Кремлевские подряды Мабетекса . Последнее расследование Генерального прокурора России
Шрифт:
Швейцарская газета «Ле Темпе» со ссылкой на следствие сообщила, что наряду с неким французским торговцем оружием главными действующими лицами операции были один из близких Ельцину олигархов, банкир Виталий Малкин и миллиардер Аркадий Гайдамак, скрывавшийся в Израиле от французского ордера на арест. Переговоры вел тогдашний замминистра финансов Андрей Вавилов, который, как указывает газета, так «умело» провел переговоры, что Россия вместо 5 миллиардов долларов получила 1,5 миллиарда. Могу добавить, что это не единственный «успех» Андрея Вавилова на поприще выбивания зарубежных долгов. Кроме махинаций «Анголагейт» ему предъявляются претензии российской прокуратурой
Однако вернемся к «Анголагейт». Как утверждает «Ле Темпе», минуя российский бюджет, эти деньги пошли прямиком на предвыборную кампанию Бориса Ельцина.
Коробка из-под ксерокса
История с финансированием президентских выборов 1996 года по сути, единственный случай, когда я поддался давлению Кремля.
Известно, что предвыборная кампания — это самая хорошая возможность украсть деньги. А ельцинские выборы 1996 года проходили с нарушениями, с запредельным финансированием, за которое никто и нигде не отчитывался.
Наверное, с коробки из-под ксерокса все и началось. Недовольство тем, что творилось вокруг меня, накапливалось постепенно. А тут оно выплеснулось… Фактически это был мой первый крупный конфликт с Кремлем, когда я пытался открыто пойти поперек его воли. Именно тогда я напрямую столкнулся с «семьей» и понял, насколько пагубны ее действия для страны.
Но для начала хочу привести выдержку из статьи в журнале «Профиль»:
«Юрий Скуратов вошел в роскошно отделанный предшественником генпрокурорский кабинет под всеобщие аплодисменты. А далее его вел почти безошибочный инстинкт самосохранения.
Как красиво он выпутался из труднейшей истории со знаменитой «коробкой из-под ксерокса», в которой лежали неучтенные 500 с лишним тысяч долларов! Несмотря на риск и давление, он возбудил дело, но в тяжкий предвыборный час попридержал у себя в «долгом ящике»: по официальной версии — чтобы не допустить утечки следственной тайны, в действительности же — прислушавшись к телефонному звонку президентского помощника Виктора Илюшина (если верить сенсационной расшифровке беседы «трех штабистов», опубликованной в «Московском комсомольце»). Спустя много месяцев, когда реальная опасность для действующих лиц уже миновала, Скуратов извлек слегка запылившееся дело из своего стола, дал ему ход и, демонстрируя независимость, пригрозил целому ряду высоких персон допросами.
Тут-то он едва не допустил ошибку. Сам президент Ельцин устроил Скуратову публичный разнос перед телекамерами: почему, дескать, «опытный прокурор, а вдруг стал хромать?!». Юрий Ильич, правда, любит рассказывать в узком кругу, что Борис Николаевич затем дважды перед ним извинялся — один раз сам, а потом еще раз, уже через помощника. Правда, этих извинений не слышал никто, а высочайший гнев изливался принародно. Но Скуратов на всякий случай «дело о коробке» потихоньку закрыл «за отсутствием состава преступления…»».
Попробую рассказать, как все было на самом деле.
Как уже отмечалось, ни одна избирательная кампания реально не укладывается в те финансовые рамки, которые ей определил Центризбирком. Тогда, в 1996 году, в период президентских перевыборов, чего стоили хотя бы концерты звезд эстрады в поддержку Ельцина! Ведь всем надо платить, платить немало, и платить наличными — «черный нал» потому и черный, что его не проведешь ни по каким документам.
И вот тут встает проблема доставки денег. Миллион
Система доставки наличности у Коржакова была отлажена и отработана безукоризненно, она сбоев не давала и, наверное, и не дала бы. Если бы… не развернувшаяся в предвыборном ельцинском штабе борьба за влияние.
Для тех, кто уже подзабыл, о чем речь, напомню.
На избирательную кампанию Ельцина работали параллельно фактически две враждующие между собой группировки. Первоначально начальниками штаба, руководившего всей предвыборной кампанией президента, был первый вице-премьер Олег Сосковец и близкие ему Коржаков и Барсуков. Работу эту они делали как умели, но, видимо, умения этого им не хватало, поскольку упор по старинке они сделали на административный ресурс — губернаторов, глав районов и так далее. То, что работало раньше, в 1996 году сработать уже не могло. Дело пошло не шибко хорошо, и вскоре окружение Ельцина почувствовало, что штаб не справляется. Первым забил тревогу Черномырдин, который был не в очень хороших отношениях с Сосковцом; его активно поддержал мэр Москвы Юрий Лужков.
Понимая, что штаб Сосковца не справляется, Ельцин быстро переориентировался и сделал ставку на Черномырдина, Лужкова и Илюшина. «Аналитическую группу» внутри этой новой команды возглавил Чубайс, который вскоре фактически стал руководить всей предвыборной кампанией президента. Себе в помощники молодой «отец российской приватизации» привлек столь же энергичных и молодых, как и он сам, бизнесменов, политологов, политиков. Все финансово-экономические вопросы кампании в своих руках сосредоточил вездесущий Березовский.
Штаб начал потихоньку переливаться в другую сторону, причем темп этот все ускорялся.
В отличие от коммунистов, не имевших столь гигантских денег, широкого доступа к телевидению и работавших поэтому по старинке, ельцинская команда развернула беспрецедентную по масштабам пропагандистскую кампанию. Президент каждый день появлялся едва ли не на всех каналах телевидения, почтовые ящики были забиты листовками с его портретами, миллионы писем с просьбой голосовать за Ельцина были разосланы ветеранам, в его поддержку выступали ведущие артисты страны, а еще вчера отчаянно критиковавшие ельцинскую политику газеты сегодня захлебывались в посвященных Ельцину хвалебных статьях.
Вся эта кампания требовала денег, огромных денег.
Ельцинская «черная касса» работала в те дни без передыха. Проблема состояла не в том, где добыть деньги: их было достаточно. Это были и иностранные кредиты, и вливания тысяч российских бизнесменов, привлеченных обещаниями Чубайса, что все траты вернутся сторицей (что впоследствии и случилось). Как вспоминает Коржаков, в своих кремлевских апартаментах Татьяна и Березовский устроили встречу Ельцина с банкирами. Там были еще Юмашев и Бородин, больше никого не пустили. Даже охрану.