Корона клинков
Шрифт:
Капитан развёл руками, словно сетуя на собственное бессилие пред возбуждённой командой:
— Безопасность, она дополнительных денег стоит.
Было очевидно, что он вознамерился выудить у пассажира все его деньги. Ещё на острове капитан своим безошибочным чутьём контрабандиста почувствовал, что длинный цыган не в ладах с законом. Его воображение уже рисовало ценности, спрятанные в тугих вьюках, и эти ценности вскоре должны обрести нового, более достойного хозяина.
Брэк догадался о намерении капитана, но попытался в последний
— Зря вы это затеяли, — миролюбиво произнёс он, перебрасывая свой посох с привязанными к нему перьями в левую руку, — давайте разойдёмся, пока не поздно. Хуже ведь будет.
— Да ты, никак, угрожаешь мне? — изумился капитан, а команда ответила дружным гоготом, — с чего это нам хуже будет? Опахало — оно в драке наивернейшее оружие, да и осёл — помощник не из последних.
Ясень оценил обстановку. Против них было шестеро, капитан имел саблю, у остальных хищно поблёскивали здоровенные тесаки и ножи.
— Осёл-то мне как раз и поможет, — отозвался он, — Торки, татуированный бугай твой. Справишься?
— А то нет! — радостно воскликнул Торки, принимая прямо на глазах у удивлённой публики свой собственный облик.
На замешательство, вызванное такой метаморфозой, Ясень как раз и рассчитывал. Из посоха выдвинулись магические лезвия, мгновенно превратившие роскошные перья в пепел. Эльф ударил капитана широким движением с разворота, и тот упал на палубу с рассечённой шеей. Перехватив посох другой рукой, Ясень сделал шаг в сторону помощника с двумя ножами и длинным резким выпадом ударил того в живот. Помощник согнулся пополам и зашёлся в диком крике. Матрос, который стоял позади капитана, с воплем ринулся к борту. Ясень выдернул посох и полоснул пробегающего наискось по груди. Одновременно с этим Торки неожиданно высоко подпрыгнул и раскроил череп верзилы мощным ударом раздвоённого копыта. Ещё один из матросов схватил саблю уже покойного капитана и отчаянно замахнулся на безоружного фавна. Но тот поднырнул под удар, саданул нападавшего коленом в пах и добил ногой.
— Два! — азартно выкрикнул Торки.
— Три, — сказал Брэк, добивая воющего помощника капитана.
— А шестой? — спросил Аэций, указывая на кого-то, выглядывающего из-за мачты.
Ясень схватил с палубы нож и почти не целясь, метнул. Раздался важный хруст, и на побережье опять воцарилась тихая южная ночь.
— Ну, вот мы и остались без команды, — заметил Торки, перешагивая через убитых так, чтобы не наступить в кровь. — Как теперь мы поплывём дальше? Я лично в морском деле ноль, а вы?
— Я тоже, — ответил Ясень, — придётся уходить по берегу. Аэций, ты в порядке?
— Почти, — чуть дрогнувшим голосом ответил мальчик, — просто я не привык, что на моих глазах так часто убивают кого-то.
— Поначалу меня это тоже немного шокировало, — доверительно признался Торки, — но сейчас уже начинаю осваиваться, можно даже сказать, вхожу во вкус. Что, пошли?
Он привычно подхватил вещи.
—
Ясень покачал головой.
— Здесь мелководье — всплывут. Корабль, мирно стоящий в бухте привлечёт меньше внимания. Когда этих молодцов обнаружат, всё спишут на пиратов. Поэтому лучше оставить их как есть.
— Тогда шлюпку на воду, и вперёд! — воскликнул Торки, стараясь подбодрить побледневшего Аэция.
— Никаких шлюпок на этом корыте нет, — сказал Брэк, — посему нам придётся добираться до берега вплавь. Что скажешь, Аэций, доплывёшь?
— Конечно, не без гордости ответил мальчик, — я ведь вырос на озере.
— Тогда разделим поклажу.
— Интересно, почему никто не спрашивает моего мнения? — возвысил голос Торки, — я против. До берега с полмили будет, нам не доплыть.
— Во-первых, не полмили, а хорошо, если треть, а во-вторых, мы доплывём. — Ясень намеренно сделал ударение на слове «мы», — но для козлоногих упрямцев я могу предложить целых два варианта на выбор: можешь заночевать прямо здесь в тишине и спокойствии, ибо трудно найти более смирную компанию, чем покойники. Или ты снова превращаешься в осла и плывёшь с нами. Животным способность плавать присуща с рождения.
— Вот ещё, — фыркнул фавн, — давайте мою долю поклажи. Но если я утону, и боги спросят меня, какого дьявола я попёрся ночью вплавь в такую даль, я отвечу, что выполнял приказ бессердечного хозяина.
— Я буду держаться поблизости на всякий случай, — предложил Аэций.
— Этот плут не нуждается в опеке, — проговорил Ясень, перелезая через борт, — он просто страсть как не любит купаться. Я потратил полгода, чтобы приучить этого грязнулю принимать ванну.
— Не правда, вы преувеличили, всего-то месяца три, — возразил фавн, плюхаясь в воду.
До берега действительно оказалось не так далеко, как виделось с корабля. Когда ноги Аэция ощутили дно, он почти не устал. Брэк велел хорошенько прополоскать волосы, чтобы смыть отвар обезьяньего ореха.
Они переоделись, и Торки увязав одежду морских цыган узлом вместе с большим камнем, бросил в море, напутствуя:
— Прощай, наше унизительное бабско-животное прошлое!
Полная луна освещала побережье, друзья пробрались меж скал и оказались среди безлюдных холмов, покрытых небольшими рощицами. Вокруг, насколько хватало глаз, не было ни дорог, ни человеческого жилья.
— Вы, сударь, хотя бы приблизительно представляете, где мы находимся? — спросил Торки.
— Можешь быть спокоен, мы не потеряемся. Если идти отсюда прямо на северо-запад, непременно пересечёшься с Военным Серакским трактом. По нему мы и станем двигаться дальше.
— Разве можно путешествовать без дорог, да ещё ночью? — спросил Аэций, — во всех этих лесочках-рощицах заблудиться недолго.
— Только не эльфу!
— Только не фавну!
В один голос воскликнули Ясень и Торки.