Косово поле. Россия
Шрифт:
— Так кто вы?
— Майор Бобровский Григорий Владимирович, — толстяк двумя пальцами достал из кармана пиджака вишневое удостоверение на длинной цепочке и развернул, — Главное Разведуправление.
— Какой страны?
— Этой, естественно.
— Откуда вы меня знаете?
— Это долгая история.
— Зачем я вам?
— Я собираюсь вам помочь. Восстановить вас в числе живых и прочее, — Бобровский пожал плечами. — Думаю, что отказываться глупо.
«Вроде не врет...».
— Ковалевского сейчас нет, — продолжил
— Вы и это знаете?
— Конечно, — вздохнул толстяк и вытер потный лоб. — Мы можем где нибудь побеседовать?
Влад еще раз оглядел майора с ног до головы.
Оружия при нем не видно.
Костюм тонкий, из легкого хлопка. Кобура бы обязательно выпирала.
Но ГРУ — это не милиция, у них помимо пистолетов достаточно хитрых штук, при помощи которых отправить человека на тот свет можно легко и без шума.
— Задерите рукава рубашки до локтей, — попросил Рокотов.
— Зачем?
— Откуда я знаю, может, там у вас «стрелка» [66] .
— Я же сказал, что не имею отношения к ликвидаторам, — Бобровский послушно обнажил предплечья, — я аналитик, а не полевой агент.
— Вы можете это доказать?
— Как?
— Вот именно — как? — язвительно сказал Влад. — Останавливаете меня на улице и хотите, чтобы я вам поверил. При этом представляетесь сотрудником оч чень серьезной конторы.
— Я действительно служу в ГРУ. Вот мои документы.
66
«Стрелка» — многозарядное специальное устройство для стрельбы на близких дистанциях. Имеет форму и размер толстой авторучки
— При современном развитии печатного дела...
— Я знаю. Но так мы ни к чему не придем.
— А вы уверены, что мы действительно друг другу можем быть полезны?
«Чем черт не шутит! Мужик пришел один, чувствуется, что без прикрытия... Нервничает. Это нормально. Вроде говорит правду. Если б им надо было меня взять, так навалились бы кучей. И ничего я своими приемчиками бы не сделал. Группы захвата работать умеют, у них и Терминатор не пикнет...»
Толстяк пожал плечами.
— Вам решать... Я не смогу вас заставить.
— Хорошо. Попробуем договориться. Худой мир завсегда лучше доброй ссоры.
— Надеюсь...
Рокотов приблизился на расстояние вытянутой руки.
— И всё же — как вы меня угнали?
— Я видел вашу фотографию. Это элементарно.
— Согласен, — биолог невесело усмехнулся, — пойдемте. У меня машина рядом. Поедем в какое нибудь кафе и поговорим.
Бобровский подхватил свой потертый портфель и направился к джипу, ступая в ногу с Владом,
— Я не сомневался, что вы разумный человек.
— А як же! Хомо сапиенс все таки... — Рокотов нажал
— В гостинице.
Майор залез в «мерседес» и бросил портфель на заднее сиденье. С недоумением посмотрел на здоровенный бак внутри салона.
— Что это?
— Не обращайте внимание. Маленький прибамбас.
— Куда едем?
— У Петропавловки есть приличное место. Тихо, на открытом воздухе.
— Там не очень дорого? — смущенно спросил Бобровский.
— Пусть вас это не беспокоит, — отмахнулся Влад, — на чашечку кофе у меня как нибудь хватит...
Белый от ярости Рыбаковский чуть не размазал Пенькова по стене, когда тот сообщил ему пренеприятнейшее известие о провале операции по транзиту «агранов» из Хорватии в Чечню.
Накрылись полтора миллиона долларов, взятые из кассы питерского филиала «Яблока» под честное слово самого Адамыча.
И не только это.
Хуже всего, что чечены не станут никого слушать, а обвинят во всем Рыбаковского. И у него появляется хороший шанс схватить пулю, как за год до этого наелась свинца обожаемая демократами Галина.
По аналогичным причинам.
Адамыч тоже встанет на уши.
Этот правозащитник с внешностью мелкого пакостника на самом деле являлся основным передаточным звеном между сепаратистами и их друзьями как в России, так и за ее пределами. От Адамыча зависели все сделки, с которых Рыбаковский. Юшенкевич, Пеньков, Боровской и иже с ними срывали хороший куш.
А теперь бизнес может гавкнуться.
И Рыбаковскому останется только побираться по старым корешам диссидентам да пытаться втюхать лохам свою мазню, которую ни один нормальный человек даже в туалете не повесит.
И всё из за тупоголового педераста!
Пожадничал, уродец, не снял нормальный склад с нормальной сигнализацией — и на тебе!
Не только десяток чеченов замочили, но и оружие в руки ментов попало.
Главное — непонятно кто.
Один из участников боя поведал Пенькову, что нападавших было человек десять, все как на подбор, двухметровые и одетые в черные комбинезоны.
У страха глаза велики.
— Что сказали мусора? — прошипел Юлик, уставившись на сжавшегося в кресле Руслана.
— Говорят, рано делать выводы...
— Идиот! Я тебя не об этом спрашиваю! Кто стуканул в мусарню?
— Соседи. Как пальба началась, так и позвонили. Там же дома недалеко... И станция.
— Почему никто не видел нападавших?
— Это ты не у меня узнавай. — Пеньков приосанился. — Это твои друзья, ты с ними вопросы решал. Мое дело было груз доставить.
— А кто склад снял?
— Ну, я... Но не я ж охрану нанимал. Они сами.
— Ты понимаешь, что попал на бабки?
— На какие бабки? — встрепенулся худосочный журналист — Ты сам виноват! Не думай, что я за тебя отвечать буду! Приедет Адамыч, я всё расскажу!