Красный мотор
Шрифт:
— Минуточку! — вмешался Вороножский. — Нужно учитывать геомагнитные линии местности. И лунные фазы, конечно.
Я заметил, как генерал удивленно поднял бровь. Нужно было срочно переводить разговор в практическое русло:
— Перейдем к демонстрации особых свойств материала. Варвара Никитична, прошу вас.
Варвара включила электромагнит под испытательным стендом. Полоса каучука, закрепленная в зажимах, мгновенно изменила свои свойства.
— При воздействии магнитного поля, — пояснила она, старательно
Павлищев шагнул ближе, внимательно разглядывая установку:
— А температурный диапазон?
— От минус сорока до плюс шестидесяти без потери свойств, — я протянул ему графики испытаний. — Причем характеристики сохраняются даже при длительном…
— Позвольте добавить! — вмешался Вороножский. — В полнолуние эффект проявляется особенно ярко. Я как раз составил специальный календарь для оптимизации производства.
Один из штатских хмыкнул, но Павлищев неожиданно заинтересовался:
— А знаете, в этом что-то есть. На старом Треугольнике тоже замечали странные колебания качества по фазам луны. Мы даже вели специальный журнал.
Вороножский просиял:
— Вот! А я что говорил? Сейчас покажу вам особый эффект… — он метнулся к саквояжу.
— Борис Ильич, — мягко остановил я его, — давайте лучше продемонстрируем работу подвески.
Варвара уже запускала испытательный стенд с макетом танковой ходовой части. Металлические траки мягко постукивали по роликам, имитирующим неровную поверхность.
— При включении магнитного поля, — пояснила она, — жесткость подвески увеличивается вдвое. А теперь смотрите… — ее пальцы быстро пробежали по кнопкам пульта.
Характер движения макета заметно изменился. Павлищев присвистнул:
— Впечатляет. И все это управляется автоматически?
— Да, мы разработали специальную систему регулирования, — я развернул схемы. — В зависимости от характера местности.
— А время переключения? — спросил один из штатских специалистов.
— Доли секунды, — Варвара включила секундомер. — Вот, смотрите…
Следующий час прошел в детальном обсуждении технических характеристик. Павлищев задавал точные, профессиональные вопросы, особенно интересуясь возможностями массового производства.
— Что ж, товарищ Краснов, — наконец сказал генерал, — впечатляет. Жду вас в Москве с полным комплектом документации. И… — он помедлил, — захватите вашего необычного профессора. Его идеи, при всей их кажущейся эксцентричности, заслуживают внимания.
Когда комиссия уехала, я заметил, как Варвара облегченно выдохнула. Весь этот час она держалась безупречно профессионально, но сейчас ее плечи чуть заметно опустились от усталости.
— Варя, — негромко позвал я, впервые используя это имя. — Спасибо за отличную работу.
Она
Но договорить нам не дал Вороножский, который с громким возгласом «Эврика!» опрокинул на себя колбу с каким-то раствором.
Впереди была Москва, новые переговоры и, возможно, большой оборонный заказ. Но почему-то сейчас меня больше волновал едва заметный румянец на щеках моего талантливого инженера.
Глава 24
Ходовая
Я внимательно разглядывал новую рессору, лежащую на верстаке. В косых лучах утреннего солнца отчетливо виднелась необычная слоистая структура. Темные полосы резины разной жесткости чередовались с тонкими стальными пластинами. Изящное инженерное решение, хотя и появилось весьма своеобразным путем.
— Вот здесь, Леонид Иванович, — Звонарев водил веснушчатым пальцем по срезу, — мы сделали чередование слоев. Каждый рассчитан на определенный тип нагрузки.
Я кивнул, вспоминая, как вчера Вороножский носился по лаборатории с колбой «Артура», уверяя, что именно катализатор подсказал ему идею многослойной структуры. Что ж, если безумные идеи профессора работают, какая разница, кто их на самом деле «подсказал» — магнитное поле Земли или говорящая колба? Или даже пришелец из будущего, который старался действовать максимально незаметно?
— А это, — Звонарев показал на металлические прослойки, — особая сталь с добавлением хрома. Профессор настоял, что ее нужно было закаливать строго в полнолуние.
— И разумеется, строго по оси север-юг? — не удержался я от иронии.
— Именно! — раздался за спиной восторженный голос Вороножского. — А еще важно было правильно настроить молекулярные вибрации. Для этого я использовал специальный серебряный колокольчик.
Я снова осмотрел рессору. Несмотря на всю эксцентричность методов создания, конструкция выглядела многообещающе.
Такие композитные материалы появятся в массовом производстве только через несколько десятилетий. Забавно, что мы пришли к этому решению благодаря чудачествам профессора и его «говорящему» катализатору.
— Борис Ильич полагает, что особую роль сыграло расположение Юпитера, — продолжал Звонарев, сверяясь с какими-то графиками. — Но я больше доверяю этим диаграммам. Смотрите, как равномерно распределяется нагрузка.
Краем глаза я заметил, как Вороножский достает из кармана черного халата знакомую колбу. Кажется, сейчас «Артур» снова что-нибудь подскажет. Но результат того стоил, рессора действительно получилась именно такой, как нужно.
Да и вообще надо отдать должное Вороножскому. Ему достаточно просто дать направление, как хорошей ищейке. А дальше он уже сам находил отличное решение.