Кровное дело шевалье
Шрифт:
— Ах, батюшка, умоляю, не пробуждайте во мне напрасных надежд! Если снова ничего не выйдет, я этого не переживу! Я просто умру!
— Вот еще! Говорю тебе — я нашел их. Вперед, шевалье! Но что ты так дрожишь? Ах да, я и забыл, любовь… И как это порядочный и умный человек, вроде тебя, может забивать себе голову подобными глупостями… Женись на ней поскорее и покончим с этой чепухой! Если нужно мое согласие, я тебе его даю!
— Вы издеваетесь надо мной, отец!
— Я?! Да пусть дьявол вырвет мне язык, если я произнесу хоть одно глумливое
— Батюшка, — с дрожью в голосе сказал Жан. — Об этом не может быть и речи. Вы забыли: Лоиза — дочь и наследница герцога де Монморанси!
— Ну и что! — воскликнул ветеран.
— Неужели девушка из знатнейшей во Франции семьи может выйти замуж за такого оборванца, как я?
— Так вот отчего у тебя в последнее время мозги набекрень?
— Да, батюшка, вы правы, я лишился рассудка: влюбиться в Лоизу де Монморанси — чистое сумасшествие с моей стороны.
Старик взял сына за руку и без тени усмешки произнес:
— Слушай, шевалье, ты женишься на ней. И это еще не все… Женившись, ты окажешь честь Монморанси, породнившись с ними. Такой человек, как ты, стоит короля — я имею в виду тех древних правителей, которые были настоящими королями и восхищали весь мир своим великодушием и храбростью. Не думай, что меня ослепляет отцовская любовь. Я знаю тебе цену и уверен, маршал тоже ее знает. И Лоиза твоя должна знать. А если ей это неизвестно, так скоро она увидит! Помяни мое слово, шевалье, эта девушка будет твоей женой!
Шевалье медленно покачал головой. Он прекрасно понимал, как велика пропасть между ним и Лоизой де Монморанси. Но Жан раз и навсегда решил, что его любовь к Лоизе останется неразделенной, и не ждал для себя никакой награды.
— Как бы там ни было, отец, — напомнил юноша Пардальяну-старшему, — мы сначала должны разыскать мадам де Пьенн и ее дочь.
— Что верно, то верно!
— И вы, по вашим словам, подозреваете, где они находятся.
— Нет, но есть способ докопаться до разгадки этой тайны. И как я сразу не сообразил! Иди, предупреди маршала де Монморанси. Впрочем, нет, не надо… Вот здорово, если именно мне удастся вернуть малышку Лоизу отцу! Вперед, шевалье!
— Вперед, отец! — воскликнул Жан.
По пути Пардальян-старший снизошел до объяснений:
— Ведь есть особа, которой прекрасно известно, где заточены твои принцессы. Это чертов Жиль, управляющий Данвиля. Он посвящен во все тайны своего господина!
— Жиль? Ну разумеется! Скорее же, батюшка, скорее!
И Пардальяны понеслись к особняку маршала де Данвиля, влетели через заднюю калитку в сад и через несколько минут подбежали к двери подвала.
Жан тут же попытался открыть дверь, но ветеран, как человек опытный, остановил его и приложил ухо к замочной скважине. Дядюшка с племянничком,
— Отоприте, заклинаем вас, отоприте! Выпустите нас!
— Кто в подвале? — грозно крикнул Пардальян-старший.
— Я, Жиль, управляющий монсеньора де Данвиля. Нас с племянником закрыл в подземелье один подлец… Настоящий разбойник, ему давно пора на виселице болтаться…
— Да бросьте вы, господин Жиль! — рассмеялся Пардальян.
— Господи, снова он! Снова этот негодяй! — взвыл управляющий, узнав голос за дверью.
— Точно, милейший Жиль! Это действительно я! А теперь слушайте внимательно: мне стало вас жалко, вот я и пришел обратно, подумал, что не по-христиански это — обрекать вас на голодную смерть. Лучше уж я вас повешу!
— Иисусе Христе! Он хочет нас повесить!..
Внизу раздались жалобные стоны и рыдания. Пардальян чуть приоткрыл дверь, заглянул в подвал и обнаружил, что управляющий стоит на коленях у самой лестницы, белый, как мел, и страшный, как призрак.
— Шевалье, — скомандовал ветеран. — Наблюдай за выходом. Заряди пистолет и, если вдруг эти подонки попробуют бежать, не колеблясь пристрели обоих на месте.
— Смилуйтесь, монсеньор! — прорыдал Жиль.
— Страшно умирать, собака?! — заорал на него Пардальян-старший. — Но ведь ты еще можешь спастись!
— О, я готов на все, монсеньор! Забирайте мое золото, забирайте мое серебро — я копил всю жизнь…
— Да зачем мне твое чертово богатство? Не буду я тебя убивать, не буду вешать. Ты покинешь подвал целым и невредимым — но при одном условии… Ты признаешься, где твой хозяин держит мадам де Пьенн и ее дочь.
Жиль посмотрел на Пардальяна безумными глазами:
— Так вот что вы хотите? И за это вы даруете мне жизнь?
— Да, как видишь, это сущий пустяк. Радуйся, что дешево отделался.
Жиль совладал с собой, прекратил трястись и клацать зубами от ужаса — и с неожиданным достоинством заявил:
— Вы можете убить меня, но тайны я вам не открою.
— Клянусь всеми демонами ада, старик восхитителен! — прорычал Пардальян. — Жаль, что придется свернуть ему шею. Нет, мужество требует награды: я не вздерну его! Я всажу в него кинжал! Ну!.. — И Пардальян обнажил клинок.
— Режьте меня! — рванул на груди рубаху Жиль. — Режьте, но исполните последнее желание обреченного на смерть: передайте монсеньору де Данвилю, что я отдал за него жизнь…
Отец и сын были потрясены. Из глубокого оцепенения их вывел прерывающийся голос Жилло:
— Господин де Пардальян… сударь!..
Жилло выполз из-за винных бочек, за которые успел забиться, и нетвердой походкой приблизился к лестнице.
— А, это ты, — буркнул Пардальян. — Дойдет очередь и до тебя. Сначала разберемся с твоим милейшим дядюшкой, а уж после с тобой.
— Но мне известно, — пролепетал Жилло. — Известно, куда отправили этих женщин. Не губите меня, я вам все расскажу.