Кот, который плыл вверх по ручью
Шрифт:
Ханна махала ему с порога. На ней была яркая блузка с огромными цветами. Она сделала себе искусный макияж и выглядела весьма привлекательно.
— Где вы проводите зиму? — спросил Квиллер, когда они начали подниматься в гору. Он заранее знал ответ.
— Во Флориде, — ответила она. — У моей дочери ресторан на взморье, и я ей помогаю. Но родилась я здесь. Здесь все мои друзья и родные. Семьи Скоттен и Хоули.
— Рыбацкая аристократия Мускаунти, — прокомментировал он. — Дорис всё ещё торгует домашней выпечкой?
—
— А как Обри? Всё ещё разводит пчёл?
— Он мой племянник.
— Я знал его, когда он ещё служил у старого Лимбургера, и всегда восхищался терпением, с которым парень выносил старого грубияна.
— У Гаса в холле стояли часы с кукушкой, и он обещал оставить их Обри, но тот так и не получил часов. Должно быть, кто-то их забрал, когда Гас умер.
Квиллер взял на заметку: выяснить, где же часы с кукушкой, обещанные Обри.
— Поскольку я знал всю вашу семью, то буду звать вас Ханна, а вы должны звать меня Квилл. Насколько я понимаю, вы здесь на всё лето. Вы знаете тех, кто живёт в остальных хижинах?
— Только Венди и Дойла Андерхиллов — они живут в средней хижине. Очень милая молодая пара. Оба они учителя. Она пишет историю семьи. Он разгуливает по окрестностям, фотографируя природу, диких зверей и птиц.
— В соседней с вами хижине есть маленький мальчик.
— Да. Бедный Дэнни. Ему не с кем играть, а родители, по-видимому, не обращают на него никакого внимания. Я как-то раз зашла к ним с тарелкой домашнего печенья и представилась. Мать Дэнни сказала, что оправляется после операции, а её муж занят глубоководным ловом на взятых в аренду судах. Я думаю, она много смотрит телевизор. Однажды я спросила её, не мешает ли ей моё пение, и она ответила: нет.
После того как они уселись в столовой и, изучив меню, заказали обед, Квиллер положил на стол диктофон.
— Вы не возражаете, если я запишу ваше интервью?
— Вы действительно собираетесь написать про моё хобби?
— Если вы умно ответите на мои тупые вопросы. Для начала: что привлекло вас в кукольных домиках?
— Когда я училась в школе, мама позволила мне устроить все в моей комнате по собственному вкусу, и я тайно поступила на заочные курсы по дизайну интерьера. Мне было двадцать с небольшим, когда я вышла замуж за Джеба, и я занялась старым домом Скоттенов, который нам преподнесли в качестве свадебного подарка. Он был такой некрасивый и мрачный! Я покрасила его и оклеила обоями, повесила портьеры, и именно в этом доме мы создали нашу семью.
— Что думал Джеб по поводу вашей работы над интерьером этого дома?
— О, он так мной гордился! — Она закусила губу. — После того как он утонул, я продала дом и уехала во Флориду, чтобы быть вместе с дочерью. И вот там-то я и обнаружила этот магазинчик! Там продавали миниатюрную мебель, и материалы, и инструменты, чтобы сделать самому всё для кукольного дома! Это было
— Вам не было трудно делать всё в таком маленьком масштабе? — спросил Квиллер.
— На самом деле нет. При масштабе один к двенадцати один дюйм как бы равняется одному футу. Можно разрисовать целую комнату, истратив всего полчашки краски.
— И можно себе представить, какой крошечной должна быть кисточка… С чего вы начали? Каков был ваш первый проект?
— Старомодная столовая. Я купила стол, шесть стульев, сервант, буфет, камин и люстру с газовым светом. Я выкрасила мебель и натерла её пеплом, чтобы «состарить», нанесла на стены узоры с помощью трафарета, чтобы было похоже на обои, обила сиденья стульев и так далее. Коврик я смастерила из кусочка бархата размером девять на двенадцать дюймов, нарисовав на нём узоры.
— Сколько времени это заняло?
— Вы не считаете часы, Квилл, когда заняты интересным делом, ищете решения разных проблем или когда вам в голову приходят идеи. Для моей крошечной столовой нужны были свечи, ваза на столе и картины на стенах. Я сделала рамы для картин размером с ноготь большого пальца. На одной из них была изображена сойка — вообще-то это была почтовая марка.
— Какова была самая маленькая деталь, с которой вам приходилось иметь дело?
Ханна немного подумала.
— В моей сельской кухне на коврике у очага свернулась кошка размером в один дюйм, а в миске размером полдюйма лежали остатки еды, к которым подкрадывалась крошечная мышка, чтобы стянуть их. Проблема заключалась вот в чём: из чего бы сделать хвост мыши, который должен быть длиной всего в одну шестую дюйма?
— Позволено ли мне спросить, как вы вышли из положения?
Она ответила с самодовольным видом:
— Щетина из моей зубной щётки! Конечно, её пришлось выкрасить в мышиный цвет.
Провожая Ханну к её хижине, Квиллер спросил:
— Нет ли у вас какой-нибудь законченной работы, на которую я мог бы взглянуть?
— Боюсь, что я всё раздала друзьям и родственникам. Правда, все мои работы сфотографированы, и я могу показать вам снимки. Может быть, мы присядем на веранде и выпьем лимонада?
Миниатюрные комнаты Ханны были восхитительны, и качество фотографий оказалось превосходным.
— Кто это снимал? — поинтересовался Квиллер.
— Джон Бушленд.
— Я знаю Буши. Он — лучший фотограф в округе.
— Он сделал это в порядке любезности, — пояснила Ханна. — Его семья тоже профессионально занималась рыболовством.
Когда Ханна поведала печальную историю об исчезновении судна и всей команды Бушлендов, которую Квиллер уже знал, у него возник план: он поместит это интервью в своей колонке во вторник… и попросит Джуниора Гудвинтера дать фотографии шести миниатюрных комнат… использовав снимки Буши.