–230 миллиметров на дистанции в 1000 метров.
Теперь не будет игры в одни ворота, когда немецкие танки с лёгкостью ещё на дальней дистанции поражали наши КВ и Т-34. Теперь мы не упустим на время лидерство в танкостроении, и КВ также смогут поражать немецкие танки с двухкилометровой дистанции. Последними стали приходить средние танки, новенькие Т-43, ещё не Т-44, но уже и не Т-34. Лобовую броню на них увеличили до 75 миллиметров, бортовую до 60, убрали люк мехвода оставив лишь щель для обзора, а также убрали пулемёт стрелка-радиста, оставив всего два пулемёта, один курсовой и крупнокалиберный зенитный, который наоборот поставили. Башню немного сдвинули к середине, что позволило сделать люк мехвода не в лобовой броне, а крыше танка. В качестве орудия было уже апробированная на СУ-85 пушка Д-5, которая на дистанции в километр могла пробить вертикальный броневой лист толщиной в 100 миллиметров, так что новые Т-43 вполне могли бороться с немецкими кошками на средней дистанции. Глядя на новые танки, я лишь тихо радовался про себя, ведь теперь потери среди наших танкистов значительно снизятся.
К середине мая мы получили всю полагающуюся нам по штату технику, на фоне других армий мы казались любимчиками. Мало того, что мы укомплектовались по полному штату, так ещё и вооружение новейшее, только пошедшее в войска. А передо мной встала во весь рост новая дилемма, с одной стороны необходимо учить своих людей воевать на новой технике, а с другой стороны надёжность техники ещё аховая, частые и многочисленные поломки, вот и думай, или учи людей и получи к выступлению
В начале июня к нам приехал сам Сталин, все построились, техника стояла в ряд, а машина с вождём медленно проехала вдоль нашего строя. Сталин остался доволен осмотром, а я понял, что нас скоро снова бросят на фронт и скорее всего под Курск.
Интерлюдия 2
Вернувшись с осмотра 4-ой гвардейской армии, Сталин в своём кабинете ещё раз стал разглядывать большую карту боевых действий, которая висела на стене. По донесению разведки, немцы планировали этим летом нанести нам мощный удар и окончательно сломить наше сопротивление. В качестве места сражения, был выбран Курск, именно туда немцы стягивали свои войска и в том числе новейшие танки, которые только в этом году стали массово поступать в их войска. С тигром наши войска уже успели столкнуться, еще в начале осени прошлого года, правда такие случаи были единичными, но тем не менее один подбитый танк смогли утащить к себе. Его сразу отправили в Кубинку, где тщательно изучили и даже провели по нему стрельбы, изучая, как наши орудия способны с ним бороться. Результаты были неутешительными, подбить новый немецкий танк можно было только с близкого расстояния, в то время, как он сам с лёгкостью пробивал издали броню наших танков, даже КВ, который раньше был малоуязвим для немцев, теперь терял все свои преимущества. А ведь Прохоров еще в начале 1942 года говорил про то, что немцы скоро получат новые танки и модернизируют старые и для борьбы с ними потребуется новая техника. По крайней мере новые СУ-85 очень хорошо показали себя в боях с новыми немецкими танками. На средней дистанции они уверено пробивали их броню и не зря он всё же решил заранее обновить танковый парк и дал задание конструкторам в кратчайшие сроки разработать новый средний и тяжёлый танки. За это время в боях захватили ещё несколько немецких Тигров, и их обстрел новым КВ показал, что он с лёгкостью может уничтожить Тигр с дальней дистанции, да и лобовая броня КВ тоже подросла и лучше держит выстрелы немецких танков, так что считай они будут наравне. Сегодня он посмотрел на армию Севастьянова, хотя она не танковая, но тяжёлой техники в ней хватает и по донесениям, Севастьянов с Прохоровым всё это время учили своих бойцов, да и так у них более чем хватает боевого опыта, большинство бойцов уже опытные фронтовики. Армия полностью укомплектовалась новой техникой и должна показать хороший результат в предстоящем сражении. Она усилит 1-ую гвардейскую танковую армию генерала Катукова, которая тоже почти полностью перевооружилась на новую технику. Всю весну, как только в производство пошли Т-43 и КВ-3, они шли исключительно только в армии Севастьянова и Катукова. Посмотрим, как Прохоров покажет себя под Курском, если хорошо, то можно будет дать ему генерала и официально назначить начальником штаба к Севастьянову, а потом и самого поставить на армию.
