Кровная связь

Айлс Грег

– Я знаю, где осталась машина. Я сама доберусь до нее.

Джесси пришпоривает лошадь и исчезает, оставив после себя облачко пыли.

Я смотрю на Луизу и жду, чтобы она объяснила причину своего неожиданного появления. Но она лишь молча смотрит в небо.

– Скоро пойдет дождь, – отпускает она замечание. – У меня есть домик у озера. Нам лучше укрыться в нем.

Не дожидаясь ответа, она разворачивает велосипед и катит его обратно по дороге. Несколько секунд я смотрю ей вслед, разглядывая платье типа «рубашка» и кеды на ногах. Потом я догоняю ее и пристраиваюсь рядом. Под ногами у меня

хрустит и скрипит гравий.

– Откуда вы узнали, что я здесь? – спрашиваю я.

– Мне сказал Генри, – отвечает она, не глядя на меня.

– Итак, вы знали моего отца.

Теперь она поворачивается ко мне.

– Вам может не понравиться то, что я скажу, мисс Кэтрин.

– Пожалуйста, зовите меня Кэт.

Она негромко смеется.

– Китти Кэт.

По коже у меня пробегают мурашки. Мой отец называл меня Китти Кэт, когда я была очень маленькой. Он был единственным, кто звал меня так.

– Значит, вы действительно знали его. Пожалуйста, расскажите мне все, что можете.

– Я не хочу, чтобы вы испытывали неловкость, милая.

– Вы не можете сделать так, чтобы я чувствовала себя хуже, чем уже чувствую.

– Не зарекайтесь. Джесси говорил что-нибудь плохое о Люке?

– Не совсем. Он мог бы и сказать, но тут появились вы.

Луиза морщит нос.

– Вам не следует доверять Джесси. Во всяком случае, в том, что касается Люка.

– Я думала, они были друзьями.

– Да, одно время они действительно были ими.

– И что же случилось?

– Я.

– Вы?

Она искоса смотрит на меня.

– Милая, Люк был моим мужчиной семь лет. Начиная с семьдесят четвертого года, вплоть до той ночи, когда его убили. И многим людям это не нравилось.

Я замираю на месте. Эта женщина всего лишь немногим старше меня, лет на десять максимум. И она говорит, что была любовницей моего отца?

Луиза идет дальше, но потом замечает, что меня нет рядом. Она останавливается и оборачивается.

– Я не хотела оскорбить ваши чувства. Я просто хотела поговорить о нем. Понимаете, я надеялась увидеть его в вас.

– Увидели?

Она грустно улыбается.

– Вот сейчас вы смотрите на меня его глазами. В каждой черточке вашего лица я вижу его.

– Луиза, что…

Прежде чем я успеваю закончить, над головой у нас разверзаются небеса. Крупные капли дождя взбивают кремового цвета пыль на обочине дороги, рисуя на ней темные узоры. Эти круги множатся слишком быстро, чтобы за ними можно было уследить, и вот уже мы с Луизой, как девчонки, мчимся по дороге. Сначала она толкает велосипед перед собой, потом садится на него и едет вслед за мной.

– А вы здорово бегаете! – кричит она, когда навстречу нам выныривают хижины крошечной деревушки. – До моего дома совсем недалеко, но он самый последний.

Мы мчимся мимо серых хижин – их крылечки теперь опустели – и сворачиваем на грязную тропинку, которая тянется вдоль озера.

– Вон мой дом! – кричит Луиза.

Я подношу руку к глазам, чтобы защитить их от дождя. Вдалеке я вижу хижину, но она не серая, подобно остальным, а ярко-синяя, как бунгало на Карибских островах. Теперь я вижу, куда бежать, и устремляюсь вперед, оставляя велосипед за спиной. В грязи я чувствую себя устойчивее, чем Луиза на велосипеде и в спринтерском

беге к крыльцу домика легко обгоняю ее.

Я гляжу, как она проезжает последние несколько ярдов, и вдруг понимаю, что сейчас узнаю об отце такие вещи, которые он намеревался навсегда сохранить от меня в тайне. Может быть, эта красивая незнакомка знает нечто такое, что поможет объяснить то, что рассказал мне сегодня дедушка? Или, по крайней мере, подтвердить?

– Входите же, – говорит она, затаскивая велосипед на узкое крылечко маленького домика. – Я сейчас приду.

Я открываю хлипкую дверь и вхожу в комнату, которая одновременно служит кухней, гостиной и столовой. Не успеваю я переступить порог, как две вещи привлекают мое внимание. Первая – это стук дождевых капель по оцинкованной крыше над головой. Мой повторяющийся кошмар воплощается в реальность, и у меня перехватывает дыхание. Вторая же особенность дома заключается в том, что отец явно жил здесь когда-то. На полке над газовой плитой стоит скульптура женщины. Хотя в ней чувствуется африканская, а не азиатская кровь – овальное стилизованное лицо на длинной шее и тело с грациозными руками и ногами, – одного взгляда достаточно, чтобы понять, что это работа моего отца. Женщина лежит на боку – одна нога согнута в колене, рука на бедре – и, вероятно, глядит на любимого, который отошел на несколько шагов. Скульптура явно стоит дороже всего домика Луизы.

Обеденный стол, вне всякого сомнения, тоже сделан руками моего отца. Шероховатая сталь с вделанными в нее стеклянными пластинами и кусочками слюды, вплавленными в металл. В комнате не видно кровати, но я готова держать пари, что он сделал и ее.

– Люк хотел, чтобы у меня был свой угол, – раздается за спиной голос Луизы.

Внезапно пол уходит у меня из-под ног. В домике стоит удушающая жара, как если бы комнату не проветривали много дней, шум дождя с каждой секундой становится все громче. Но это еще не все. Сегодня жизнь моего отца превратилась из калейдоскопа счастливых воспоминаний в череду изломанных изображений в комнате кривых зеркал.

– Что с вами? – обеспокоенно спрашивает Луиза.

– Не знаю.

Она подбегает к кондиционеру, встроенному в оконный проем, и нажимает выключатель. Грохочущий рокот старого устройства почти заглушает шум дождя, но уже слишком поздно.

Я еще чувствую, как подгибаются колени, как Луиза подхватывает меня под мышки и подталкивает к дивану.

Глава двадцать восьмая

– Выпейте вот это, – говорит Луиза, поднося к моим губам стакан чаю со льдом. – Это жара так на вас подействовала. Дом простоял запертым пару дней, а без кондиционера в нем становится жарко, как в печке.

– Жара тут ни при чем, – бормочу я, принимая из ее рук стакан и отпивая глоток сладкого чая.

– Может, всему виной то, что вы увидели работу Люка? Мне следовало бы догадаться, что вы расстроитесь из-за этого.

– Я не поэтому вырубилась.

Она внимательно рассматривает меня бездонными карими глазами.

– Я бы сказала, что вы выглядите очень испуганной.

Я медленно киваю головой.

– Это все дождь.

– Дождь?

– Стук капель. Капли дождя стучат по оцинкованной крыше.