Крапленая
Шрифт:
Гость с готовностью протянул ей пустую тарелку. Не отказался он и от греч-невой каши с молоком, и от чая с медом и пряниками.
Катя и Тата помогали хозяйке прибирать со стола. До слуха Андрэ донесся разговор на кухне.
– Если вам что-нибудь надо, вы мне скажите.
– Да что ты, милая. Ты нам столько денег намедне отвалила, за год не истра-тим. Мы с Татулей в магазин сходили, всю необходимую одёжку ей купили. Так что ты не беспокойся...
– Ладно. А ближе к зиме я ей шубку и все теплое привезу.
– Света привет вам передает, -
И услышала ответ:
– Спасибо. Она мне теперь, почитай, каждый божий день звонит. Все Татулей интересуется, с кем дружит, куда ходит, что поела.
– Кто такая Света? – когда они отъехали, спросил Андрэ.
– Да так... приятельница одна. Настоящая внучка бабули. Это ее идея была Тату сюда привезти.
– Так значит кто-то еще, помимо меня, знал об этом?
– Я сказала ей, что родители Таты погибли в аварии.
Андрэ долго молчал.
– Этой ночью я был абсолютно уверен, что ты – злодейка и душегубка. А теперь... теперь не знаю, что про тебя и думать.
– Я именно такая, какой казалась тебе этой ночью, - мрачно отозвалась Катя, не отрывая взгляда от дороги. – Злодейка и душегубка. Ведь я лишила ее отца и матери. Она никогда мне этого не простит.
– Ты хочешь сказать, что тебе не безразлично, простит тебя этот ребенок или не простит?! – Андрэ с любопытством уставился на Катю. Да, этой ночью ему каза-лось, что он наконец-таки разгадал ее. Более того – вывел на чистую воду. А теперь он снова ничего не понимал.
Не ответив ему, Катя включила приемник, давая тем самым понять, что разговор по душам окончен.
Они вернулись домой. Ему не хотелось сегодня гулять по Москве, а у нее не было ни малейшего желания что-либо ему предлагать. И все же их молчание было совсем не таким, как накануне. Это было молчание не от недоверия друг к другу, а от того, что слишком многое оставалось недосказанным, недоуслышанным. Но ни он, ни она не знали с чего начать. Включив телевизор, Катя села в кресло, делая вид, что поглощена передачей, хотя мысли ее были далеко. Андрэ курил, стоя у открытого окна.
– Знаешь, Кэтрин... – (Она ощутила его руки на своих плечах. Хотела скинуть их, но так и осталась сидеть, напряженно застыв.) – Сегодня, как никогда, мне хочется стать тебе другом. Не случайным знакомым из Парижа, а настоящим другом.
Подняв голову, она удивленно взглянула на него.
– Ты шутишь? После всего, что ты обо мне узнал?
– Именно. Потому что, как мне кажется, я впервые начал понимать тебя.
– Андрей, я меньше всего пригодна для дружбы. Во мне нет ничего, кроме злости.
– Если бы это было так, ты бы этого не сказала.
Он пододвинул стул, сел напротив и взял ее за руки.
– Ты никак не можешь расстаться со старыми обидами?
– Нет, почему же. – Горькая усмешка тронула ее губы. – Я весьма успешно попрощалась с ними, всем своим обидчикам отпустив грехи. Кроме одного. Самого главного. Я не смогу спокойно ни жить, ни спать, пока не расквитаюсь с ним.
– Надеюсь, ты не собираешься
– Убить было бы слишком просто. Слишком примитивно. Впрочем, я сама еще не решила, как именно с ним поступлю. И давай закроем эту тему. Почему бы нам не поговорить немного о тебе? – Она осторожно высвободила свои руки из его рук и сложила их на коленях.
На следующий день утром, когда они сидели еще за завтраком, раздался телефонный звонок. Катя подняла трубку.
– Да, Леша...Знаю. Обещала. Но не смогла... Да, была занята. Какие-нибудь проблемы? Разве мы не все с тобой обговорили? Ну не могу же я восемь часов в день торчать подле тебя. Хорошо. Завтра, может быть. Боюсь, что сегодня не получится. Постарайся хоть один день обойтись без меня... Ну хорошо, хорошо, если смогу, подскачу.
Изогнув дугой бровь, Андрэ слушал доступную ему часть диалога.
– Кто-то, не далее как этой ночью, утверждал, что не имеет друзей, - заметил он, откидываясь на спинку стула. – Кажется, своим вторжением я нарушил твою личную жизнь. Или это был твой сообщник?
– Нет, мон шер, я – злодей-одиночка. – Подумав, Катя лукаво улыбнулась. – Пожалуй, я все-таки отлучусь не надолго. У тебя нет дел в городе? Могла бы подбро-сить. Вообще-то, если хочешь, можешь поехать со мной. А то начнешь опять тут копаться в моих вещах.
– Ты уверена, что я не помешаю?
– Надеюсь, что не помешаешь.
Полчаса спустя она остановила машину перед своим купеческим домом и, толкнув не запертую тяжелую дверь, предложила Андрэ следовать за ней. Он не мог понять, куда она привезла его и зачем. В пустом, пахнущем краской доме кипела работа. Кате навстречу устремился интеллигентного вида молодой мужчина, одетый в джинсы и футболку.
– Ну, Леша? В чем дело? – Вопрос Кати прозвучал агрессивно и недовольно.
– Галина Александровна, мы так конкретно и не договорились, в каких точках выводить светильники и сколько. Бригада электриков не может простаивать. Сдела-ют не там, потом меня же винить будете. Или, что еще хуже, заставите переделывать.
– Давай сюда чертежи и фломастер, - потребовала Катя. – Быстренько сейчас все разметим. – Она обернулась к своему спутнику: - Андрэ, это не займет много времени. Ты подождешь?
Его глаза странно блестели.
– Галина Александровна, - выговорил он с издевкой, - вы не возражаете, если я пока послоняюсь по дому?
– Буду только рада. – Катя повернулась к нему спиной.
На импровизированном, забрызганном побелкой столе бригадир разложил перед ней синьки, и они вместе склонились над ними. Андрэ между тем поднялся по широкой лестнице на второй этаж, разглядывая окна, потолки, полы и стены, обследовал каждую комнату, коридоры, чуланы, места общего пользования. Вышел на полукруглый балкончик и долго, с удовольствием созерцал причудливые крыши старой Москвы. Затем, по более узкой и крутой лесенке, взобрался на чердак. Когда он, наконец, спустился, Катя уже закончила свои дела с бригадиром и поджидала его.