2 июня 1943 года, Москва.
Я крепко обнимал жену, её животик уже явно выпирал, а она плакала, уже привыкла, что мы регулярно виделись, я при любой возможности ездил домой. Но вчера пришёл приказ о выдвижении к Курску, вот я сегодня и обрадовал Люду, что через день отбываю. За это время жена превратила казенную квартиру в уютное семейное гнёздышко, я тоже по мере возможностей ей помог, но в основном покупкой всего необходимого. Вскоре жена перейдёт на административную работу в своём госпитале, и рожать она будет тоже там. Она уже успела перезнакомится со всеми соседями, что не уехали в эвакуацию, кое с кем познакомился и я, в основном тут жили ответственные работники, но было и несколько военных, правда в основном сейчас жили только их семьи, а сами военные были на фронте, хотя у них периодически получалось появится ненадолго дома. Так вроде все были адекватными, жили дружно, но с другой стороны все они были не простыми людьми. Сказать точно, что нас скажем так приняли в свой круг я не мог, хотя вроде относились нормально, но мой возраст и то, что моя жена простая медсестра в госпитале могло послужить причиной считать нас выскочками. Главное, что скандалов не было, а если будут сплетничать за нашими спинами, то и пусть, не зря говорится про дружный женский серпентарий. Переживём, главное, что бы кто не начал в открытую наезжать на жену, но думаю, что такого не будет. Провожать себя я Люде запретил, ей, с её животом только и не хватало мотаться по городу, пусть дома сидит, я ещё кое какие продукты подкупил ей. Кстати жена сошлась с управдомом, это оказалась женщина за сорок, чей муж по случаю инвалидности не попал в армию и работал в нашем доме дворником. В случае чего Лидия Степановна охотно поможет Люде, да и Люда частенько ходила к управдому в гости, благо та жила в этом же доме. Одной Люде было скучно, вот она и сошлась с Лидией Степановной, а я был этому только рад, всё же рядом будет не посторонний человек. И да, я мог конечно прислать за женой свою ласточку с водителем, она ведь оставалась в расположении части с небольшим количеством тыловиков, но решил, что жене лучше лишний раз не волноваться. Вот так через день я и отправился под Курск, под штаб нам выделили два купейных вагона, остальные были плацкартными, кстати Севастьянов ехал вместе со мной, мы даже в одном купе расположились. Хотя до начала Курской битвы ещё и было время, но лучше прибыть туда заранее и получше подготовится. Через день мы прибыли в Курск который освободили ещё 9 февраля этого года, и стали выгружаться. Местом нашей дислокации назначили посёлок Ивня, именно там и расположился наш штаб. Хотя в посёлке и было барское имение, но располагаться там мы не стали, слишком опасно. Вместе с комендантской ротой, в эшелоне был и инженерный батальон, который и приступил к строительству штаба. Под штаб выбрали лесок рядом с посёлком, там разметив под землянки землю, принялись усилено копать. Размечали тоже, не абы как, стараясь втиснуть это под растущие деревья, а перед этим натянув маскировочные сети, тем самым полностью всё замаскировав для немецких самолётов. Какой смысл в таком штабе, если противник ещё на стадии строительства всё узнает, а так и будет, если не закрыть всё от обзора с неба. Если вдруг неприятель стал массово копать землю под землянки, значит в этом месте будет какой-то объект. Разумеется, что со временем немцы узнают примерное расположение штаба, только сразу после строительства настоящего штаба, сапёры построят фальшивый штаб и мы разместим там зенитки. И от настоящего штаба угрозу отведём и ловушку для немецких самолётов сделаем, пускай под обстрелом зениток пустой лес бомбят. По мере прибытия частей, разводили их по местам и все принимались усиленно рыть землю, готовя оборону. По замыслу начальства мы должны были воевать от обороны, сначала максимально ослабить противника, отбивая его атаки, и только затем перейти в контрнаступление. Так кстати было и в моей истории, не зря Курская битва шла около двух месяцев, хотя конечно решающим стало сражение у Прохоровки, когда в открытом танковом бою сошлись две танковые армады. Кстати Прохоровка находилась и не так далеко от Ивни, где мы и расположились. Нам выделили второй эшелон обороны, но это не значило, что мы всё время будем сидеть на попе ровно, как представитель своей армии, разумеется с
