Комната страха
Шрифт:
— Храни ее автосервис и противоугонные системы, — пожелала я.
Свет в зале совсем потушили. Светилась одна стойка, ничего толком не освещавшая, кроме себя самой. Все так же ненавязчиво звучала музыка. Сидели теперь за всеми
— Ты так мне и не рассказала, как господин Крапов раскошелился на машину.
— Без ликования, Костя, но с достоинством. Выслушал с неподвижным лицом, записал номер моего счета и, не говоря лишних слов, позвонил в свой офис и распорядился перевести деньги.
— Достойно! — одобрил он. — Ничего не скажешь.
— Достойней не бывает. Вместе с моим гонораром это составило кругленькую сумму.
— Он не обеднеет.
Теперь уже несколько пар покачивались в такт музыке между столиками и стойкой, и я подумала, что, как только дождемся заказанного, Костя обязательно пригласит меня.
Нет, неплохо здесь было, определенно неплохо.
Хоть и не «обеднеет», но Крапова Костя пожалел, потому что счел нужным сказать слово в мою защиту:
— С какой стати тебе убытки терпеть? Не по своей же воле ввязалась ты в драку с авгурами! Купи ты машину на свои — от твоего гонорара остались бы рожки да ножки.
— Зря стараешься, Константин, — улыбнулась я ему. — Когда мы с Василием Дмитриевичем обговаривали
— Нет, нет, не много! — уверил он. — Все было сделано на общественных началах. Родители учеников помогли.
И тут нам принесли мясо. На круглом подносе, в глиняных обливных жаровенках с толстыми дном и стенками. Боже, как оно пахло! Можно было не есть, а только нюхать и пить под этот запах до бесконечности — хоть «Карменситу», хоть коньяк. Как-то сами по себе стали неуместными разговоры о деньгах и делах, и очень скоро мы стали только дамой и кавалером, мужчиной и женщиной, празднующими свою молодость и влюбленность.
Происходило это ровно через тридцать девять дней после сожжения авгурами моей «девятки». И, слава богу, все они, включая отморозков, сидели под необычайно жестким следствием. А с Красиным я договорилась. Согласился он, хотя и не сразу, исключить меня из списка свидетелей. При этом вся честь ликвидации банды авгуров ложилась на его плечи очередным званием.
Ввиду неотвратимо приближающейся пенсии эти лавры пришлись ему весьма кстати.
А мне они зачем? В нашем Тарасове нет больше никаких комнат страха с темными зеркалами вдоль стен.
И слава богу!..