Кровоточащие сердца

Хамм Эмма

Она почувствовала, как он напрягся рядом с ней, и Мэв знала, что ему не нравятся жестокие слова.

Он не понимал, что не жестокость заставила ее сестру сказать то, что она сказала, а сочувствие.

Физическую боль было намного легче преодолеть. Человек мог противостоять этому с мужеством и отвагой. Но она не знала, что означал меньший уровень боли, и ее разбитое сердце и разочарование были намного хуже, чем у других.

Она любила своих сестер. Их потеря будет хуже любой боли, которую она могла себе представить. И теперь

он был в той группе людей, которую было бы ужасно больно потерять.

Она открыла рот, готовая еще раз сказать ему, что любит его. Что он значил для нее больше, чем солнце в небе.

Но она не могла вдохнуть. Воздух хрипел в ее легких, заставляя ее давиться, и она не могла дышать. Она даже думать не могла.

О.

Он был прав. Грань смерти было так легко увидеть. Она знала, что если просто отпустит, то все это закончится. И то, что ее ждало, было намного лучше, чем все, что она испытывала раньше. Было легким и добрым, и это было так…

Не для нее.

Во всяком случае, пока что. Возможно, когда-нибудь она ответит на зов этого света, но сегодня у нее был другой план.

Мэв позволила пробке флакона звякнуть об пол и смутно услышала звук разбивающегося стекла. Мартину пришлось помочь ей поднести пузырек к губам, и она почувствовала, как кровь скользнула по ее языку.

Подобно смерти, кровь, которой он кормил ее, была прохладной, чистой и доброй. Ей казалось, что она выпила ледяную воду из горного ручья после долгого похода в гору.

Она никогда не чувствовала себя лучше, чем в этот момент, когда столько энергии и силы наполнили все ее тело. Ее легкие. Ее кончики пальцев.

Она глубоко вдохнула, и на этот раз это было не больно. Мэв вдохнула, не чувствуя, что тонет. Это было благословением. Как кто-то мог думать иначе? Стать вампиром не было чем-то темным и ужасным, как все внушали ей.

— Я люблю тебя, — прошептала она, глядя в его обожаемые глаза. — Я так тебя люблю, Мартин. Это поглощает меня.

Потом она это почувствовала.

Боль.

Впервые в жизни она почувствовала горькую боль в животе. И ее сестра была права. Это было ужасно. Ощущение дергалось, как нож в животе, и она не могла не чувствовать благоговейный трепет.

Она могла чувствовать боль. И хотя это было ужасно, это было также прекрасно.

Затем, подобно звону колокольчиков в ушах, она проголодалась. Ее рот наполнился слюной. У нее болели десны. Она посмотрела на Мартина и хотела сказать ему, что с ней все в порядке. Она все еще была собой.

А потом она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме желания поесть.

ГЛАВА 32

Мартин

стоял у двери спальни, уже вспотев под мышками своего пиджака. Блин. Ему уже нужно было сменить рубашку, а он не хотел этого делать. Ему нравилась эта рубашка.

Но это был важный день, и он долго собирал свою невесту. Сестры должны были увидеть, что с ней сделали. То, что он боялся того, что они скажут, не означало, что он мог вечно избегать этой ситуации.

И они рассердятся.

Конечно, они рассердятся.

Он превратил их сестру в монстра. Существо, которое пряталось в тенях и заставляло маленьких детей дрожать в ночи.

Не похоже, что он мог исправить ее или собрать из нее человека, которым она когда-то была. Его силы работали не так. Он убивал, разрушал, превращал людей в зверей, подобных ему. Зверей, которые питались плотью и костями и превращали людей в существ, подобных им самим, или оставляли их в виде шелухи на земле.

Может, он не сможет смотреть в глаза ее сестрам. Его могут убить за то, что он сделал с Мэв.

Мягко постучав в дверь, он позвал:

— Дорогая? Ты готова увидеть своих сестер?

Он услышал слабый шорох за дверью, будто она пыталась что-то скрыть от него.

Мартин вздохнул.

— Что у тебя в комнате?

Когда-то он нашел бы тело под кроватью. Три его невесты сделали это в начале его попыток. Они не совсем были монстрами, и они выглядели фантастически, когда он был рядом. Пока он не начал находить мертвых существ и людей по всему замку.

Дверь в ее спальню распахнулась, и Мэв уставилась на него.

— Это должно было стать сюрпризом на потом, но если ты хочешь все испортить сейчас, можешь смотреть.

Он выдохнул с облегчением.

— Это будет что-то веселое или что-то, что мне нужно увидеть, прежде чем твои сестры отрежут мне голову?

— Они не отрежут тебе голову, — Мэв вышла из спальни, не впустив его, и подмигнула. — Но тебе это понравится позже. Обещаю.

Жар разлился по его телу и обжег щеки. Реакция была новой, и можно было подумать, что он помнил ее из своей земной жизни, но это было не так. Он привык быть холодным как лед или как мертвое тело. Но теперь, когда он и Мэв кормились почти исключительно друг от друга, он начал согреваться. Мартин чувствовал себя сильнее, чем когда-либо прежде. Возможно, даже сильнее, чем когда он был смертным.

Они еще многого не знали об их отношениях. Много деталей им нужно было раскрыть.

Но пока он был так счастлив, что она есть в его жизни, что не имело значения, насколько странным была их новая жизнь. У них были сотни лет, чтобы узнать все, что им нужно было знать о такой паре вампиров, как они сами. Они планировали написать книгу, чтобы другие вампиры не думали, что они неспособны обращать других. Как Мартин, который столько лет провел в страхе.

Мэв взяла его за руку и повела прочь из их комнаты.