Я объезжал штабы моих соседей. Что стояли в первом эшелоне и представившись, предлагал наладить сотрудничество. А мне было что предложить им, это что бы они не считали, что делают мне одолжение. У меня, вернее у нашей армии была тяжёлая артиллерия, а также штурмовые самоходки, которые тоже можно было использовать, как гаубицы, для стрельбы не прямой наводкой, а по навесной траектории. Поддержка артиллерией ни когда лишней не будет и за возможность при необходимости получить такую поддержку, соседи хватались руками и ногами. Тут, пока при необходимости выпросишь такую поддержку у штаба фронта, могло уже всё десять раз поменяться, а так считай почти под боком и без всякой бюрократии. Ещё я предлагал помощь своих снайперов, у меня их много, нет не так, МНОГО, пожалуй ни где в нашей армии нет такого их количества, так чего им без дела сидеть. В других дивизиях нашей армии снайперов было поменьше, но всё равно больше, чем в других подразделениях и все они должны были отправится на передовую. Ой чувствую, скоро немцы волками на луну взвоют, а появится на открытой местности станет для них смертельно опасным номером. Ну и разумеется я договаривался о проходе в немецкий тыл моих разведчиков и диверсантов. Тут дело было серьёзное, через чужие позиции без предварительной договорённости не пройдёшь, а то мало ли кто уйти решил, вдруг дезертир или предатель. Вот так я и ездил целую неделю по соседям, как только с кем договаривался, как сразу от него отзванивался Севастьянову и наша артиллерия быстро находила себе цели. Соседи тоже были довольны, лишняя артиллерийская поддержка по одному звонку была не лишней, только возникли вопросы со снабжением. Мы стояли во второй линии и по идее стрелять пока были не должны, но тут на тыловиков наседали соседи и те плюясь и ругаясь всё же стали выдавать нам снаряды для гаубиц. Нам для действенной стрельбы пришлось выдвинуть артиллерию в расположение соседей, но одни орудия мы не отправили, каждую охраняла рота пехоты на бронетранспортёрах. Немецкой бронетехники можно было не ожидать, а вот диверсионные группы противника вполне, вот приданная пехота и осуществляла охрану орудий.
Снайпера тоже выдвинулись вперёд, и начальство радовалось, а простые пехотные Вани были недовольны, так как обозлённые потерями от снайперов немцы стали активно обстреливать наши позиции. Однако и это мы поставили себе на службу, места расположения таких артиллерийских и миномётных батарей засекались и после этого в действие вступали наши гаубицы, которые и начинали утюжить выявленные места расположения немецких артиллеристов и миномётчиков. Очень скоро, после того, как немцы понесли большие потери, они прекратили обстрелы наших позиций в ответ на снайперский огонь. А мои снайпера заставили немцев прятаться, стреляя по всем, кого только они видели. Попытка противника вести антиснайперскую борьбу с треском провалилась по банальной причине, у нас просто было больше снайперов, да и по уровню мастерства они немцам не уступали, хотя тоже временами несли потери. Всё же война есть война и удача не бывает только на одной стороне, но вот тут как раз и сказалось количественное превосходство. Вот так стоя во втором эшелоне нашей обороны мы тем не менее принимали самое активное участие в боевых действиях. А вскоре пошли и данные от моей разведки, для начала разведчики действительно должны были работать исключительно тихо, в первую очередь изучая район действия и вместе с ними пошли и диверсанты, но исключительно для разведки. Они пару недель изучали территорию, намечая возможные пути передвижения, все препятствия и места возможных лёжек, которые кстати и оборудовали. Чем убегать от преследователей, так лучше оторвавшись от них, залечь в таком укрытии и обождать, пока немцы просто не пройдут мимо, что бы затем оказаться в их тылу и спокойно уйти, а немцы пускай дальше ноги стаптывают в поисках моих орлов. Тут спешить не стоит, немцев в округе, как блох на барбоске, так что влипнуть в неприятности при спешке и неподготовленности можно на раз. Организовав процесс, я задумал сделать немцам большую пакость, только в одиночку это было не сделать и по любому прежде следовало дождаться доклада разведки о том, кто нам тут противостоит и какими силами.
