Красный мотор
Шрифт:
— Одну минуту! — он достал из кармана халата маленький серебряный колокольчик. — Нужно правильно настроить молекулярные вибрации.
Под изумленными взглядами присутствующих он начал медленно обходить реактор, позвякивая колокольчиком. Варвара фыркнула, но тут же сделала серьезное лицо, когда я взглянул в ее сторону.
— Теперь можно, — наконец объявил профессор. — Артур говорит, что момент идеальный.
Первая партия синтетического каучука должна была пойти на изготовление амортизаторов для нашего грузовика. Я затаил дыхание, когда
Густая смесь начала мутнеть, приобретая характерный молочно-белый оттенок. Вороножский припал к смотровому окну реактора, бормоча что-то про «правильное направление вихрей» и «гармонию потоков». Циркулев методично записывал показания приборов, время от времени вполголоса ругая незаточенный карандаш.
Внезапно из реактора донесся странный булькающий звук. Варвара встревоженно подалась вперед:
— Давление растет быстрее, чем мы рассчитывали…
— Это нормально! — воскликнул Вороножский. — Артур всегда так реагирует на первое знакомство с новым оборудованием. Нужно только… — он полез в карман и достал какой-то металлический амулет, — … правильно успокоить процесс.
Но не успел он договорить, как реактор издал протяжный свист, и из клапана вырвалась струя пара.
— Температура за критической отметкой! — Циркулев бросился к панели управления.
— Отключаем мешалку! — скомандовал я.
— Нет-нет, что вы делаете! — Вороножский метнулся к реактору. — Наоборот, нужно увеличить скорость перемешивания. И срочно добавить стабилизатор!
К моему удивлению, его неожиданное решение сработало. Через несколько минут процесс стабилизировался, а датчики показали резкое падение давления. Когда мы через час выгрузили первую партию материала, он оказался даже лучше лабораторных образцов.
— Поразительная эластичность, — пробормотала Варвара, растягивая полоску каучука. — И смотрите, какая однородная структура.
Звонарев, до этого молча наблюдавший за процессом, вдруг хлопнул себя по лбу:
— А что если… — он схватил образец и поднес к лампе. — Глядите, материал почти прозрачный! Это же открывает совершенно новые возможности.
Вороножский просиял:
— Я же говорил, что повышенное давление создает особую кристаллическую решетку! Все дело в правильной ориентации молекул относительно магнитного поля Земли.
Варвара склонилась над испытательным стендом, где был закреплен новый амортизатор. Ее темные волосы выбились из-под косынки, когда она быстрым движением запустила механизм нагружения. Я заметил, как она украдкой бросила взгляд в мою сторону и чуть покраснела, когда встретилась со мной глазами.
— Смотрите! — воскликнула она, стараясь скрыть смущение за деловым тоном. — Совершенно другая характеристика демпфирования. Такой плавной кривой я еще не видела.
Звонарев, взъерошенный больше обычного, уже строчил карандашом в своем блокноте:
— Это полностью меняет концепцию подвески. Можно сделать ее гораздо мягче, не теряя в устойчивости.
— И разместить точки крепления по золотому сечению! — подхватил Вороножский. — Я давно заметил, что природные соотношения улучшают параметры изделия.
Его прервал громкий хлопок со стороны испытательного стенда. Один из образцов неожиданно лопнул, но вместо обычного разрыва случилось другое.
— Невероятно! — Варвара подбежала к стенду, на секунду задев меня плечом и тут же смущенно отстранившись. — Материал не порвался, а кристаллизовался под нагрузкой. Смотрите, какая упорядоченная структура!
Циркулев немедленно достал лупу:
— Действительно… При критической нагрузке происходит фазовый переход. Никогда такого не видел.
— Я же говорил про магнитное поле! — торжествующе воскликнул Вороножский, но вдруг замер. — Постойте-ка… Артур что-то хочет сказать…
Он поднес колбу с катализатором к глазам:
— Да-да, понимаю… Конечно! Нам нужно попробовать добавить в состав немного порошка железа. Тогда материал будет реагировать на магнитное поле!
Я хотел было отмахнуться от очередной причуды профессора, но что-то в его словах зацепило мое внимание. Если каучук действительно можно сделать чувствительным к магнитному полю, можно сделать совершенно уникальный продукт.
— Я сейчас! — Вороножский метнулся к саквояжу и извлек оттуда пакетик с мелким серым порошком. — Это особый магнетит, собранный при полнолунии у подножия Магнитной горы.
Варвара уже готовила новую порцию каучука для эксперимента:
— Какую концентрацию порошка будем добавлять, Борис Ильич?
— Три процента! — уверенно заявил профессор. — Число три имеет особое значение в алхимии… А еще лучше три и одну седьмую.
Пока они колдовали над новой смесью, Звонарев притащил откуда-то массивный подковообразный магнит:
— Вот, нашел в электротехнической лаборатории.
Результат превзошел все ожидания. Полоска каучука с магнитным наполнителем явно реагировала на поднесенный магнит, меняя свои свойства.
— Управляемая жесткость! — восторженно выдохнула Варвара, ее глаза сияли. — Представляете, что это дает для подвески? Мы можем менять характеристики амортизаторов прямо на ходу!
Я заметил, как она машинально поправила выбившуюся прядь волос, когда обращалась ко мне. В свете вечерних ламп ее лицо слегка раскраснелось от возбуждения.
— Нужно срочно готовить патентную заявку, — деловито произнес Циркулев, что-то быстро записывая в блокнот.
— И провести обряд благословения образцов! — добавил Вороножский. — У меня как раз есть с собой специальные благовония.
— Пожалуй, с этим мы подождем до завтра, — мягко остановил я его. — Уже поздно, все устали. А утром начнем полноценные испытания.
— Да-да, конечно, — рассеянно согласился профессор, поглаживая колбу с «Артуром». — Тем более, ночью Меркурий входит в неблагоприятный аспект с Сатурном.