Королева в раковине
Шрифт:
Гейнц растерян:
— Тролия, ты забыла, для чего предназначена ванна, входишь в нее с книгой и выходишь из нее немытой. Бертель отвечает:
— Да, что-то со мной не в порядке. Я странная девочка. Невозможно меня любить. Я и сама себя не люблю, боюсь своего изображения в зеркале, ибо я не такая красивая, как мои братья и сестры.
Бертель не любит, когда ей повторяют, что она девочка умная, и потому должна уступать Бумбе. Также она не любит, когда допытываются у нее, где она была с утра до вечера и что делала. Она поджимает губы. И
И вообще все правы. Внутренняя правда — это ее, и только ее, тайный клад. И никто его не сможет у нее отобрать. Она никому его не откроет, даже любимой Лотшин, потому что люди враждебны ей.
Бертель несчастна. Хорошо ей лишь наедине со своими тайнами на чердаке. В шкафах и ящиках старой дубовой мебели хранятся инструменты, обувь бабки, деда, покойной матери. Бертель выстраивает вещи в ряд, и они оживают. Иногда в ее воображении возникают дети, и они играют с ней в разные игры. Бертель взволнована, она закутывается в ветхие одеяла, обкладывается подушками, катается на перинах, набитых белыми перьями.
В гостиной Фрида расплетает ей косы, расчесывает волосы и кричит:
— Иисусе, откуда эти белые перья?
В воздухе — запах нафталина, гневные вопли Фриды:
— С утра до вечера ни крошки во рту!
Фрида всплескивает руками, она заботится о девочке и даже иногда немного жалеет ее, но все время требует от нее следить за собой и за порядком вокруг себя, учиться всему этому у сестер. Фрида не может понять, почему она прячет от прачек ставшую уже черной ночную рубашку.
— Это рубаха Изабеллы, — оправдывается Бертель.
— Кто это Изабелла?
— Королева Испании.
— Какое отношение имеет Изабелла к грязной рубашке?
— Я хочу знать, что такое верность. Три года королева Испании носила одну рубаху, чтобы доказать верность мужу, ушедшему на войну.
Фрида пытается вдолбить Бертель, что она не воспитана: поднимает стулья на кровать, кладет на них простыни и одеяла и прячется в них. Фрида не может понять, что девочка строит в шатре башню из книг, и благодаря этому возникают в ее сознании красивые картины, захватывающие ее мысли, и все страхи исчезают.
— И со всей этой грязью ты спишь?
Фрида разбирает шатер и забирает из рук девочки ее любимые книги.
Лотшин вступается за сестру, но и она однажды обронила:
— Фрида, ты же знаешь, что она не совсем нормальна.
Отец же сказал:
— Оставь ее, Фрида, она девочка уникальная.
Фрида выходит из его кабинета, цедя сквозь зубы:
— Сумасшедший дом.
Экономка тяжело вздыхает, сидя в трамвае. Эти поездки с одного конца города в другой выматывают душу у женщины на шестом десятке.
— Бертель, — говорит она девочке, — Почисти ногти, завяжи шнурки на ботинках, надень элегантную шляпу, как надевают дети из порядочных семей.
Но Бертель упрямо надевают вязаную шапку, которую носят простые рабочие. Это подарок служанки
— Иезус, девочка вымотала мне все нервы, когда согласилась надеть этот красивый костюм — подарок тети Регины.
Трамвай катится по рельсам, останавливается, проглатывает и выпускает пассажиров. Теснота усиливается к полудню.
— Какая может быть польза в этих кварцевых лучах? — Фрида ведет счет той уйме денег, которую платят за эту новинку современной медицины. Гораздо лучше действует против высокой температуры стакан горячего молока с медом и сахаром, или липовый чай. И не нужны никакие таблетки. И вообще обильное выделение пота снижает жар тела. Она как и ее бабушка и прабабушка обкладывает больного пуховыми перинами, хранящимися в шкафах на чердаке. Она предостерегает детей: если они, не дай Бог, заболеют краснухой, опасайтесь всего красного, не ешьте клубнику, помидоры, перец, ибо это может привести к оспе. В трамвайном вагоне Фрида ерзает на сидении и качает головой: в доме хозяина не полагаются на народные способы лечения.
С тех пор, как внезапно умерла хозяйка, любая болезнь ребенка поднимает на ноги всех домочадцев, Весь дом трясло, когда Лоц заболел скарлатиной. Хозяин вместе с Фридой кормил мальчика и давал ему лекарства. Дед возражал против карантина, назначенного врачом, и снабжал бледного и слабого внука играми, игрушками. Лоц лежал, как мумия. Не реагировал на горы подарков, загромождавших его комнату, за исключением большого белого плюшевого медведя. Когда появились первые признаки выздоровления, в комнате больного поставили театр кукол. Фердинанд и дети развлекали его оригинальными музыкальными представлениями, чтобы ускорить его выздоровление.
Лоц поправился, но маленький Бумба корчился на паркете от боли. «Здесь и здесь болит», — показывал он пальцем на живот и голову и стонал. А все потому, что по указанию врача убрали все зараженные игры и игрушки.
— Что с тобой, мальчик? — подмигнул доктор Вольфсон отцу и деду.
— Ой, ой! — стонал Бумба и получил уйму подарков, а также освобождение от занятий в школе.
Лоц забыл про болезнь, Фрида благодарила Иисуса. Даже легкое заикание после скарлатины исчезло. Бумба — мальчик веселый и здоровый. Только Бертель печалится по поводу мышонка и не произносит ни слова.
— Не объедайся книгами, — семейный врач обеспокоен ее худобой, — ешь питательную пищу, играй с друзьями, занимайся физкультурой, Бертель.
В трамвайном вагоне, везущем ее к доктору Вольфсону, Бертель мечтает. Морщины беспокойства, избороздившие лицо Фриды, уводят мысли Бертель далеко от Берлина, в Силезию, к любимой сестре. Лотшин вернется домой с рассказами о предках деда, а также о дядях и тетках и их связях с германской аристократией. Лотшин привезет для Бертель книги и шелковые платки от теток, живущих в родовом замке. А пока Бертель ужасно не хватает доброй сестры.