Глава 10
Глава 10
Моя машина с охраной заехала на стоянку организованную рядом со штабом армии, она представляла из себя свободные места под деревьями, над которыми ещё были натянуты маскировочные сети. Единого места заезда не было, заезжали и выезжали как хотели, зато и колеи не накатают. Конечно со временем станет видно, но к тому времени думаю и мы пойдём вперёд. Открыв бронированную дверь, я вылез из своей командирской машины, тёплый ветер с запахом леса обдул меня, а сверху шуршали кроны деревьев и внизу по земле скакали солнечные лучи, словно играя. Охрана осталась в машинах, вернее ребята вылезли из них, но остались стоять рядом с ними. Кто-то пользуясь случаем растянулся на земле, благо лето, земля тёплая, так что они ловили момент. Расположенные между деревьями землянки были хорошо замаскированы, при их строительстве сначала аккуратно снимали дёрн, а затем, после строительства, этот дёрн клали назад. Обильно его полив, через несколько дней уже нельзя было сказать, что тут снимали дёрн. Также сверху высадили кусты, и особенно кустами замаскировали выходы из землянок, а потому даже на бреющем полёте невозможно было сверху обнаружить наш штаб. Неподалёку тарахтел генератор, который и снабжал штаб электричеством. В своё время мы захватили у немцев в качестве трофеев пару десятков таких мобильных генераторов на базе грузовых машин и сейчас пара таких машин обеспечивала электричеством штаб армии. Работали они попеременно, что бы можно было их обслуживать, у меня в штабе дивизии также была пара таких машин, да и в других дивизиях тоже и кое в каких полках. Севастьянов был на месте, вот я к нему и прошёл.
— Что хотел?
Совсем не любезно поприветствовал меня Севастьянов.
— Да задумка одна есть, только мало того, что мне самому её не осуществить, так и нашей армии тоже, вернее требуется разрешения командующего фронтом и содействии обороняющихся дивизий.
— Ты что задумал?
— Немцы же сейчас как оглашенные рвутся вперёд, вот я и хочу им устроить пакость. Сделаем вид, что им удалось прорвать наши позиции, их действия?
— Рвануть вперёд, на оперативный простор и начать громить наши тылы, в первую очередь склады и штабы.
— Правильно, только разумеется выпускать их на оперативный простор я не собираюсь, подобрать подходящую местность и дав им возможность продвинуться на 10 — 15 километров устроить им огневой мешок, одновременно с этим мощным фланговым ударом перерубив им пробитый коридор.
— Задумка интересная, но тут ты прав, один я такой вопрос решить не смогу, надо с командующим фронта посоветоваться, ты иди, я как только что станет известно свяжусь с тобой.
В целом я остался доволен разговором с Севастьяновым, по крайней мере он меня спокойно выслушал и обещал поговорить об этом с командующим фронтом, так как без него ни чего не получится, слишком операция крупной получается. А Севастьянов, после того, как полковник Прохоров уехал к себе в дивизию, сначала сам ещё раз очень тщательно прокрутил в голове состоявшийся разговор. В общих чертах вполне реальный вариант, который может получится, немцы тут непуганые, подобные трюки с ними не проводили, а потому может и получится. Взяв телефонную трубку, он велел связистам соединить себя с командующим фронтом. Пришлось прождать почти полчаса, так как командующего не было на месте, наконец раздался телефонный звонок.
— Здравия желаю Николай Фёдорович, это вас генерал Севастьянов беспокоит, у меня только что был полковник Прохоров, у него есть интересная идея, как устроить немцам неприятный сюрприз.
— День добрый, наслышан я про полковника Прохорова, вот что, судя по всему тут не в двух словах это обсуждать, так что езжай пожалуй ты ко мне в штаб фронта, там спокойно и обсудим, что твой полковник опять придумал.
Севастьянов положил трубку, с одной стороны ему не хотелось ехать в штаб фронта, а с другой стороны, это действительно не телефонный разговор, не дай бог информация к немцам уйдёт, тогда последствия могут быть совершенно непредсказуемыми. Вызвав свою машину и охрану, Севастьянов поехал в штаб фронта, куда и приехал хоть и без приключений, но уже под вечер. Ватутин оказался свободен, а потому позвав ещё начальника штаба и члена военного совета, он и выслушал Севастьянова.