Конец таежной банды

Сухов Евгений Евгеньевич

– Да, я буду выполнять все твои приказы, – вяло повторил Алексей, имитируя манеру разговора человека, погруженного в транс.

Шаман был доволен. Камлания прекратились, после чего Алексей уснул практически мгновенно.

* * *

– Ты одна тут справишься? – поинтересовалась Анисья, обернувшись на пороге к сестре.

– Да, не впервой, – заверила Евдокия. Она наложила на лицо грим и скрыла царапины и синяки. Люди не должны были заметить подмены.

– Ну, тогда я пошла, –

вздохнула Анисья.

– Удачи, – кивнула Евдокия, отступив от двери, чтобы ее не увидел находившийся снаружи Коля Рыжий. Анисья вышла, захлопнула дверь, сбежала по ступенькам крыльца к запряженной лошади, лихо запрыгнула в седло и ударила ногами в бока:

– Но, пошла!

– Может, все ж скажешь, что за дело у тебя ко мне, – заискивающе поинтересовался Рыжий, нагоняя ее.

Они поехали рядом. Анисья ухмыльнулась:

– Узнаешь в свое время. Экий нетерпеливый.

Выехав из крепости, они углубились в лес.

– Давай здесь проедем, через балку, тут дорога лучше, – предложил Рыжий.

– Давай, – согласилась Анисья, не усмотрев в этом ничего предосудительного.

В балке их ждали – пять человек на лошадях, вооруженные до зубов. Анисья вздрогнула от неожиданности, когда они выехали к ним навстречу. Она знала всех. Отъявленные головорезы из команды Серого.

– Че так долго? – рявкнул высокий бородатый каторжник со шрамом от плети через все лицо.

– Остынь, Гриня, – осадил его Рыжий, – тут дело появилось…

– Что за дело? – заинтересовались остальные.

– А что вы вообще тут делаете? – спросила Анисья, вспоминая клички бандитов. Одного звали Глазом, потому что только один глаз у него был широко открыт. Веко на втором было постоянно прикрыто – вероятно, повреждено в драке. Второго называли Сусликом за то, что он вел себя так, как этот самый зверек, более того, даже внешне чем-то был похож на него. Еще одного, мордатого, в черной в крапинку рубашке звали Хмурым, потому что вечно ходил с недовольным лицом. Последний – Змей. На змею он был не похож, рослый, плечистый, с лысой головой. Он просто много курил, за что кореша постоянно сравнивали его со сказочным Змеем Горынычем.

– А мы вот покумекали с корешами и решили соскочить, – пояснил за всех Рыжий, – ловить в крепости больше нечего. Скоро красные прижмут. Ждать их – страсть как неохота, ведь каждому из нас вышка корячится.

– Вот, значит, как, – кивнула Анисья, – струхнули?

– Не гони, хозяйка, – оскалился Рыжий, – просто здесь дорожки наши расходятся.

– Понятно, – буркнула она, размышляя, что ей делать. Не вести же всю эту орду к золоту. С другой стороны, ничего другого в голову не приходило. Больше всего на свете она хотела наказать убийцу крестного и спасти девчонку из скита.

– Итак, куда путь держим? – улыбнулся ей Рыжий.

– Прямо, – отчеканила Анисья.

11

Вечером

Евдокия приказала перевезти раненого чекиста к ним в избу, а уже через час узнала, что крепость покинули оставшиеся люди Серого. Они потеряли пятерых бойцов, не считая Коли Рыжего. Через десять минут появился Пакин и сообщил очередную плохую новость: красные в нескольких часах пути от крепости. После обеда они выехали из скита и двигаются в их сторону.

– Надо готовиться, – произнесла Евдокия задумчиво. Она, как никогда, чувствовала себя одинокой. В штабе, где обычно происходили шумные советы, теперь, кроме нее и Пакина, не было никого. С кем ей оборонять крепость?

Ее мрачное настроение немного рассеяло появление Патрикея. Однако и он принес дурные вести.

– Томыспаев буквально полчаса назад собрал своих людей, и они куда-то уехали, – выпалил он, задыхаясь, налил из кадушки кружку воды и залпом выпил.

– Он ушел и бросил остальных? – не поверила своим ушам Евдокия.

– Да, выходит, бросил, – подтвердил Патрикей, присев к массивному дубовому столу, – во всяком случае, он никому ничего не сказал.

– Или приказал местным молчать, – добавил Пакин враждебно.

– Сколько у нас бойцов осталось? – потерянным голосом осведомилась Евдокия.

– Двадцать человек, не больше, – быстро ответил Пакин, – остались в основном деревенские, которых Патрикей немного натаскал, да пара охотников.

– И что же теперь делать? – сухо спросила она. Враждебные силы сжимали кольцо вокруг их лагеря, как и предсказывала Анисья. Евдокия уже жалела, что не послушала сестру сразу. Удалось бы сохранить много жизней, и Серый бы не спятил.

– Ну, я думаю, что перевес по-прежнему на нашей стороне, – не совсем уверенно ответил Пакин, – обороняться всегда легче, чем штурмовать. На нашей стороне крепкие стены, укрепления. В наблюдательный пункт на скалу мы посадим охотников. Они оттуда выбьют половину отряда красных, пока те смогут подойти к стенам.

– Потом, у нас полно оружия, – поддержал его Патрикей, – у красных, я слышал, с этим проблемы, не хватает патронов. А у нас четыре пулемета, гранаты, полно патронов.

– Все равно как-то неспокойно на душе, – призналась Евдокия, – надо убрать из крепости женщин и детей.

– Нет, сейчас нельзя, слишком опасно, – возразил Пакин, – красные близко. Они могут перехватить людей. В этом случае они их либо расстреляют, либо возьмут в заложники и, наступая, выставят перед собой.

– Да, ты прав, – согласилась Евдокия. От напряжения у нее начинала болеть голова. Она никогда не любила советов, все эти обсуждения. В бою было намного проще, и решения приходили сами собой практически мгновенно.

– Я передам всем, чтобы перетаскивали все ценное в крепость и сами сюда переселялись, – тяжело вздохнув, сказал Пакин, – места-то теперь свободного полно.